Рентген. Остросюжетные любовные романы

– Ладно, сначала проспитесь, – но голос её, как мне показалось, был несколько заинтересованным, ибо Николай откровенно ёрничал. Интересно, что привлекает женщин?

– Да нет, всё пока нормально. Правда, Николай? – он кивнул мне, и я не мог не согласиться. – А иначе озвереем. А так – даже и «Шампанское» не открыли, в холодильнике. Вас дожидается. И ваш муж.

– Бывший…

– Ну и что? Ведь этот эпитет ничего не отменит. Правда? И забыть нельзя. И мужик нормальный.

– А вы? – вот, настоящая женщина!

– Тоже. И очень брошенный. Правда, не женой, но всё-таки. – Он соврал, что в такой ситуации оправдано.

– Значит, оба заслужили.

Хм, как она его. И меня, соответственно.

– Н-нет, жизнь. А вас зовут Лена, да?

– Странно, как вы в таком состоянии смогли запомнить?

– … Васильевна, – продолжал он, не обратив внимания на эту сентенцию, – и, конечно же, доктор.

– О, вы ещё и прозорливы, – я чувствовал, как она усмехается, но, по непонятной мне причине, продолжает разговор, – но вам это не поможет.

– Ну почему. Сознание наше плавает, и то, что вчера казалось невозможным, сегодня – вполне реально. Как волна – то зальёт, то выбросит наверх, и покажется иначе.

– Если не захлебнёшься.

– А можно вдохнуть побольше и нырнуть. А вы носите очки, так? И волосы у вас вьющиеся, тёмные, и вы их иногда подвязываете. Ну, как это называется? Такое колечко, резинка. И талия у вас немного полновата, но это только красит. – Николай, пожалуй, завёлся…

– Боже, вы провидец, и, к тому же, философ.

Неизвестно, о чем она думала в этот момент, ну уж, всяко не вспоминала о давешних событиях. Хотя, кто знает. Услышав это, Николай как-то странно отвернулся, и я почувствовал, что вот-вот может наступить момент осознания. Может, но вряд ли наступит. Ибо Николай не осознавал, что кто-то может находиться рядом и упал в море своих грёз. А я? Он смахнул что-то и передал трубку мне – видно, Елена сказала ему об этом, либо не смог говорить.

– Вы что там, психи ненормальные? – она отчитывала меня, будто имела на это право, – так накушались?

– Нет, не очень, – хочешь, не хочешь, надо было держать марку, – но, знаешь…

– Уже слышала.

– Так, может, всё-таки? – я говорил автоматически, и Елена не могла этого не чувствовать.

– Нет, ты же знаешь, что это бесполезный разговор. – Кому-кому, а мне-то не знать! Даже если она согласится. – В одну реку два раза не войдешь.

– А в тебя? – я произнес чисто автоматически, но

Последнюю фразу Елена проигнорировала и спокойно распрощалась. Может, оно и к лучшему. Не может, а даже точно. Я стоял, опираясь о косяк, в то время как Владимир, поменявшись со мной местами, наливал очередные рюмки. Мы выпили, не закусывая. А он продолжал, забыв, на чём остановился.

– И вот, когда я ушёл из поликлиники, я почувствовал, что и домой не смогу вернуться. Стоп. Нет, не сразу, а через пару дней. И как бы потерял себя. Да. И тут встретил Катю. Она меня спасла, но не ото всего. Ты понимаешь. Да, я тебе говорил, повторяюсь. На этом Николай замолчал.

– И что Катя?

Он рассмеялся:

– Это сложный вопрос, Она тоже, по-моему, в себе до конца не разобралась. Давай, за неё. Ангела-сохранителя.

