Осколки

– Да конечно. Но эта девчонка уже занята.

– Какая? – я нарочно удивился.

– Брось притворяться.

Я просто пожал плечами, давая понять, что не намерен дальше разговаривать на эту тему. Друг промолчал, и вернулся к танцам. А я уселся удобней, но сменил тактику.

Уж если Серега заметил мою заинтересованность, то наверняка и местные парни увидят. Неприятностей мне не хотелось. А захотелось вскоре покурить. Вышел на крыльцо. Не успел прикурить, как следом вышел парень, который беседовал с понравившейся мне девчонкой. Как только он появился, у меня в голове мелькнула мысль: «Вот и всё. Я, кажется, влип». Местные не жаловали посторонних.

– Закурить не найдётся? – спросил он спокойным голосом. Классика жанра, продолжение которого всем известно. Протянул пачку и зажигалку. Он закурил, молчал. Молчал и я, ожидая продолжения. И когда ожидание достигло апогея, он произнёс неожиданный вопрос:

– Тебе понравилась моя девчонка?

Хорошо, что в этот момент он не смотрел на меня, и не видел, как я вздрогнул.

– Какая? – снова «удивился» я.

– Тебе сколько лет? – второй вопрос ошеломил меня ещё больше.

– Семнадцать.

– Хм, – он усмехнулся и вошел в клуб.

Да, пронесло. Я еще ни разу не сталкивался со столь благородным поступком. Он не стал угрожать мне, брызгая слюною и размахивая кулаками. В клуб я не вернулся, хватило и этих минут волненья.

А девушка в эту же ночь явилась ко мне во сне. И она была моей. Как говорится в народе: «С четверга на пятницу – сны всегда сбываются». Вообще-то я не суеверен, но когда вопросы касаются взаимоотношений с девчонками, то я начинаю читать гороскопы, зодиаки, учение по кабалистике и прочей ерунде. Надолго я запомнил то счастливое сновидение. Где-то в глубине души надеялся, что народ наш великий не ошибся, и сон мой станет явью. Я бы и сейчас пролистал бы все астрологическую литературу, но, к сожалению, ни чего не знал о ней. Даже имени. Мне казалось, что имя у неё должно быть необыкновенным и прекрасным.

В школе, на протяжении всех уроков, я ловил себя на мысли, что опять думаю о ней. Свой коротенький сон я раздул до больших размеров, щедро приправляя мечтаниями и грёзами. И это, конечно же, не прошло мимо внимания Сергея. Он очень проницательный и внимательный человек. Терпел, правда, пять уроков, а на шестом не выдержал:

– Слушай, ты случайно не влюбился?

А на душе у меня всё цвело и пело. И вроде особых причин для этого не было. И всё же. А когда у меня хорошее настроение, то я стараюсь с кем-нибудь им поделиться.

– Наверное.

– Ты меня удивляешь.

– Почему?

– В ней нет ничего привлекательного. Обычная девушка из серой толпы.

– Она прекрасна, – возмутился я.

– Что же в ней такого прекрасного? – Сергей театрально развёл руками.

– Всё! – категорически заявил я и отвернулся от друга. Настроение пропало. Внутри образовалась пустота. Не хотелось никого не видеть и не слышать. Окружающие мешали мне.

– Возьми мой дипломат, – попросил Сергея, а сам отпросился с урока и ушел домой.

Минуя дом, я прошел в самый укромный уголок нашего большого сада, где сел на пенёк недавно срубленного тополя. Старался не думать об этой девчонки, что впрочем, у меня не особо-то и получалось. И чем я больше думал о ней, тем сильнее было желание вновь увидеть её. С трудом дождался вечера. Незамеченный домочадцами, выскользнул из дома, и один, без Сергея, помчался в соседнее село.

Моим ожиданием суждено было сбыться: она снова была в сельском доме культуры. И на этот раз она была одна. Но зато вся моя решительность испарилась как росинка, к которой прикоснулся солнечный луч. Я просто сел в кресло на последнем ряду, откуда так хорошо проглядывался её профиль. Да, Сергей был прав: она не обладала вызывающей красотой. Ни яркой, ни броской. Её красота отдавала холодной затаённостью. Как на картинах художников эпохи Ренессанса. Притягивала неизвестностью, словно магнит. Мой словарный запас слишком скуден, чтобы передать точное описание её лица, глаз, фигуры. Я искал подходящие эпитеты в своём лексиконе, и даже не заметил, что кто-то присел рядом. Только вздрогнул, когда услышал у самого уха:

– Это снова ты?

Я медленно повернул голову: так и есть. Её парень. И его глаза уже не светились одобрительными огоньками.

– Разве это запрещено?

– Нет, почему же? – он пожал плечами. – Но это мне может скоро надоесть.

Я, конечно же, ничего не ответил. И что вообще я мог сказать?

– И многое ты узнал о ней?

– Ничего.

– Понятно, – он усмехнулся, – а ведь ей двадцать два.

Ей двадцать два?! Какая глупость. Я бы ни за что не поверил. Девушка заметила нас и подошла.

– Привет, Коля, – она улыбнулась.

– Привет, – он поцеловал её в щёчку. – Вот, познакомься.

Я осторожно пожал её маленькую и тёплую ладошку.

– Алексей, – голос выдал моё внутреннее волнение.

– Людмила.

Я был прав! У неё чудесное имя! Люда, Людочка, Людмила! Мила! Людям милая. Её родители не ошиблись, нарекая дочь таким чудесным именем. Она и впрямь была очень милой. Хотя, вот только голосу не хватало нежности и утонченности. Грубоватый чуток. Больше похож на голос подростка, изредка балующегося сигаретками.

– Это твой друг?

– Нет. Мы познакомились только что. Пойдём, потанцуем?

– Конечно.

Они ушли, и я смотрел им во вслед, надеясь, что она проявит любопытство и обернётся. Но этого не произошло.

Домой я вернулся в полном смятении чувств. Внутри всё бурлило и кипело. Мне стало вдруг понятно, что между мной и Людмилой ничего не может быть. Мы – птицы разных стай. Это было ясно, как божий свет. Слезы обиды потекли по щекам, и я не стыдился их!

После этого я долго не ездил в соседнее село, хотя каждый вечер меня тянула туда неведомая сила. Наверное, вот так же тянет мотылька на пламя свечи, где ожидает его неминуемая погибель. Я знал, что меня ничего не ожидает, и всё равно тянуло. Я просто горел желанием снова «утонуть» в её карих глазках.

Сергей ничего не говорил со мной по этому поводу, за что я и был ему благодарен. Он, скорее всего, догадывался о моём состоянии и старался всеми способами и силами отвлечь меня от тяжелых дум. И это ему даже удавалось. Целый месяц я даже не пытался завести мотоцикл. Всё время занимали экзамены и подготовка к ним.

Кстати, я не провалил ни одного.