Проводник

Уже в древности дикарь был глубоко уверен в том, что духи испытывают высшее удовлетворение, взирая на несчастья, страдания и унижения людей. Первоначально человека волновал только грех действия, однако впоследствии его стал беспокоить грех бездействия. Вокруг этих двух понятий сформировалась вся последующая система жертвоприношений. Этот новый ритуал выражался в соблюдении обрядов умилостивления. Первобытные люди считали, что с помощью особых ритуальных действий можно завоевать расположение богов. Только развитая цивилизация признает неизменно спокойного и благосклонного Бога. Искупление являлось, скорее, гарантией от ближайших несчастий, нежели вкладом в будущее блаженство. И все ритуалы уклонения, заговора, принуждения и умилостивления сливаются друг с другом.

Как часть религиозных обрядов, жертвоприношение, наряду со многими другими ритуалами поклонения, не имело простого и единого источника. Тенденция склоняться перед могуществом и падать ниц в боготворящем обожании в присутствии тайны знакома по раболепству собаки перед своим хозяином. От порыва к поклонению до акта жертвоприношения – один шаг. Первобытный человек измерял ценность своего жертвоприношения испытываемой болью. Когда жертвоприношение впервые стало атрибутом религиозного обряда, приношением считалось только то, что причиняло боль. К первым видам жертвоприношения относились такие действия, как выдирание волос, разрезание плоти, членовредительство, выбивание зубов и отрезание пальцев. С развитием цивилизации эти примитивные представления о жертвоприношении были подняты до уровня ритуалов самопожертвования, аскетизма, постничества, лишений и последующей христианской доктрины об очищении через страдания, муки и умерщвление плоти.

Уже на раннем этапе развития религии в ней появились две концепции жертвоприношения: представление о жертве-даре, которое подразумевало отношение благодарения, и жертве-долге, которое включало понятие возмещения. Впоследствии появилось представление о заменах.

То, с чем столкнулись мы с вами,– половцы, кипчаки, сыроеды, поедание сердца, печени или какого другого органа, человеческие жертвоприношения, всё это тянется оттуда же.

Современные представления о раннем каннибализме в корне неверны; он был частью нравов древнего общества. Хотя каннибализм традиционно вызывает ужас у современных цивилизованных людей, он являлся составной частью социальной и религиозной структуры первобытного общества. Практика каннибализма была продиктована групповыми интересами. Она возникла под давлением необходимости и поддерживалась рабской зависимостью от суеверий и невежества. Это был социальный, экономический, религиозный и военный обычай.

Древний человек был людоедом. Ему нравилось человеческое мясо, и потому он предлагал его в качестве жертвенной пищи духам и своим первобытным богам. Так как призраки-духи представляли собой всего лишь видоизмененных людей, и так как пища являлась первой потребностью человека, то она должна была быть таковой и для духа.

Некогда каннибализм был, чуть ли не всеобщим явлением среди развивающихся рас. Он был свойствен всем сангикским расам, т.е. родоначальникам жёлто-, красно-, черно- и других кожий людей. Они зародились на севере Индии, и оттуда мигрировали и в Африку, и вплоть до Испании и американского континента, когда он был еще связан перешейком с нашим Дальним Востоком. Однако первоначально он отсутствовал у истинных первобытных людей, т.е. людей произошедших от приматов. Типа неандертальцев. У них каннибализм появился лишь после того, как они полностью смешались с цветными эволюционными расами. Э-э-э, вообще-то есть исключение. Никогда себе подобных не ели в огромном духовном центре, основанном прямым и чистым их наследником – праправнуком нашего первочеловека. Звали его, кажется, Бадонан. Этот центр просуществовал почти пятьсот лет, и находился на северо-западе Индии и, частично, на территории современного Афганистана.

Вкус к человеческому мясу рос. Употребление в пищу человеческой плоти – из-за голода, как атрибут дружеских отношений, из мести или как часть религиозного ритуала – превратило каннибализм в привычку. Людоедство возникло из-за скудости еды, хотя обычно это не являлось основной причиной. Тем не менее, за исключением случаев голода, эскимосы и истинные первобытные редко становились каннибалами. Красные люди, в особенности в Центральной Америке, были людоедами. Когда-то первобытные матери, по своему обыкновению, убивали и съедали собственных детей, чтобы восстановить силы, потерянные во время беременности, а в Квинсленде до сих пор нередко убивают и съедают первого ребенка. Еще относительно недавно к каннибализму преднамеренно прибегали многие африканские племена в качестве военной меры для запугивания своих соседей.

Людоедство возникало в те времена, когда человек остро испытывал ненависть к своим врагам. Поедание человеческой плоти стало частью торжественной церемонии возмездия. Считалось, что таким образом можно было уничтожить дух врага или же слить его с духом съедавшего плоть человека. В свое время широкое распространение получила вера в то, что колдуны приобретают свои способности благодаря людоедству.

Некоторые группы людоедов употребляли в пищу только членов своих племен. Такая фишка якобы подчеркивала племенную солидарность. Правда, они также ели врагов – из мести к ним и с целью присвоить себе их силу. Считалось, что когда съедается тело друга или соплеменника, его душе оказывается честь, в то время как пожирание врага служило мерой наказания. Разум примитивного человека, сами понимаете, не претендовал на логичность.

17

Внутри прохода что-то загремело и послышалось тихое ругательство.

–Сработало. По местам!

