Тень Надежды. Тени уничтоженных империй. Книга II

Тень Надежды. Тени уничтоженных империй. Книга II
Владимир Николаевич Малышев

Потеряв всякую надежду на достойную старость, пожилому вояке даётся второй шанс начать всё с чистого листа. Сумеет ли он преодолеть все трудности путешествия среди забытых в веках чудовищ и исполнить свой долг, чтобы добиться признания и заслуженного права на счастье?

Тень Надежды

Тени уничтоженных империй. Книга II

Владимир Малышев

© Владимир Малышев, 2016

© Владимир Малышев, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4483-0839-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

– Четыре крепости воздвигнуты. Как и повелевал Коген Неистовый, – произнёс Оурен, старший зодчий при императорском дворе.

– Благодарю вас, что ещё раз напомнили нам об этом, – с явным призрением к нему обратился Гулроф, генерал седьмого легиона. – А теперь давайте перейдём к более важным вопросам, касающимся…

Его речь прервал настойчивый кашель. Гулроф с неудовольствием взглянул на причину шума. Старик-зодчий кашлял в кулак, но от взгляда генерала не ускользнул тот факт, что Оурен, содрогаясь всем телом, всё же внимательно следил за императором. И как только старик поймал взгляд владыки, его хворь моментально исчезла.

– Ваше Светлейшество! – с поклоном обратился Оурен к императору. – Простите мою настойчивость, но я просто обязан сказать вам. Проявите снисхождение, выслушайте старика.

«Вот старый гадёныш! – закипел Гурлоф. – За седыми волосами скрывает беспредельную хитрость и наглость, а ещё называет себя мудрецом! Ну, ничего, в этом городе полно тёмных переулков, где его могут поджидать крупные неприятности на его бороду!»

Император молча смотрел на старика и никто не смел прервать затянувшуюся паузу. Энергичный, едва разменявший третий десяток Дормигер Элларион уже славился своей мудростью. Неоднократно он принимал решения, вся затея которых полностью раскрывалась простым обывателям лишь спустя несколько лет. И вот сейчас он сидел, словно высеченный из камня, и размышлял, какой сделать следующий ход.

– Говори, – произнёс он, и Гурлоф услышал вздох облегчения старика.

– Ваше Светлейшество, как всем нам известно, Коген завещал хранить наше государство от всех его врагов. Когда он приказал возвести первую твердыню, Скалу Торрака…

– Старик, ты совсем выжил из ума! Первая твердыня – это Крона Аккария, то место, где ты находишься в данный момент. Это даже детям известно! – Гулроф с призрением уставился на зодчего: «Дед, похоже, тронулся умом на старости лет. Уже давно было пора подыскивать ему замену в совете».

– Вы, уважаемый генерал, мало читаете книг. А если бы вас интересовала история нашего государства, то вы знали бы, что именно Скала Торрака является первой твердыней, с чьего строительства и началась история возведения подобных крепостей, – зодчий поучал его надменным голосом, словно перед ним сидел не советник самого императора, а какой-то школяр. – Простите, я продолжу. Так вот, когда Коген приказал возвести Скалу Торрака, он знал, что рано или поздно терманцы вновь попытаются нанести нам визит. И лишь был вставлен в стену последний камень, как его догадка оправдалась: терманцы, собрав бессчётное войско, двинулись на нас. Скала Торрака тогда сдержала их полчища и подоспевшие вовремя доблестные легионы прогнали врагов с наших земель. История третьей твердыни – Балк-Харды, идентична судьбе Скалы, различие лишь в нападавших на нас врагов. С Кроной и Малиссой всё и так понятно. Крона – сердце империи, а Малисса – восточные врата в нашу страну. Но, есть ещё кое-что. Есть ещё одно завещание Когена, которое мы пропустили мимо ушей.

– И что же сказал мой предок?

«Проклятый старикан! Теперь нашему светлому Дормигеру стало интересно! Чтоб тебя черви сожрали!» – Гулроф.

– Северу нужна защита. Камень и сила.

– От кого? – удивился император. – На севере, как я знаю, только оленеводы да китобои. Зачем нам нужна там крепость?

– Коген не сказал. Но, он произносил подобные слова, когда дело касалось каждой из твердынь. И уже существование трёх твердынь из четырёх себя оправдало. Ваше Светлейшество, не я придумал эти слова. Я вычитал их в одной из книг, написанной летописцем Когена. И если там есть эти слова, значит, так оно и было. Вы же знаете, ваш предок никогда не пускал слова на ветер.

– Знаю, – после продолжительного молчания ответил император. – Вы предлагаете возвести ещё одну твердыню?

– Да. Но, не просто твердыню. Коген сказал «Камень и силу». Понятно, что камень – это крепость. А сила… Я думаю, сила – это магия. Он хотел усилить эту крепость магами, вот что я думаю.

