Спасти подполковника резерва

Обмылись по пояс, растерлись докрасна грубыми, но красиво вышитыми рушниками.

– А что, господа офицеры, после стакана меда да такого умывания, рядом с такими красивыми девицами и жизнь приятнее, и дышать легче.

– Вот только недолго нам здесь жировать. Действительно, дни бегут, а мы даже одно направление до конца не отработали.

– А че, сейчас с шефом побазарим, может, он, что и скажет дельное.

– На него одного только и надежа. Только толмача нам не хватает. В американских боевиках всегда переводчик находится.

– Так то ж Америка. У них человек с пятого этажа падает, отряхнется и дальше бежит. Он же американец.

– Правильно. Чтобы получить сотрясение мозга, надо иметь эти мозги. И мы не в Америке. Поэтому будем брать по-русски – тихой сапой.

В большой избе стол уже был накрыт, но никто не садился – все ждали гостей.

– Мама Миа, посмотри какое уважение к нам.

– Даже неудобно.

– Вот, что значит славянская душа.

Встретили гостей шумно. Посадили за стол. Речей больше не произносили. Вождь дал команду, и все начали есть.

– Гляди, перед едой не помолились, значит, еще не христиане.

– Да, конечно. До Рождества Христова знаешь еще, сколько сотен лет.

– А, может, даже и тысяч.

– Во-во.

– Аркаша, ты у нас самый умный. Ты решил, как мы будем расспрашивать о нашем клиенте?

– Вообще-то размышлял немного вчера. Я думаю, что лучше всего нарисовать. Интересно, а у них бумага есть?

– Только туалетная.

– Ага, крапива называется.

– Да ну вас, пустобрехи. Я серьезно.

– Можно с березы бересту оторвать. Здесь берез много вокруг.

– Я думал об этом, но кора мокрая, на ней шариковая ручка писать не будет.

– Эх, ты, а угольки зачем?

– О, точно. Ник, не в службу, а в дружбу, сделай кусочек бересты. Ты с ножом так чудесно обращаешься.

– Ох, и льстец ты, Аркаша. Будет сделано, не беспокойся.

Пока все потихоньку ели, Ник успел сходить и вернуться с большим куском березовой коры и несколькими угольками.

– На, Айвазовский, рисуй.

Аркадий встал, забрал письменные принадлежности и подошел к вождю. Вождь, увидев это, пододвинулся, давая место рядом с собой. Аркадий уселся, разложил перед собою кору и, чтобы она не скручивалась, придавил ее по сторонам кубками с медом.

– Хорошо, что вожди не были такими чванливыми и гордыми, как князья в средние века. Такое нахальство запросто могли бы оценить, как наглость, с вытекающими отсюда последствиями.– Подумал Андрейчиков, любящий почитать в свободное время книги про историю Руси.

– Понимаешь, уважаемый, нас здесь шесть человек.– Сказал Аркадий, рисуя на бересте шесть фигурок.– Вот шесть плюс один. Обведу его в кружочек и поставлю знак вопроса. Вот видишь, шесть человек – это мы. – И он обвел всех членов экспедиции рукой.– Этот где? Где? Понимаешь? Нет его. Ты знаешь что-нибудь о нем?

Аркадий тыкал пальцем то в вождя, то в нарисованного человечка, то, разводя руками в стороны, пытался показать, что не знает, где их еще один человек. Вскоре они сообразили, что к чему. Из их объяснений стало ясно, что они его не видели и даже не слышали. Как вариант они показали куда идти. Собственно, это направление и было, куда хотели идти и спасатели. Поев, поблагодарив за еду, они объяснили, что должны идти на поиски товарища. Прощание было очень теплым: на проводы вышло все население деревни. В отличном настроении великолепная шестерка решила пройти еще километров пятьдесят и, если не будет никаких следов пребывания клиента, идти назад. Пройдя километров восемь или десять, они вышли из очередной небольшой рощи и увидели огромное поле, по которому тремя колоннами шли воины в звериных шкурах. Все и внешний вид, и одежда, и сама аура войска говорило, что это идут завоеватели.

– В каждой колонне человек по сто пятьдесят. Итого около пятисот. Наших в деревне не более двухсот способных воевать.

– Да и те не ожидают нападения.

– Ты прав, Серж. С охраной у них паршиво. Мы сами в этом убедились. Видимо на них никто давно не нападал. Вот и поплатятся за это.

– Да, если мы их не предупредим. К тому же, мы только ушли и сразу же нападение. Я бы задумался о нашей честности.

– Да-а. Посмотри, как они идут споро. У наших времени почти не остается.

– Если этих здесь как-то не задержать.

– Мы можем принять бой здесь. Но шум боя там не услышат, а, если даже и услышат, – не поймут. Они никогда не слышали стрельбы. Да и мало нас. Дело времени.

– Ясно дело,– сказал Серж 2,– гибнуть всем здесь глупо. Нам нужна помощь наших. Только племя, усиленное нами, победит их. Вы предупредите их и поможете им. А как задержать этих, – это уже моя забота. Все равно в рукопашной в деревне от меня толку ноль – рука сильно болит и горит. Я их задержу, а вы рысью в село.

– Серж, если что было не так – прости нас. И удачи тебе.

– Спасибо. Идите, а мне еще позицию надо оборудовать.

На этом они расстались. Серж растворился между кустов, чтобы подготовить сюрприз врагам, а остальные легкой трусцой поспешили в деревню.

– По уму, конечно, – начал рассуждать Андрейчиков, – раз нас так мало, то нужно использовать принципы ниндзю-цу, то есть: первый принцип небес – спланировать. Но на нас напали внезапно, и на это уже нет времени. Второй принцип земли – искать слабое место у врага. Здесь пока одно, что мы можем, вернее, могли, – это использовать не знание врагов о существовании огнестрельного оружия. Но и это отпадает, так как с минуты на минуту Серж будет вынужден этот секрет раскрыть. Третий принцип человека – управляй поведением человека. Но для этого его надо изучить. Хорошо было тем ниндзя, что убили одного из врагов будущего сегуна Японии Токугаве Эюяса, когда они выяснили, что клиент любит по утрам нюхать кусты с цветами. Они посыпали цветки ядовитой пыльцой, и он отравился. Мы не видели ни одного колодца, чтобы отравить его. Да и растениям надо настояться в воде. Мы ничего не можем.

– Да, кроме одного.

– Увы. Предупредить и погибнуть, защищая детей и женщин в борьбе с явно превосходящими силами врага.

– Вообще-то это в мои планы не входило. – Сказал Аркаша.– Я не планировал, что экспедиция будет такая кровожадная.

– Ну, разумеется, с калаша волка завалить безопаснее. Понятное дело. Но запомни, Аркаша, что между жизнью и смертью, славяне всегда выбирают свободу. Тем более, мы все – спецы.

– Да я не трушу. По крайней мере, пока. Погибнуть мы всегда успеем. Я лихорадочно думаю, что делать.

– А че тут думать – трясти надо. Гляди, чтоб дыхалка не сбилась. Думаю, километра три еще бежать.