Из темноты свода один за другим появились пятеро воинов. Тем хуже для них. Выпад, укол, возврат. Удар, возврат. Но второго я только подрезал, и он со стоном прислонился к стене. Когда врагов много, нельзя зацикливаться на одном. Убил, ранил – его проблемы. Бей оставшихся, а с этими потом разберёшься, если останешься жив. Краем глаза увидел, как Макс, в обнимку с кем-то, упал на землю. Мишка молодец – ударами топорика он порасшибал своим противникам головы и уже добил моего подранка. Ударом ноги в голову я успокоил пленника.

– Макс, ты молодец. Каким орлом ты налетел на него. У него просто не было шансов. Так держать.

По-моему, Макс немного успокоился после этой своей первой победы. Победы, скорее над собой, чем над врагом. И даже почувствовал себя немного воином. Перед первым боем у любого мужчины страх. Страх остаётся и потом, но потом мы начинаем им управлять и контролировать. Страх переходит в осторожность. Из Макса еще вырастит настоящий мужчина. Если, конечно, он не погибнет за эти сутки.

– Макс! Быстро хватай этих за ноги и оттаскивай в темноту. Михаил, пленника подхватил и вниз. Там пытать будем.

Чтобы Макс не раскис, пришлось помочь ему с уборкой территории и ещё раз похвалить.

Пленника мы посадили на землю спиной к дереву и привязали. Чтобы хоть чуть-чуть снять стрессовое состояние, я от души надавал ему пощёчин, типа я привожу его в чувство. Немного помогло.

– Слушай меня, абрек. Как тебя зовут? – По большому счёту, мне было по барабану, как его зовут. Мне надо было убедиться, что он понимает по-русски.

– Серго.– Угрюмо сказал он, с ненавистью оглядывая нас.

– Серго, ты капитально вляпался. Ты в дерьме выше крыши. Кричать бесполезно, т.к. далеко от пещеры. Даже, если ты и закричишь, сам понимаешь, внутри никто тебя не услышит. Тебя услышат только наши, которые готовят штурм. Штурм будет через десять минут, поэтому я тебя нет времени. Я не хочу, чтобы пострадали наши люди. Особенно, заложники. Поэтому, или ты говоришь, и говоришь быстро, кто, зачем, сколько, где и когда, или я начинаю тебя быстро шинковать на куски до тех пор, пока ты мне не расскажешь то, что я хочу узнать. Но для тебя это будет уже поздно. Пока у тебя есть шанс спасти свою жизнь и своё мясо. Погляди на мой нож. – И я повернулся к нему правым боком, где у меня на голени был примотан здоровенный кухонный тесак. – Он спокойно перерубает пальцы. И начну я с указательных и больших пальцев на обеих руках. Ты, если выживешь, даже посс….. , как нормальный мужик не сможешь. Будешь просить об этом. Ты этого хочешь? Хочешь, я спрашиваю!? Хочешь!? Вот и молодец. Говори. Но только быстро. Сколько вас, где заложники, как пройти. Говори, говори.

– Всего нас тридцать два человека. Ещё владыка и два его жреца. Они его телохранители. Но он живет глубоко в пещере, и сейчас его с нами нет.

– Дальше.

– Заложники в комнате справа от большого зала.

– Это там, где вы песню пели?

Он с удивлением посмотрел на меня.

– Я же говорю, что у нас всё под контролем. Говори. Где и как распределены ваши люди?

– Да никак. Все сидят там. Кто хочет – сидит, хочешь – пой. Все ждут начала ритуала.

– С этого момента поподробнее.

– Да всё просто. Мы все прямые потомки кипчаков. Наши прадеды воевали ещё с ханом Батыем. В смысле, на его стороне. В один из походов отряд наших предков оставили здесь для сбора дани. С тех пор мы здесь и живём.

– А заложники – то вам зачем?

– Как зачем? Чтобы пройти обряд посвящения в мужчины. Он проводится раз в десять лет, и мы все съезжаемся сюда. В смысле, те, кто не прошёл обряд.

– Ну, дальше, дальше. Заложники зачем? Зачем обряд? Что он вам даёт? Смысл? В чём фишка? Говори!

– Ну, как зачем? Мы печень жертв приносим в жертву, сердца разрежем и съедим. Яички сварим и тоже съедим.

– Яички? Ты хочешь сказать, что…

– Ну, да. Печень – богам. Сердце – мужество и отвага. Яички – неутомимость в жизни и бою. После этого мы станем настоящими мужчинами достойными наследия Чингисхана.

– А он-то здесь причём?

– Как это причём!? Он скоро возродится, и его армия, как и прежде, пройдет с огнём и мечём от Китая и до Испании. Он завладеет миром. Он вновь станет великим ханом, потрясателем вселенной.

– И ты в это веришь?

– Да. Нам это сказал владыка. А всё, что он говорит, сбывается. Он у нас пророк.

–Понятно. Когда и как будут казнить заложников?

– В смысле, приносить в жертву?

– Да. Когда, через, сколько и как?

– Да, в принципе, она уже начинается.

– А почему же ты тогда здесь? Или ты уже питался плотью.

– Нет. Я сменю караул. Наши, ну те, что вы убили, они помощники владыки, они кешиктены – воины гвардии, прошедшие ритуал. А те, кто сейчас стоит на постах, ещё нет. Там пока поют. А тут и мы вернёмся.

– А к заложникам можно пройти ещё как-то, в обход поющих в зале?

– Нет. Туда отдельный вход. Это потом, в дальних коридорах много ответвлений. Там целый лабиринт. Мы туда не ходим. Туда дорогу знает только владыка. Ну и его жрецы, наверное.

– Тридцать два говоришь? Минус шесть.