Тень Надежды. Тени уничтоженных империй. Книга II

– Твои друзья спасли всех тех людей. Они зажгли огонь в сердцах, и жители деревни сумели продержаться до моего прихода.

– И где же ты была?

– Спасала я тебя. И если благодарен мне, пойдём со мной.

– Послушай, ведьма, половина меня хочет твоей смерти…

– Даже сегодня ты не смог убить меня, хоть выстрел твой был бы смертелен. И сколько раз ты молот заносил, пока спала я?

От её признания у Стена отвисла челюсть. Он хотел что-то сказать, но не мог: из его рта вырывалось какое-то тихое мычание.

– Твой долг велит тебе убить меня, но сердце этого не хочет. Ты тот, кто избран.

– Кем? – спросил он, обретя дар речи.

– Судьбой, – ответила она и оставила Стена в комнате, выйдя наружу.

Он сидел в одиночестве, обдумывая слова ведьмы. Она несла какую-то чушь, но Стен не мог отделаться от ощущения, что всё это правда. Непонятная, но, правда. Его друзья живы. По крайней мере, двое из них. Их надо найти, но что ждёт его впереди? Наткнись он на такую толпу, что прошла несколько дней назад, и жизнь у него будет очень короткой, а смерть мучительной и ужасной. От раздумий его отвлёк упавший на стол из-за спины свет. Стен обернулся и увидел старика, стоящего у самого входа.

– Кхе, кхе, – прокашлялся он, – можно?

– Заходи, – пригласил его Стен.

– Я, конечно, извиняюсь, но, мне всегда было интересно, где живёт Шайла, когда уходит в лес.

– Шайла? Так зовут ведьму? – спросил его Стен.

– Да, Шайла. Она вам разве не сказала? А меня зовут Нортон, – представился старик.

– Стенли, – ответил ему Стен. – А ты её хорошо знаешь?

– Всю свою жизнь, – ответил Нортон. – Как помню.

– Правда? А расскажи мне о ней?

– Рассказать? Это можно. А, что тебе рассказать?

– А давай прямо с самого начала, – махнул рукой Стен.

– Ну, так слушай. Родился я лет… семьдесят назад. Так вот, когда мне было лет восемь, я с ней и познакомился…

– Что ты мне врёшь! Какие восемь? Ей от силы года двадцать два, не больше!

– Хе, – усмехнулся старик. – Она и десять лет назад выглядела так же, и пятьдесят. Ну, слушай и не перебивай. В общем, в восемь лет я познакомился с ней, когда семья моя перебралась в Лесной Оплот. Она всегда держалась стороной других детей, и возрастом меня была постарше. Её тогда в ученицы наша травница взяла. Способности целительские в ней проснулись. Так вот, познакомились мы с ней, и дружить начали. А когда мне шестнадцать стукнуло, признался я ей, что люблю. А она ответила, что мил я ей, да вот только другому суждена она и не быть нам с нею вместе. Расстроился я тогда, но рук своих не опустил: видел я, что и другие парни за ней бегают, даже те, что обижали когда-то, да вот только никого она к себе близко не подпускает. Сам видишь, красивая она, не такая, как обычные люди. А я вот возьми и поклянись, что ни с кем я не буду, если не с ней! А она опять ни в какую. В общем, всю жизнь свою я добивался её. Я старел, она хорошела. Я дряхлел, она становилась сильнее. Я ведь по прежнему люблю её, да вот теперь как дочь, или как внучку. Обещание то я своё сдержал. И в её глазах я вижу, что не безразличен я ей, но вот в голову себе она вбила, что суждена кому-то, и всё! Да и Бен, тот, что пришёл, добиться её пытался, но она только и могла, что отказать ему.

– Бен? – переспросил Стенли.

– Да, тот, что сквозь лес прошёл. С товарищами. Жаль, что не все они выжили.

– А когда ты узнал, что она магией владеет? – спросил старика Стен.

– Давно. Когда травница наша померла, Шайла и стала нашей знахаркой. Бывало, поводит руками над больным, тот и выздоравливает. Особенно раны. Они прямо на глазах затягиваются. А ещё она от мальчишек отбивалась. Бывало, бегут они к ней, чтобы поколотить, и падают на ровном месте, все, как один. Вот потеха была!

– А родители её кто?

