Средиземное море

Я тогда уже был вторым помощником, на мне полностью лежали грузовые работы по снабжению кораблей эскадры.

Получаем мы шифровку из штаба: забункеровать эсминец «Неуловимый» и сразу сниматься на Гибралтар за водой и продуктами для эскадры. Утром подходит к нам эсминец, я по УКВ говорю командиру, что мы готовы, можно подходить к нашей корме и становиться на бакштов. Погода отличная, штиль, солнце светит, тепло. Вражеских американцев до самого горизонта не видать. Все это, конечно, расслабляет советского моряка.

Дальше все, как обычно: мы на якоре, эсминец против течения самым малым подходит к нашей корме, подаем выброски, затем несколько швартовых концов, и он повисает у нас по корме метрах в 30. На капроновом конце моряки с эсминца перетаскивают к себе толстый гофрированный шланг, подсоединяют его к топливной цистерне, и мой донкерман начинает качать им топливо. Одновременно наш боцман с матросами таким же образом подает водяной шланг и мы даем на эсминец пресную воду.

Стармех с эсминца вышел на бак. Сообщил мне, сколько топлива и воды они могут взять. Я, не дожидаясь окончания перегрузки, заполнил соответствующие докуменды на груз, поставил печати, вложил эти бумажки в чистую рабочую рукавицу, туда же засунул увесистую железную гайку для веса, завязал каболкой и, разбежавшись по корме, закинул рукавицу на эсминец.

Бункеровка идёт своим ходом. Наши моряки собрались кучкой у лееров на корме. Моряки на эсминце, соответственно, на своем баке. И громкими голосами переговариваемся на морские темы. Интересно же все-таки поделиться впечатлениями без цензуры. По радио УКВ ничего лишнего не скажешь, желательно вообще ничего не говорить – враг не дремлет. А тут врагов не видно, ну и идет душевный разговор.

Между кораблями метров 25—30, не больше.

И тут боцман Никоныч ровным голосом спрашивает военморов с эсминца: «А что, ребята, у вас там акустики дежурят или тоже позагорать вышли?» Ребята весело так в ответ: не волнуйся, мол, дядя, у нас все под контролем.

Никоныч в ответ: «Да я не волнуюсь. Просто хотел спросить, что это за подводная лодка под нами?» – и показывает пальцем с кормы вниз.

Мы тоже все посмотрели вниз. Первое, что я увидел – это зенитный перископ подводной лодки, высунутый из воды буквально на 20 сантиметров, который очень медленно двигался между нашими кораблями и при этом поворачивался то в нашу сторону, то в сторону эсминца. С любопытством, значит, нас разглядывал.

И тут же я разглядел под водой огромную черную тень – подводная лодка!

Моряков с бака эсминца как ветром сдуло. Тут же у них загрохотали звонки громкого боя – «Боевая тревога!»

Я только успел крикнуть донкерману «Стоп дизтопливо!». Он еще не успел добежать до помпового отделения, а с эсминца уже сбросили в воду наши концы и топливный шланг и дали задний ход. Несколько сот литров дизтоплива вылилось в море. Водяной шланг порвали.

Неизвестная подводная лодка, как только наши моряки забегали, опустила перископ и растворилась в глубине. Это был облом!

Эсминец на бешеном ходу стал носиться вокруг нас галсами, искал по гидроакустике подводную лодку. Теперь по всем неписанным военно-морским законам он должен был её найти и преследовать до тех пор, пока не заставит всплыть и показать флаг. Иначе позор на весь Атлантический океан.

Бункеровку было можно считать законченной. Мы почти все дизтопливо передали, документы оформили. Далее у нас был приказ сниматься с якоря и идти на Гибралтар. Старпом дал соответствующую команду. Капитан наш все это время, как обычно, отдыхал в каюте.

Пока снимались с якоря да наводили порядок на палубе, прошло около часа. Идем на запад в сторону Гибралтара. Через несколько миль догоняем наш эсминец и видим: он гордо идет малым ходом, а перед ним в надводном положении – как под конвоем, дизельная подводная лодка с поднятым французским флагом.