Мы выпили опять, но символически, только по глотку – нам уже и так хватило. И хорошо, что Елена так и не согласилась приехать. Ибо мы представляли собой весьма и весьма колоритное зрелище – раскраснелись, речь стала бессвязной, сбитые галстуки – да, по этой принадлежности мы отличались от синих воротничков, но состояние было не лучше. Но ещё контролировали себя. Так, относительно домов и деревьев, не более. А дождь всё шумел, и капал на подоконник. Но он продолжал:

– Да, Катя – моя спасительница. И не более. Впрочем, я ничего ей не рассказывал, даже как тебе. Да. Но и смотреть на неё – уже от этого становится покойно и приятно. А уж голос! И притом – абсолютно одна. Ухаживать за ней бесполезно, да мне и не нужно. Мы говорим. Она – как психотерапевт. Он помолчал, теряя нить разговора. О чем это я? Ах, о Кате. Так вот, мы встретились в тот момент, когда я был в состоянии полного раздрая, и она постепенно привела меня в норму. И, можешь поверить, за год знакомства я узнал о ней не более чем, допустим, о тебе. Только то, что у неё две девочки. И я не думал раньше, что с женщиной возможна только дружба. Давай за неё.

Как будто он забыл, что мы только что за неё и выпили!

А потом мы стали варить кофе, может, он как-то поспособствует отрезвлению. Кофе, конечно же, убежал, зашипел на раскаленной конфорке, как мы ни следили. И черт с ним. Вытерли влажной тряпкой с «Ferry». И выпили по две чашечки около раскрытого окна. Встать с жестких табуреток было пока не под силу.

Калейдоскопические круги плыли перед глазами, и остановить это бесконечное вращение было невозможно. И мы сидели молча, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. В половине десятого мы с трудом поднялись посмотреть спортивные новости – какое место занимает наш любимый «Зенит». По дороге я поплёлся в туалет, придерживаясь за кафельную стенку. На моё обвисшее хозяйство и самому смотреть было стыдно, не то, что демонстрировать кому бы то ни было.

Короче, женщина если и была нужна, но только для утешения. А, может, и вовсе не нужна – наговорим лишнего, а утром будет стыдно.

Так или иначе, мы успели к началу спортивных новостей, которые, однако, были прерваны надоедливой, но неизбежной рекламой. Мы дождались, когда показали таблицу и объявили, что наши поднялись на второе место.

Впереди – только никому не известные «Крылышки», которых никто вообще не принимал всерьёз. Разве что вмешается «Спартачок», если мобилизуется и помогут судьи. Обсудив сей положительный факт, мы решили отметить это событие, и чуть не пропустили, как промурлыкал дверной звонок.

Глава 3

Звонок, действительно, был неожиданным.

– Чёрт, кого может занести в такую погоду? – незлобиво выругался Николай, явно не ожидающий никаких гостей. Действительно, за окном хлестал настоящий ливень, и ветер гнал бесконечные тучи от горизонта до горизонта. Николай с трудом встал, заправил выбившуюся рубашку в брюки и поплёлся открывать дверь, даже не удосужившись глянуть в глазок.

– Катя? Вот не ожидал! Заходи, да нет, туфли можешь не снимать.

Через несколько секунд я услышал очень приятный женский голос, и тоже поспешил привести себя в порядок.

Насколько возможно в данной ситуации. Николай появился вместе с очаровательной шатенкой, очень ладной, в тёмно-синих джинсах и облегающей светлой футболке прямо на голое тело. Она прошествовала босиком, нисколько не стесняясь, и, видно, была тут своим человеком.

Я замер, буквально пожирая её взглядом, и молил бога, чтобы она этого не заметила. Ибо футболка в некоторых местах, куда упали крупные капли, намокла, и явственно обрисовывался упругий сосок.

Мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять – я пропал. Даже на чужой территории. Мало ли что говорил Николай – а вдруг их связывало нечто большее, нежели дружба.

Она же, лишь кивнув мне, обратилась к Николаю, продолжая разговор:

– Еле успела добежать от машины, дождина – просто ужас. А днем было так хорошо. – И тут же без перехода, – а я смотрю, тут у вас пьянка в полном разгаре. За что пьёте?

– Это Катя, а это – Владимир, – едва успел представить нас друг другу Николай, – я тебе о нём говорил. Интересно, когда, подумал я, и ляпнул:

– А мы тут вас вспоминали, долго жить будете!

– Ну, о вас этого не скажешь, – заметила она почти безразлично, – если будете продолжать в том же духе.

И была права.