– Родителей я не застал, мертвы они уже были. Но говорят, не из нашенских они были, пришли в деревню, когда мать на сносях была, и попросились приютить их. Так и остались. Говорят, что мать, что отец высокие были, черноволосые и очень красивые. За чёрные волосы их и прозвали воронами. Вот на её красоту и повёлся один заводила. Долго он добивался её: и лаской, и уговорами, и угрозами. Шайле тогда лет семь было, когда беда случилась. Был первый день лета и староста решил устроить праздник. В длинном доме освободили место для плясок, и луна уже давно зависла над деревьями, когда он проник в зал с острогой. Её родители танцевали в центре зала, когда остриё вошло в спину её матери. Костяной наконечник пронзил её насквозь и попал прямо в сердце её мужа. Он умер на месте, а она ещё долго рыдала, прибитая к мёртвому телу своего любимого. В суматохе убийца сбежал, а она ещё целый день мучилась, прежде чем умереть. Убийцу вскоре поймали, а её родителей похоронили под маленьким дубком, который они однажды принесли из лесу и посадили на окраине деревни. Но самое страшное, что девочка видела смерть своих родителей. Она приходила к убийце и просто сидела и смотрела на него часами, а он орал на неё и грозился убить, как убил и её родителей. Однажды его нашли истёкшим кровью, отрубили ноги и голову, будто он колдун, и закопали в разных ямах. Это теперь я знаю, что колдуном он не был, но тогда деревенские решили, что колдун именно он. Что ж, по заслугам негодяю.

– Не думал, что с ней всё так сложно, – проговорил Стен.

– Послушай, Стенли, ты береги её, она хорошая, хоть холодна снаружи.

– Как беречь? – не понял его Стен.

– Ну, как? Как друзья берегут друг друга? Вы ведь уходите, я это знаю.

– Да, уходим, – после нескольких минут молчания произнёс он. – А ты, старик, что делать будешь?

– Останусь здесь. Она больше не вернётся, но жизнь ведь не закончена? Здесь столько дел, а мужиков совсем не осталось. Одни женщины да дети.

«Бабы да дети, – повторил про себя Стен. – Видать и вправду серьёзно их мертвяки потрепали». Его отвлёк шелест шкур за спиной и, обернувшись, он увидел Шайлу. «Воронов Дитя – не птиц, а любящих родителей», – мелькнула мысль в его голове. Он следил, как ведьма достаёт из-под тумбочки аккуратно сложенную сумку и начинает складывать в неё свои вещи. Сначала какие-то травы в мешочках, затем она положила в сумку несколько книг, а после туда отправилась и еда. Стенли видел, что на столе остались лежать все колдовские фолианты и сборник стихов, которые он успел полистать.

– Возьми с собой еду, – обратилась она к Стену, бросая ему мешок.

Стен послушался и закинул в него остатки еды. Затем он оглянулся и увидел, как ведьма, без особых усилий, натягивает тетиву на второй лук. Она сняла свой пернатый плащ и надела другой, более простой и привычный. Потом нашла второй колчан, взяла сумку и лук и сказала, посмотрев ему в глаза:

– Я вижу, ты со мной идёшь. Поторопись, наш путь не близок.

Стен схватил свой молот, второй лук, колчан и мешок и выскочил на улицу вслед за ведьмой. За ними юркнул Нортон, и они направились к ближайшей опушке. Войдя в лес, Стен окликнул ведьму:

– Эй, постой! Куда мы идём?

– На север, – отозвалась та.

– И ты даже не попрощаешься с Нортоном? – спросил он её.

Ведьма остановилась и обернулась. Её глаза встретились с глазами старика, и впервые Стен увидел слёзы, вот-вот готовые сорваться с её век. Она подошла к Нортону и крепко обняла старика. «Как обычный человек», – заметил про себя Стен.

– Прощай, – прошептала она. – Твоей быть не могла я, ты не моя судьба. Прости, – по её щеке потекла слезинка, и ведьма зажмурилась, пытаясь сдержать поток готовых пролиться слёз.

Старик погладил её по жёстким волосам и что-то прошептал ей на ухо. Она улыбнулась, раскрыла глаза и поцеловала его в щёку. Затем вынула из волос чёрное перо и отдала Нортону. Старик улыбнулся, а ведьма повернулась к нему спиной и зашагала на север. Стен двинулся за ней, но всё-таки оглянулся посмотреть на старика. Нортон стоял на том же месте, боясь пошевелиться, и Стен видел его наполненный грустью взгляд. Старик смотрел вслед уходящей девушке, смотрел, как его единственная любовь, любовь всей его жизни навсегда покидает его.

3. Бескрайний лес

– Ну и сколько нам ещё блуждать по этим лесам? – обратился он к ведьме. – Ты-то хоть знаешь, как называется этот лес в большом мире?

– Нет, – коротко ответила Шайла.

– Бескрайний! – поучительно произнёс Стен. – И по твоим словам мы уже вчера должны были выйти из него.