Спасти подполковника резерва

– Голыш, как ты их называешь, летит чуть дальше, но, попав в человека, и, не убив сразу, только причиняет боль. А эти, с неровными острыми гранями, даже не убив, рассекают кожу. Если ранка на голове, то текущая кровь заливает глаза. Человек не любит смотреть, когда у него течет кровь, так как сама кровь и боль раны все равно дают преимущества его врагу. А в бою важна любая мелочь.

– Толково. Как осколок гранатный. А в наше время, то есть в нашем месте, этому почему-то не уделяют внимание. Хотя, когда начнется бой, ты увидишь, как оно работает.

– А покажи сейчас.

– Нет, здесь, как в колчане стрелы, одна стрела – один враг. Так что посмотришь чуть попозже.

– Гляди.

Воин указал рукой туда, откуда они пришли не так давно. Там отчетливо был виден поднимающийся столб пыли – погоня.

– К бою!– судя по голосу, закричал Серж.

Все заняли свои позиции. Как обычно говорят в таких случаях – облако приближалось медленно, но верно. Но, на самом деле, облако приближалось намного быстрее, чем хотелось бы. И, наконец, стало возможным разглядеть первых воинов. Остроконечные шапки с опушкой внизу, рубахи с поперечными застежками, чем-то напоминающие рубашки ушуистов. За плечами виднелись луки, а в руках – длинные узкие мечи. Практически никто из всадников не был одет в доспехи, как и их лошади, в том числе. Из-за пыли трудно было определить их численность, но сотни три было, как пить дать.

– Володька,– впервые Ник обратился к Андрейчикову по имени, – где мы их столько хоронить будем?

– Хотел бы я, чтобы ты задал этот вопрос мне после боя, а я смог бы тебе ответить.

– А что мешает?

– Да почти ничего – три-четыре сотни всадников.

– Нет проблем. Еще пара-тройка минут, и ты забудешь об этом пустяке. Ну, поехали!

– Поехали, Коля!

Автоматы выплюнули из себя первые порции свинцовой слюны, и первые ряды всадников сломались. Мертвые и раненые всадники и лошади попали под ноги напирающим и еще ничего не подозревающим. Преследователи были опытными воинами и всадниками, поэтому довольно быстро сориентировались, и лава разделилась на два потока. Но полсотни всадников и десятка два лошадей, остались на месте. Некоторые из них были еще живы и кричали, прося о помощи. Но в бою думают о живых, так как, если увлечешься помощью раненым, значит, боевых штыков на поле боя будет меньше, и шансы на победу возрастают, но только у врага. Спаси и помоги боеспособному другу и победи врага. Тогда ты сможешь помочь и своему раненому. А иначе погибнешь и сам, и раненого друга добьют, чтоб не создавал проблем. Что праща хорошее оружие, знают многие, а некоторые даже умеют пользоваться, но, что с такой скорострельностью можно прицельно метать камни, никто из друзей и не подозревал. Всадники, обстреливаемые из автоматов, пращей и луков, носились вокруг засады, от души отвечая ливнем из стрел. Если бы степняки бросились в атаку и, спешившись, начали воевать, то бой, в виду явного численного превосходства, давно бы закончился. Возможно, они подозревали, что здесь спрятался большой отряд. Хотя они видели, что большим силам здесь укрыться негде. Треск автоматов и непонятная смерть? Может, быть. Зазвучал рог, и началась атака. Где-то сработали растяжки. Но их звук был просто фоном постороннего боя, так как у каждого начался свой бой – бой на выживание. Между обороняющимися было от пяти до десяти метров, поэтому, сколько продержится боец, зависело от его подготовленности и чуть-чуть от удачи.

– Аркаша, переключи на одиночные. Береги патроны. Не подпускай к себе!

Андрейчиков и Ник сражались на некотором возвышении, поэтому боковым зрением видели братьев – славян, дерущихся чуть ниже. У них был интересный стиль борьбы, никогда не виденный спецами: воины перекатывались по земле, сплетаясь в клубок сами и заплетая в него врага. Били, внешне не сильно, внутренней и внешней стороной ладони, редко – локтем. Но после таких перекатов на земле оставались неподвижные тела врагов. Но и степняки это видели. Около одного из воинов раздалась команда, и все степняки отбежали, оставив его одного среди трупов. Команда и десятки стрел вонзились в того, кого не смогли победить десятки людей. Еще одна команда и еще один воин погиб. Враг приспособился и стал использовать свое численное превосходство. Еще команда и враги разбежались, освобождая пространство для стрельбы. Но тут Сашок-собровец, раскидав неведомо как наседавших на него врагов, вставил новый магазин в автомат, и одной длинной очередью положил всех лучников, спасая брата-славянина. Хотя, ценою собственной жизни. Десяток стрел воткнулись в него, сводя на нет всякую надежду на спасение. Игры, типа разбегайся, с автоматчиками не прошли. Пока степняки разбегались, появлялась та драгоценная секунда, необходимая поменять магазин в автомате. В результате, все желающие пострелять из лука по безоружным живым целям, сами навеки упокоились под этими валунами. Для степняков это оказалось стратегической ошибкой, так как автоматчики создали себе мертвое поле, но не то поле, что бывает у танка, когда нельзя поразить цель, а натуральное мертвое поле, то есть усыпанное трупами врагов. Спрятавшись среди валунов от стрел, они косили врагов налево и направо, прикрывая и себя, и друзей. Чаша весов качнулась и склонилась в пользу братьев-славян. Не больше двадцати самых сообразительных, вскочив на лошадей, умчались в степь.