– Бред! Это полный бред! Оурен, вы хотите построить могучую крепость на самом краю севера, да ещё выставить в ней гарнизон магов? Вы совсем из ума выжили? У нас денег не хватает на содержание армии, а вы хотите бросаться горами золота лишь для того, чтобы самому возвести ещё одну крепость. Крепость имени Вас! От кого нам защищаться там? От морских свиней? Или от оленеводов? Я сделал для себя вывод, что вы не понимаете, о чём говорите. Нам не нужна эта крепость, хоть она будет трижды больше любой другой твердыни. Сэкономленные на её возведении средства лучше пустить на нужды армии или флота.

– Генерал, вы не понимаете…

– Это вы не понимаете! Вы откапали где-то в пыли какие-то непонятные слова о защите севера. Скажите мне, Оурен, сколько прошло времени с тех пор, когда Коген произнёс их? Я вам отвечу: больше тысячи лет! Больше тысячи лет прошло с тех пор, как великий император распорядился построить крепость, он за эти годы так ничего и не произошло. Никто не пришёл с севера, никто не напал на нас из снегов.

– Успокойтесь, Гурлоф, – донёсся до него размеренный голос императора. – Я очень благодарен вам, что вы так заботитесь о казне. Но прошу, пусть казной занимается казначей, строительством зодчий, а войной генерал. Страной же править должен император. И именно император должен принять решение, строить или не строить, – Гурлоф побледнел, а Дормигер, тем временем, снял с головы свою корону. – Мой предок создал эту страну, – произнёс он, вертя её в руках и пробуя пальцем на остроту каждый из двенадцати зубцов. – И было бы несправедливо с насмешкой относиться к его словам. Если он так сказал, возможно, он знал гораздо больше, чем сейчас знаем мы, – император вернул символ власти на голову и посмотрел в глаза Гурлофу. – Вы, генерал, отправляетесь на север и проведёте разведку. Вы подготовите местность к прибытию строителей и обеспечите им безопасность. Оурен, вам я даю полгода на то, чтобы собрать необходимых людей для возведения этой крепости. Так же вы будете сотрудничать с архимагом Теревисом. Он поможет вам в магических вопросах. Архимаг, – император перевёл взгляд на ещё одного старика, – вы должны будете выбрать магов, с которыми и поедете на строительство через полгода. Зодчий Оурен учтёт все ваши пожелания относительно магической предрасположенности новой твердыни. Итак, для вас троих сегодняшнее заседание окончено. Прошу приступать к выполнению моего поручения.

Гурлоф поднялся в недоумении. «Проклятый старикан не только уговорил самого императора на это безумство, так ещё и меня подставил. Теперь придётся доживать остаток своих дней на севере. Чёртов подхалим» – мысленно проклинал он Оурена. Он вышел из зала заседаний и обернулся. За ним следовал озадаченный архимаг, а замыкал процессию сам зодчий, сквозь растрёпанную бороду которого пробивалась победоносная улыбка.

1. Клетка

Из его груди вырывались хрипы, его ноги горели от усталости, но он не мог остановиться. Остановиться – значит умереть. На его пути возник мертвец, будто густой туман сам породил его. Стен на ходу занёс клевец над головой и ударил его, что было сил. Кость хрустнула, уступив в прочности железу, и мертвец повалился на мягкие, покрытые мхом кочки. Стен перекувыркнулся через ствол поваленного дерева и оглянулся. Сквозь белую пелену то тут, то там виднелись очертания раскачивающихся тел. И хоть они постоянно спотыкались и падали он понимал, что эту гонку ему не выиграть. Он сплюнул и поднялся на ноги. Внезапно в его спину вцепились холодные руки, и Стен с разворота ударил напавшего на него мертвеца локтём, вложив в удар всю свою злость. Неживое тело потеряло равновесие и кувыркнулось через бревно, через которое только что перевалился он сам. Стен размахнулся свом любимым молотком и размозжил черепушку обидчику. Тёмная жижа разлетелась во все стороны, но Стен ухитрился увернуться от летящих в него капель. Он развернулся и вновь побежал сквозь топи. Короткая передышка придала ему сил, но ноги всё так же были объяты внутренним пламенем. «Ещё немного и они откажут», – решил он, в очередной раз споткнувшись и нырнув в ледяную болотную жижу. Он хлебнул водицы и поднялся, подтягиваясь рукой за какое-то тонкое деревце.

