1917 Марш Империи

1917 Марш Империи
Владимир Марков-Бабкин

Итак, "на дворе" октябрь 1917 г. Османская империя разгромлена, Проливы взяты, "возрождена историческая Ромея" со столицей в Константинополе. Но Первая мировая война идет своим чередом, а о том, что на троне попаданец не знает никто. Тем временем подполковник Сил специальных операций Анатолий Емец и камер-фрейлина Ее Величества поручик Наталья Иволгина начинают свою головокружительную историю на фоне эпохальных событий, которые закручиваются вокруг попаданца из 2015 года. Мятежи, заговоры, покушения. Интриги, подставы, закулисье мира. Большая Игра и Игроки. Многоуровневые события, каждый слой которых открывает читателю новые, подчас неожиданные подробности событий, часто скрытые от глаз простого обывателя. Знакомые персонажи второго плана "Нового Михаила", получившие главную роль в новом романе. Вбоквел (спин-офф) "Мира Нового Михаила", послесловие цикла "Новый Михаил" и предисловие цикла "Империя Единства". Книга не содержит промежуточных патронов, командирских башенок и прочих роялей.

Владимир Марков-Бабкин

1917 Марш Империи

Посвящается моей семье.

Спасибо всем коллегам и читателям.

Отдельная благодарность Виталию Сергееву.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ИЗ ЖИЗНИ НЕКОРОНОВАННЫХ ОСОБ

ГЛАВА

I

. ЗА КУЛИСАМИ СПЕЦНАЗА

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МИТАВА. ОПЕРАТИВНЫЙ ШТАБ СИЛ СПЕЦИАЛЬНЫХ ОПЕРАЦИЙ. 24 сентября (7 октября) 1917 года.

– В Риме на Государя и Государыню совершено покушение. К счастью бомба не взорвалась. Бомбиста задержали. Нам остается лишь молиться, чтобы сие потрясение не сказалось на беременности Ее Величества.

Генерал граф Слащев-Босфорский с чувством перекрестился на образа в углу, и подполковник Емец последовал его примеру.

– Обереги Богородица матушку нашу. Выяснена ли личность бомбиста?

– Пока известно лишь о том, что бомбист религиозный фанатик. Идет следствие по делу. Мы не Высочайший Следственный комитет и не Имперская СБ, подробности мне не сообщают.

– Понимаю. Нет ли сообщений об иных пострадавших, ваше сиятельство?

Граф бросил хмурый взгляд на вопросившего.

– Цела твоя Иволгина. Жива и здорова насколько мне известно.

Емец, злясь на себя, поспешил добавить:

– Я имел в виду, все ли благополучно с нашей делегацией в Риме.

– Конечно.

Прозвучало довольно двусмысленно, и хозяин кабинета позволил это впечатление усугубить, добавив в сердцах:

– Опера "Ромео и Джульетта" на мою голову!

Побарабанив пальцами и убедившись, что Емец ничего не ответит, командующий Сил специальных операций сухо закруглил тему:

– Ладно, мы отвлеклись. Теперь по делу. Бумаги на твой орден я подписал и представление пошло по инстанции. Склад с химическим оружием ты блестяще захватил, взрыва не допустил, мир спас, так что теперь нужно довести дело до логического завершения – назвать виновных. Толпа репортеров и делегация Красного Креста уже на пути сюда. К их приезду изволь обеспечить имена повинных в злодеяниях против человечества и все такое прочее. Знаю, что ты скажешь. Да, ты не дознаватель, но дознавателей у меня здесь нет и ждать их невозможно. Да и не дадут они результат так быстро. К тому же прессе этого немецкого капитана надо показать целого, со взором горящим и добровольно желающего называть имена. Есть вопросы?

– Так точно, ваше сиятельство! Разрешите вопрос?

– Да.

– Прошу простить, ваше сиятельство, может я чего-то не понимаю, но зачем это все? Ясно же, что вина лежит на государстве, чья армия это совершила и пыталась повторить. Зачем нам обелять Германию?

Слащев встал и, подойдя к окну, некоторое время хмуро разглядывал возящихся с многочисленными газовыми баллонами бойцов ССО.

– Идея соблазнительная, Анатолий, но политически вредная. Сейчас нам невыгодно обобщать и делать виновными всех немцев или всю германскую армию. Нам нужны конкретные виноватые. В Германии сейчас очень нестабильное положение и идет острая схватка между разными группами в борьбе за власть. Скандал с применением химического оружия против мирного населения Риги и так заставил многих в Берлине дистанцироваться от этого преступления. К тому же это привело к вступлению Испании в войну на стороне Антанты. Сейчас же, предотвращенный взрыв складов с отравляющими газами в Митаве, может сделать совершенно одиозной одну из групп влияния в Рейхе. Как раз ту, которая выступает за продолжение войны любой ценой. Вспомни, как кайзеру пришлось публично приносить извинения за гибель французского короля под германскими бомбами. В общем, Анатолий Юрьевич, явите миру свой талант убеждения в очередной раз, и добудьте для России имена виновных.

*       * *

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МИТАВА. ОПЕРАТИВНЫЙ ШТАБ СИЛ СПЕЦИАЛЬНЫХ ОПЕРАЦИЙ. 24 сентября (7 октября) 1917 года.

– Вот мы и свиделись, Емец.

Обладатель волчьей шапки злобно сверкнул глазами, но окинув взором полный офицеров штабной коридор, ощерился с деланным сожалением:

– Жаль, что тут так людно. Но ты все равно от меня не сбежишь!

Емец сочувственно кивнул:

– Подумать только, есаул Шкуро, вам опять мешают обстоятельства! Так мой вызов на дуэль все еще актуален. А пока, можете, согласно Уставу, поприветствовать старшего по чину.

Шкуро дернулся было вперед, но его «волчья свита» удержала своего атамана от необдуманного выпада, чем тут же не преминул воспользоваться Емец, спросив с издевкой:

– Вы никак хотели попытаться ударить старшего по чину, да еще и в присутствии младших офицеров? А хорошо ли это?

Есаул с ненавистью глядел на подполковника.

– Слышишь ты, заморыш благородный! Я, Андрей Шкуро, и я всегда получаю то, на что глаз мой ляжет. И бабу твою я получу, прячь ты ее хоть в каких дворцах, понятно тебе? И если баба твоя пробила тебе новый чин, это не значит, что я отступлюсь. И бабу твою я получу, и тебя всласть нагайкой выпорю. Попомни мое слово, Емец.

Тот усмехнулся:

– Ну, вот это вряд ли у тебя получится, есаул. Но я запомню. И напомню в свое время, уж поверь. Всласть напомню.

*       * *

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МИТАВА. 24 сентября (7 октября) 1917 года.

Подполковник Емец оценивающе разглядывал сидящего на табурете капитана. Тот с вызовом глядел на взявшего его в плен русского офицера. Что ж, примерно чего-то такого Анатолий Юрьевич и ожидал.

Изучив допрашиваемого, подполковник Емец задал вопрос германцу на его языке:

– Ваше имя и чин.

Немец холодно процедил: