Князь Игорь. Витязи червлёных щитов

– Княже, а удобно ли посылать Ждана? Он был конюшим Игоря и бежал от него из Глебова, и к тому же с княжескими лошадьми… Как бы Игорь под горячую руку…

Святослав перебил Славуту:

– Удобно. Я это предусмотрел… Ждану нечего бояться. Как раз у него будет подходящий случай вернуть княжеских лошадей, честно рассказать обо всём, как было, и оправдаться перед князем. Игорь горячий, вспыльчивый, это всем известно, но вместе с тем он честный, поймёт, что Ждан иначе поступить не мог… И я со своей стороны слово замолвлю.

Ждан молча поклонился. Вмешиваться в беседу князей он не смел. Уже то, что сидел за княжеским столом, – неимоверно высокая для него честь. Он понимал, что князь доброжелательно относится к нему благодаря важным вестям, которые он принёс, и благодаря тому доброму, что о нём говорили Славута и Самуил. Возможно, Святослав стал ценить его как смелого и разумного юношу, на которого он может вполне положиться, что Ждан его ни в чём не подведёт…

Сойдясь на том, что поход против Кончака совершенно необходим, князья ещё долго обсуждали, как лучше, когда, какими силами провести его. Решали, кого из князей пригласить к участию в походе и каким путём выступать – Залозным, то есть по левому берегу Днепра, то ли по Днепру на челнах, или по правому берегу… А когда всё обговорили, Рюрик позвал жену и показал на стол:

– Княгинюшка, вели сменить нам блюда.

Округлое лицо Анны озарила весёлая улыбка, блеснули ровные, ослепительной белизны зубы, заискрились чёрные глаза, и она с лукавинкой в голосе, в котором едва слышался далёкий отзвук говора дреговичей, спросила:

– И женской компании теперь к вам можно присоединиться?

– Конечно же, милая моя, конечно, – ответил князь Рюрик.

3

Тысяцкий Шварн, пожилой, рыжебородый человечище с тяжёлым оловянным взглядом и крупным крючковатым носом, вбежал в княжеские покои, задыхаясь, словно за ним кто гнался. Прямо с порога закричал:

– Беда, княже!.. Беда!

Владимир с княгиней Забавой и их двое маленьких детей сидели за столом – завтракали. Ранние солнечные лучи прорывались сквозь узкие стёкла высоких окон и озорными зайчиками бегали по цветным глазурованным плиткам, которыми были облицованы стены покоев. Вкусная еда, весёлые шалости ребятишек, милая улыбка красавицы княгини, игривые блики солнца – всё это настраивало на мирный, блаженный лад. Поэтому испуганный вид тысяцкого и тревожный смысл его восклицания не сразу дошли до сознания князя.

Он отложил ложку и с усмешкой спросил:

– Что там тебе спросонья привиделось – половцы или пожар?

– Хуже, княже! На Глебов Игорь напал с дружиной северской, сжёг город и подол, а людей несчётно посёк!

Владимир резко вскочил. Кровь отлила мгновенно от лица, оно стало бледным.

– Игорь? Откуда он там взялся? Кто поведал такое?

Шварн обернулся, хлопнул в ладони и крикнул в раскрытые двери:

– Ивашка, зайди! – и пояснил, вновь со страхом глядя на князя: – Это глебовский закуп…[50 - Закуп – тот, кто взял у князя или его наместника заём, ссуду («купу») и за это исполняет феодальные повинности.]

В покои робко вступил молодой коренастый смерд в белых полотняных штанах и лаптях, в потёртом латаном кожушке, подпоясанном обрывком бечёвки. Руки судорожно мяли облезлую заячью шапку. Он истово склонил в низком поклоне растрёпанную лохматую голову.

– Когда это случилось? – гневно спросил князь.

– Вчера, прям опосля обеда, княже. Налетели севрюки на Глебов со своим князем. Лютовали, как половцы! Убивали всех без разбору, хватали жён и девчат, грабили жильё и сараи, ворвались в город… Я уехал о ту пору в лес по дрова, токмо потому спасён был…

– А где же была сторожа? Где был тиун Карпило?

– Никто же напада не ждал… от соседей ведь…

– Не ждали… Спали… Псы смердящие! Бездельники! Карпилу повесить! Если жив! Проворонил ворога, в город впустил, не защитил! Я давно приметил, что он лишь о себе заботу имеет! А для князя повинность исполнять обленился! Его счастье, если со всеми погиб! – Владимир на некоторое время замолк, уставясь на смерда невидящим взглядом, долго о чём-то думал, потом тихо спросил: – А Игорь? Он ещё там?

– Был там, когда я из Глебова сюда бежал…

На Владимира страшно было смотреть. Яростный гнев обезобразил его красивое лицо. Лютовал на Игоря и одновременно на себя досадовал, что дал повод Игорю для нападения. Главное – не уберёг свою землю и своих людей от его мести, не подумал, не сделал ничего для этого.

Ивашко стоял ни жив ни мёртв. Съёжился, втянул голову в плечи и, по всему видно было, ждал, когда гнев князя падёт и на него.

В это время к князю подошла перепуганная услышанным княгиня Забава. Светло-красное платье свободно облегало её стан. В глазах стояли слёзы. Она положила свою руку на руку Владимира:

– Что, мой княже? На Игоря с мечом пойдёшь?

– Да, пойду! Он всегда не любил меня! Ненавидел! Я за всё ему отомщу!

– Но ведь ты первый, княже, его обидел! Ты послал на его землю свои полки!

– Я его людей не дозволил убивать! – повысил голос Владимир. – Ну, потрепал для острастки несколько его городков и селений – только и всего… А он кровь пролил!

– Княже, я поеду в Чернигов к отцу, князю Ярославу. Он вас помирит…

– Об этом и не думай! Пока жив буду, ничего не прощу Игорю! Я сейчас же отправлюсь, догоню его и покараю оружной рукой! – И тут же приказал тысяцкому: – Шварн, труби сбор! Немедля выводи дружину! Мы его догоним – и пусть Бог рассудит нас!

Шварн выбежал из покоев. Ивашко, не разгибая спины, выскользнул вслед за ним.

Забава горько заплакала. Она очень любила мужа, прямодушного и бесстрашного князя Владимира, и с первых дней замужества стала бояться, что потеряет его. Забаве ещё до свадьбы нагадала ворожея, что счастливою будет в замужестве, но недолго продлится её счастье.

– Я боюсь потерять тебя, ладо мой! – уронила голову на его плечо.

Владимир погладил пышные чёрные косы жены, поцеловал в голову:

– Не плачь, княгинюшка! Ещё не выкован тот меч, что прервёт нить моей жизни!

Всем было хорошо ведомо, что излюбленное оружие князя – меч и что мало кто из самых опытных воинов так умело владел им, как Владимир.

– Да, меч, может, и не выкован, – удручённо, будто говоря сама с собой, произнесла Забава. – Но можно ли то же самое сказать о далеко достающем копье или слепой стреле?

Князь ничего на это не ответил, а легонько обнял её за плечи и подвёл к играющим с нянькой детям.

– Береги их, а обо мне не волнуйся!

В тот же день переяславская дружина прибыла в Глебов. Ещё издалека воины увидели чёрные груды пепла, обгорелые столбы и закопчённые стены, окровавленные трупы на снегу да бездомных собак на пожарищах. Напуганное быстро приближающимися всадниками, в небо взвилось чёрное вороньё.

Кое-где бродили, как потерянные тени, согнутые фигуры глебовцев, которым посчастливилось спастись. Таких было мало, а трупов – не счесть…

Владимир мрачно оглядывал всё. О чём он думал? О своих несчастных подданных, что приняли мученическую смерть не от рук чужеземцев, а от мечей своих же людей? Об Игоре? Или о ссоре с ним в далёком поле за Пслой?

К нему подвели женщину, растрёпанную, простоволосую, с красными от слёз глазами. На расплетённой косе запеклась кровь.

– Когда уехал отсюда Игорь? – спросил Владимир.