Вокруг бродили восставшие и Стен, воспользовавшись неожиданной передышкой, огляделся, решая, куда на этот раз ему свернуть. С тех пор, как он покинул свой отряд, он мог только надеяться, что увёл за собой всех, или хотя бы большую часть мертвецов. Он сам себе сделал приговор, а теперь у него появилась надежда, что он всё же сможет выбраться отсюда живым. Но с каждым днём она таяла: непроницаемый туман покрывал болота и даже солнечные лучи не могли пробиться сквозь эту белёсую стену. Он не мог определить, в какой стороне север, а в какой юг. Солнца, как и звёзд, не было видно, да и мох рос повсюду, не выбирая никакие стороны древесных стволов. За полтора дня скитаний по болотам он сворачивал уже тысячу раз, но так и не нашёл выхода из смертельного лабиринта. Его молот пробил десятки гнилых голов, а противников не становилось меньше. Они бродили везде, куда падал его взгляд и Стен бежал туда, где их было меньше.

В первый день он думал, что жить ему осталось считанные часы, но наступила ночь, и он заметил, что мертвецы, объятые холодным туманом, ведут себя более вяло, чем обычно. Они бросались на него лишь в том случае, если он подходил к ним совсем впритык. Поэтому он перебил вокруг себя как можно больше восставших и спокойно просидел на пенёчке несколько часов, всё же не решаясь заснуть. Этого времени ему хватило, чтобы хорошенько восстановить силы, но теперь он вновь был на грани. Стен уже выкинул щит, так как тот стал слишком тяжёл. Он уже подумывал избавиться и от кольчуги – всё-таки полсотни фунтов хорошо повлияли бы на выносливость, но что-то останавливало его от принятия такого решения.

Стен заметил, что один из мертвецов подошёл к нему слишком близко. Он поднялся и разнёс тому череп сильным ударом. Клевец он всегда держал в руке, накинув на запястье ремешок, чтобы ни в коем случае не потерять оружие. Он ещё раз осмотрелся и выбрал направление. Стен снова помчался по болотным кочкам, если это слово вообще было применимо к его скорости. Он просто тащился чуть-чуть быстрее, чем его неторопливые преследователи. Вот только эти самые преследователи не нуждались в отдыхе, и он это прекрасно понимал. «Ещё чуть-чуть, и я отсюда выберусь», – подбадривал он себя, но время шло, а болото казалось бесконечным. Так подходил к концу второй день его блужданий по болотам, скитаний между мутными силуэтами деревьев и бегству от беспощадного врага.

Стен повернулся и заметил, что количество преследовавших его мертвецов возросло. Он прибавил ходу, но тут ему снова пришлось свернуть, так как путь перегородила очередная толпа мёртвых. И пока кольцо мертвецов ещё не успело сомкнуться, он поднажал и успел вырваться из окружения почти без боя. Теперь за его спиной образовалась целая толпа нежити, и он вспомнил свой первый день блуждания по болотам.

Тогда он петлял между трясинами и мертвецы, лишённые способности обходить смертельные ловушки, попадали в них десятками, тем самым давая фору убегающему от них живому человеку. Но теперь его окружала лишь по щиколотку затопленная земля, покрытая насквозь промокшим мхом, и ему оставалась лишь одно – бежать. И он бежал, стараясь увеличить расстояние между собой и его безмолвными гончими. «До ночи надо как можно сильнее оторваться от них, – крутилась в его голове мысль. – Ночь принесёт мне спасение». Но, похоже, он ошибался. Невидимое солнце склонилось за горизонт, а толпа мертвецов даже не собиралась останавливаться. Похоже, сбившись в огромную кучу, на них перестала действовать магия ночного тумана. Стен начал замечать, что расстояние между ним и его преследователями начало сокращаться. Он всё больше спотыкался в темноте, а вот мертвецам было всё равно – ночью они шли так же бодро, как и днём.