Понюхали цветочки, а теперь самое мучительное – собирать плоды. Плоды боя. Пять воинов-славян, Сашек и Серж. Все они погибли одинаково.

– У Сержа никого нет, а вот Сашек? Кто-нибудь знает – есть у него родственники?

– По-моему, сестра в Саратове.– Ответил Аркаша.

– Аркадий? – удивился Ник,– Если честно, то не думал, что увижу тебя живым.

– Что ж ты так низко оценивал свои способности.

– По правде говоря, я твои способности низко оценивал: ты же драться не умеешь.

– Зато стреляю хорошо. Я залез повыше, чтобы ко мне не добрались, и стрелял, как в тире. Стрелять-то я умею.

– Молодец. Уважаю. А вот с братишками что делать? Домой не донесем. Да и там, что скажем?

– Мне, кажется, что их надо здесь схоронить. Вместе с остальными.– Подумав, сказал Андрейчиков.– Дома как-то объясним сестре.

– Очевидно, это оптимальный вариант.

Аркаша, Андрейчиков и Ник подошли к группе воинов, устаивавших большой погребальный костер для своих погибших. Ник поискал глазами старшего и подошел к нему.

– Слушай, брат, скажи: можно нам похоронить наших друзей вместе с вашими? Мы не можем донести их до нашего дома – слишком далеко.

– Конечно. Вы и так нам братья по крови, а теперь и тем более. К тому же, Александр погиб спасая одного из нашего рода.

– Скажи, пожалуйста, а как называется стиль вашей борьбы? Я был очень удивлен ловкости и подготовленности твоих воинов. Доказательство тому, что ни один из павших, не пал в рукопашном бою. Может, покажешь некоторые приемы.

– Приемы? Это что?

– Как что? Это определенные движения, которые надо выполнять в зависимости от удара противника, его движения и так далее.

– А у нас такого нет. Мы учимся понимать суть боя, основанную на строении человека, степени озлобленности врага и чистоты того, что ты защищаешь.

– Ты это серьезно?

– Видимо правду сказали старейшины, что вы из потерянной ветви нашего рода. Вы ни просто не знаете, вы просто не понимаете некоторых простых обыденных вещей, данных нам по природе самого рождения. Особо искусным воином был предок наш Ар, ушедший далеко на восток, и основавший там свой народ и свое государство. Довел он это искусство до совершенства, и не было равных ему по силе и ловкости. Но не все, созданное русичами, шло на пользу людям. Стали люди учиться этому искусству и использовать его во зло другим. Решил тогда конунг Ар зашифровать и спрятать в книгах умение свое. С тех пор только избранные на востоке владеют искусством нашим. А где книги те? Может, когда-нибудь кто-нибудь и найдет. Но, чтобы их понять, мало прочитать. Надо еще и душу русича иметь.

В это время к ним подошел воин с зажженным факелом в руке и молча, передал его сотнику.

– Уважаемые,– сказал их командир, обращаясь к оставшимся в живых друзьям,– решите сами, кто самый заслуженный из вас, и пусть тот окажет честь павшим, и подожжет погребальный костер.

– Коль, мне кажется, Аркаша нас привел сюда, ему и надо отдавать эти почести.

– Согласен.

Аркадий кивнул головой, молча, взял факел и пошел к подготовленной усыпальнице. Когда до палениц оставалось шагов десять, воины начали громко говорить

– Слава русичам! Да вернется великий конунг! Слава великим конунгам! Слава! Слава! Слава!

И, когда загорелись дрова, они бросили в костер небольшие деревянные статуэтки.

– А это что такое? – спросил Андрейчиков у десятника.

– Изображения наших великих конунгов-предков: Хорса, Перуна, Даджа, Ара, Ра и других. Кто бросил, чьи изображения – я не знаю. Кто кому ближе по духу, тот и старается.

– А зачем бросать в костер?

– Как зачем? Чтобы души воинов, поднимаясь вверх, захватили с собой их и отдали по назначению.

– Типа подарки.

– Да. Но не только. Это еще и просьба вернуться к нам, помочь советом и делом.

– У нас это называется реаркорнация. А, что, были случаи, когда возвращались?