На эсминце подождали, пока мы поравняемся с ними, и вышли на связь по УКВ. Я взял трубку: «Красноводск на связи! Второй помощник».

С эсминца многозначительно: «Ну что, видишь?» – «Вижу, молодцы!» – «Вы там это… в журнале не очень… и вообще…» – «Да понятно! Сами доложите». – «Счастливого плавания!»

Эсминец отвернул и пошел назад в точку. А французская лодка с разрешения нашего эсминца погрузилась в воды родного Средиземного моря. Кто тут победитель, если честно, непонятно.

*****

Количество и местоположение наших подводных лодок мы тщательно скрывали от американцев. Даже я толком не знал, сколько наших дизельных подводных лодок тогда было в Средиземном море. Видел только, что все они 641 и 613 проекта. Не знал и о том, были ли в эскадре атомные лодки. Если и были, то это был большой секрет и они никогда не всплывали.

Дизельные лодки бункеровались почти исключительно по ночам, чтобы не обнаруживать себя.

По всему бассейну Средиземного моря были определены штабом места якорных стоянок и, соответственно, встречи кораблей эскадры для передачи снабжения. Их было то ли 78, то ли 80, не помню точно. Эти места назывались точками.

Если мы стояли на якоре в какой-либо точке с несколькими нашими кораблями, то обязательно, как минимум один раз в день, прилетал натовский самолет-разведчик и сбрасывал на парашюте гидроакустический буй. Причем всегда по носу от танкера, чтобы его течением пронесло как можно ближе к нам. В надежде на то, что под нами на грунте лежит подводная лодка и гидроакустический буй её обнаружит.

На этот случай у нас на мостике всегда стояла винтовка с запасом патронов и мы упражнялись в стрельбе по этой движущейся мишени. Из-за волны попасть в буй не всегда было легко. Буи эти пластмассовые и, если в него попадала пуля, он послушно и быстро тонул. Поднимать же эти буи из воды нам было запрещено, так как в них было устройство самоликвидации. При подъеме из воды они взрывались.

Вообще с подводными лодками иногда происходили забавные случаи.

Так, однажды, кажется в 10-й точке около острова Китира, наша подводная лодка родного 641 проекта, презрев опасность быть обнаруженной американцами, всплывает средь бела дня и светом морзянкой сообщает нам, что идет к нам на швартовку для бункеровки.

Советская дизельная океанская подводная лодка проекта 641

А по корме на бакштове у нас уже стоял и принимал топливо эсминец.

Пришлось швартовать лодку к борту. Мы скидываем с правого борта за борт с помощью грузовой стрелы четыре огромные надувные резиновые кранца, каждый длиной 5 метров и диаметром метра 3. Специально их имели на тот случай, если придется швартовать какой- нибудь корабль лагом к борту.

Лодка пришвартовалась к нам. Мы подали деревянную сходню с палубы на верхний мостик лодки. К нам с лодки по сходне сошел командир лодки, капитан 1 ранга, невысокий, абсолютно квадратного телосложения, лет 45-ти. Я представился ему. Капраз поздоровался и говорит: «Ты грузовой помощник? Сейчас стармех вылезет, займись с ним бункеровкой. А где тут у вас капитан?» Я показал ему, как пройти в каюту капитана.

Занимаюсь, как обычно, передачей топлива сразу на два корабля: шланги, замеры, сертификаты качества и т. д. Через какое-то время бункеровка закончилась. Подводная лодка стоит у борта и ждет своего командира.

Потихоньку усиливается волна. Лодка стала наваливаться на наши кранцы так, что все трещит. Стемнело, командира нет. Видимо увлеченно беседуют с нашим капитаном на морские темы и не могут расстаться.

Наконец офицер с подводной лодки, похоже старпом, попросил меня найти их командира и доставить к месту службы.

Бегу в каюту капитана, открываю дверь. Ну, конечно, всем знакомая военно-морская картина: оба командира лыка не вяжут. Им уже все пофигу: и американцы, и погода штормовая, и сложная международная обстановка… Кое как все-таки убедил капраза, что необходимо вернуться на любимую подлодку и продолжить службу.