Первый, добравшийся до него восставший, получил молотом в висок. Кость хрустнула, мертвец упал, а Стен продолжил своё бегство. Ноги ныли от боли, но страх быть заживо съеденным выжимал из него последние силы, и волей-неволей он продолжал бежать. Ему навстречу выскочили сразу трое мёртвых. Одного он ударил по голове, повторно отправляя того на тот свет, следующего толкнул рукоятью, а третьего попытался проскочить. Холодная рука мёртвой хваткой вцепилась в его свалявшиеся волосы и потянула назад. Стен повернулся, перехватил его руку и дёрнул на себя. Она оторвалась от тела и повисла мёртвым грузом, пока Стен вколачивал в голову врага свой молот. Сразив врага, он избавился от отвратительного подарка и повернулся, чтобы продолжить бегство, но не тут-то было: целая орава нежити надвигалась на него с той стороны, и Стен снова свернул, пытаясь найти верный путь из этой ловушки. Чьи-то руки схватили его за плечо, но он даже не остановился – лишь дёрнулся вперёд и услышал хруст ломающихся пальцев. Скрюченные кисти всё чаще мелькали перед его лицом и Стен начал понимать, что на этот раз он попался. Не останавливаясь, он нанёс удар по выскочившему из-за дерева мертвецу. Тот упал, но его место занял другой. Ещё один удар по очередной голове, и следующий противник повержен. Стен кинулся в освободившийся от мертвецов коридор, но и тут его ждала неудача. Он, не останавливаясь, врезался в мёртвого и тот свалился к его ногам. Его сапог врезался в висок восставшего, ещё удар – и гнилая голова разлетелась на кусочки. Стен развернулся и не глядя, махнул рукой с зажатым в ней клевцем. Сразу три цели встретились на его пути, но лишь одна из них свалилась на землю. Он решил принять бой, свой последний бой. Его кулак с хрустом выбил зубы напавшему мертвецу. Неживое тело отлетело назад, а его место занял следующий восставший. Молот молнией рассёк воздух, раскалывая черепушку врагу, но не успел Стен отдышаться, как новая цель возникла перед глазами. Стен заорал и вогнал клюв клевца в висок беззубому мертвецу, выдернул его и нанёс ещё удар, и ещё, и ещё. Стен кричал, рычал, бил молотом, руками и ногами, и отступал под непрекращающимся напором тварей. Он бился так, как никогда ещё не бился, но понимал, что победить не сможет.

– Ну, давай! Возьми меня! Отродье! – орал он наступающим на него разлагающимся трупам. – Вот он я! Что, слабо?! – спросил он у мёртвого с проломленным черепом, познакомившимся с его любимым оружием.

Его нога упёрлась в лежачее бревно. Стен обернулся на мгновение и увидел, что сзади него никого нет, и он принялся наносить удары по напирающим на него мёртвым. Удар, удар, ещё удар! Казалось, им нет конца, и клевец Стена всегда найдёт себе очередную голову, когда мрак породил целую орду врагов. Плотной стеной они навалились на уже осаждающих Стена восставших, а те в свою очередь свалились на Стена. Стен потерял равновесие, махнул руками и упал, споткнувшись о бревно, до этого лежащее под его ногами. Он вскочил на ноги и уже собирался задорого отдать свою жизнь, как вдруг понял, что окружившие его мертвецы, не в силах к нему приблизиться. Он огляделся – со всех сторон его обступили мёртвые, тянущие к нему свои кривые руки, но даже то, что на них давили десятки своих же, не позволяло им пройти сквозь невидимый барьер. Они чувствовали его, щёлкали зубами и издавали слабые стоны, но не могли достать Стена из его невидимой клетки. «Я спасся, но попался», – подумал он, осмотрев свой пяточёк земли. Именно земли, так как большую часть составляла сухая почва, хотя лужицам тоже нашлось место. Он отдышался, а затем подошёл к толпе, окружившей его. Стен врезал одному восставшему в челюсть, и тот отшатнулся назад, но тут же подался вперёд, вытолкнутый толпой других, таких же мёртвых, как и он. Когда он открыл рот, то потерял кусок отломанной челюсти.

– Что? Выкусил? – спросил его Стен.

Он плюнул в лицо чудовищу и пошёл на другую сторону своей клетки. «Примерно две на две сажени, – подсчитал он. – А посередине пень. Похоже, я здесь в безопасности, отдохнуть что ли?» – мелькнула мысль в его уставшей голове, и он сел на землю, привалившись спиной к пеньку, и закрыл глаза.

Открыл он их только тогда, кода вокруг уже рассвело.

– Вот это я вздремнул! – сказал он, обращаясь к своим беспокойным слушателям. – А вы чего не спите? – задал он бессмысленный вопрос, на который сам же и ответил, – Да потому, что вы все сдохли.

Днём Стен заметил другие особенности этого места. Его круг был выложен из срубленных брёвен, которые скреплялись между собой железными скобами, но, не простыми – на каждой было утолщение, а на нём выбита руна.

– Колдовской знак, – прошептал он, внимательно осматривая свою находку.

Вырывать из дерева железку он так и не решился, боясь нарушить целостность его спасительного щита. Он развернулся к пню, высотой не более трёх футов, и увидел, что на том тоже вырезаны магические символы. С трёх сторон он был прикрыт истёртой тканью, зато четвёртая предстала перед ним во всей красе. Стен долго рассматривал символы, но, само собой, ничего полезного из них для себя не извлёк. Зато он сумел определить, что сколочено это сооружение было не так уж и давно, может год, полтора назад. Он побродил по своей невидимой клетке, пытаясь найти что-нибудь ещё, но так ничего примечательного не обнаружил. Тогда он решил заняться изучением мертвецов.

– Так, кто из нас хочет быть первым? – спросил Стен толпу. Ответом ему было дружное мычание. – Все хотите? Ну ладно, у меня времени много.