Вышел командир на грузовую палубу и мужественно лезет на трап-сходню. А это просто доска длиной 8 метров, даже без леерного ограждения. Подводная лодка, почти 1000 тонн весом, взлетает на волне под нашим бортом, смотреть страшно. Нужно быть цирковым акробатом, чтобы в таких условиях перейти по сходне на лодку. А упадешь между лодкой и танкером – это верная смерть, раздавит в секунду.

Капраз успел-таки добежать до середины сходни, тут его подбросило в воздух, развернуло, и он плюхается на живот поперек сходни. Через секунду он уже по всем законам физики должен был лететь вниз головой между бортами.

И вот тут моряки-подводники показали на что они способны. Двое из них, матросы из боцманской команды, как кошки мгновенно перебежали с верхнего мостика лодки по этой доске к гибнущему командиру, схватила его один за ворот, другой за задницу и каким-то образом, балансируя на этой жердочке, бегом затащили его на корабль. И даже один из них успел подхватить упавшую командирскую пилотку. Такого цирка без страховки я еще не видел.

У меня от переживаний еще не вернулся дар речи, а спасенный командир уже стоял на боевом посту в надетой пилотке и громовым голосом подавал команды: «Полный вперед!». А швартовые стальные концы еще не отданы. Лодка рванулась вперед, концы с пушечным звуком полопались. Хорошо, никого не убило. Тут же следующая команда: «Полный назад! Срочное погружение!».

Это было страшно! Лодка рванулась на заднем ходу. Люди с мостика стали прыгать в люк центрального отсека, как и положено при срочном погружении. Лодка на полном заднем ходу, со страшным скрипом по резиновым кранцам, отскакивает от танкера и кормой таранит стоящий у нас по корме на бакштове эсминец. После этого опять дает «Полный вперед» и ныряет под воду. Что там происходило под водой, я могу только догадываться.

Поднялся я на мостик и записал в вахтенном журнале: «Закончили бункеровку подводной лодки, передано столько-то тонн дизельного топлива», указал дату, время и поставил точку.

Эсминец тоже вскоре закончил бункеровку, отошел и в темноте встал на якорь невдалеке от нас.

Утром я поднялся на мостик, включил прожектор-ратьер и морзянкой вызвал на связь эсминец. Спрашиваю: «Повреждений нет?» Они в ответ: «Пустяки. Уже заварили. В штаб доложили?» – «Нет». – «Хорошо».

Капитан наш, как обычно, отдыхал в каюте и ничего не заметил.

Мне как-то пришлось сделать пару рейсов в Европу на «двухтрубном» танкере «Сумы». Там был капитан по фамилии Труба. И еще была своя штатная дымовая труба. Я называл это судно единственным двухтрубным пароходом в Новороссийском пароходстве. Ну, с двумя трубами запросто можно плавать, а вот на судне без капитана- это сложнее.

Но мы, штурмана, справлялись, помогали друг другу, советовались и у нас всё отлично получалось. Никто в эскадре и не подозревал, что танкером командуют по очереди вахтенные помощники.

*****

Контакты с военными-натовцами, особенно с американскими были довольно плотными. Все как на морской войне, только без выстрелов.

Однако один раз без выстрелов не обошлось.

Это было 6 сентября 1974 года. Мы шли от Крита на юг Испании в Кадисский залив для передачи запасов продуктов и воды на разведовательный корабль «Вал». Я был еще третьим помощником. На моей вечерней вахте, когда солнце уже готово было закатиться, мы с вахтенным матросом заметили, что из-за горизонта нам на встречу выплывает большое судно, по силуэту – военный корабль. Где-то через полчаса мимо нас на встречном курсе на расстоянии 2—3 кабельтовых прошел американский крейсер Little Rock (Литл Рок), что в переводе означает «Маленькая Скала». Эта маленькая скала, как мне показалось, была очень большим артиллерийским крейсером, еще времен 2 мировой войны.