Оценить:
 Рейтинг: 0

Русь святая – 2

1 2 3 4 5 ... 17 >>
На страницу:
1 из 17
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Русь святая – 2
Владимир of Владимир

Эта книга всего лишь композиционно завершает первую. Главный герой этого романа был там, в параллельном мире, где нет времени. Вернувшись оттуда обновлённым, с феноменальной памятью и более вековым опытом за спиной, всё же не понимает цель своей миссии. Автор предлагает читателю пройти весь путь с нашим героем и разобраться самому во всём и даже ответить на такой вопрос, Русь святая или нет?

Русь святая – 2

Владимир of Владимир

© Владимир of Владимир, 2022

ISBN 978-5-0056-0638-9 (т. 2)

ISBN 978-5-0056-0639-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

РУСЬ СВЯТАЯ 2

Сказочный роман, не сказочных законов бытия.

Посвящается павшим, но взлетевшим до небес, 6 роте, Псковских десантников.

Табели о рангах 1884—1917

1 Глава

1

Шёл великий пост 1884года. В это раннее мартовское утро, природа оживала. За окном надрывались пернатые, будя природу, а возможно и сердца своих будущих подруг по гнезду. Владимирский открыв глаза сладко потянулся на пуховой перине, обволакивающей его волю леностью. Он лежал один, на большой из резного дерева, двух спальной кровати. Владимир повернулся, положив голову на подушку жены пытаясь уловить запах её волос, однако наволочка пахла стиранной свежей чистотой. Его молодая супруга, уехала с маленькими дочками в своё имение, доставшиеся ей от матери в приданное. Светлана Сергеевна оказалась женщиной деятельной и что бы как-то поддержать это хорошее качество в своей жене, наш герой предложил ей заняться бухгалтерией их совместных усадьб. Если учитывать что ум нашей Сергеевны оказался математического склада и по наследству от её отца ей достались гены скупости, в совокупности вышел идеальный бухгалтер, коего трудно было найти на стороне. Вот и теперь в великий пост дабы избежать искушения, она уехала в Псковскую губернию, что навести порядок в усадьбе, где полным ходом шла реставрация барского дома. Вообще за неполных четыре года их совместной жизни, там в родовой вотчине её матушки, были построены, водяная мельница, четыре коровника, колбасный цех, школа, два парома и мост, через местные речки. Это способствовало сильному развитию и обогащению местных крестьян. Наш Новгородский барин с нежностью думал о своей жене, его взгляд ещё какое-то время плутал по лепному потолку с бронзовой люстрой, по гардеробному шкафу красного дерева, занимающего всю противоположную стену спальни, по детской кроватке где спала младшая дочь, по зеркалу над дамским столиком и остановился лишь на взирающих взглядах с икон Спаса и Богородицы, освещённых лампадкой. Встав с постели, Владимирский щёлкнул выключателем и произвёл чудо губернского масштаба, да что там губернского, всей империи. Его спальня озарилась мягким ровным светом от электрической лампочки в светильнике собранным по его эскизам. Электричество было ещё в диковинку в России, появившееся в 1879 году в Санкт-Петербурге, с освещения литейного моста.

Их новый, двух этажный усадебный дом, был наконец построен полностью. А точнее были достроены правое крыло для прислуги и левое для конюшни барских экипажей с гаражом, словом абсолютно не знакомым в конце девятнадцатого века. Надев панталоны и свитер, Владимирский вышел на лоджию, соединяющею все спальни коих окна глядели в сад и на реку.

Этой ночью, в отличии от прошлой, заморозки не наблюдались. Талые воды уже начали затапливать противоположный пологий берег, где начинались земли дворян Федькиных. Зинаида Ивановна, ставшая единственной наследницей с юных лет, была своевольна и взбалмошная, истерического склада девушка. Повзрослев не остепенилась, продолжив бунтовать против устоявшихся нравов, превратившись чрезмерно эмансипированную особу. Она десяток лет находилась в невестах, некого польского журналиста и как в последствии стало известно альфонса Бжезинского, в результате чего её имение было заложено. Владимирский выкупил это имение и оно окупилось вывезенным из него лесом.

Саму Зинаиду с осени никто не видел, но в бывшем их барском доме оставалась жить её мать, серьёзно страдающая алкоголизмом. Старую барыню Федькину наш герой особо не беспокоил, оставив ей прислугу для поддержания жизнедеятельности её и усадьбы.

Земли у помещиков Федькиных оказалось вдвое больше чем у Владимирского, так что за шесть лет хозяйствования, наш герой увеличил свои земли почти в трое. Почему почти? Да потому что половину своих крестьян он сделал самостоятельными землевладельцами, выплачивающими ему без процентный кредит, за покупку земли в долговую рассрочку. Другая половина крестьян с радостью трудилась в его образцовом хозяйстве. Заливные луга имеющиеся на том берегу, позволили ему разводить породистых лошадей и тонкорунных овец купленных в Англии. Его небольшая дамба, чуть выше по руслу речки, обеспечивала водой мельницу и генератор, дающий электроэнергию в барский дом, а так же в отапливаемые теплицы, где в зимнее время не хватало света. Электричество поступало в школу, в храм, в коровники, свинарники и прочие промышленные объекты. Свет был везде, в крестьянских избах, и даже на улице.

Владимирский, полной грудью вдохнул свежий утренний воздух, глядя на купол храма, где с вечера шли чтения покаянного канона Андрея Критского и замер. Снизу до него донеслись знакомые голоса:

– Скажи мне Аким, на какую блесну подсек тебя Владимирский? – Спросил, высокий худощавый человек в очках и инженерской фуражке. Ему было лет тридцать и одет он был в полушубок.

– На што? Да вот на это все. Где ты видел в крестьянских избах лектричество? – Равнодушным голосом ответил молодой человек, имеющий косую саженью в плечах. Он тоже был в полушубке и инженерной фуражке, а за спиной у него висел рыбацкий ранец. Акиму было двадцать девять лет, к тому же недавно он окончил коммерческое училище. Должность у него была удивительная, по тем далёким временам, а именно, следил за благосостоянием рабочего коллектива, что-то вроде профсоюзного деятеля.

– Но мы то здесь, не за этим. На цементном заводе люди ютятся в трущобах и не до получают зарплату, ты же знаешь.

– Ну знаю. И ты знаешь что деньги идут на строительство второго цеха. Вспомни, на кирпичном заводе в начале тоже было тяжко. А теперь детские сады, школа, Храм достраивают, почти каждая семья имеет квартиру, на следующий год планируем построить этот, чудное название, дом культуры с библиотекой.

– Послушай Аким, Владимирский с кирпичного каждый год имеет сто тысяч чистой прибыли! Мог бы раскошелиться, не обеднеет!

– А ты чего чужие деньги считаешь? Чего злишься? Да ты пойми Сергей Родионович, меня в коммерческом учили, что коммерция прибылью живёт.

– Ох Аким, не тех ты защищаешь. Эти богатеи вон как живут, чай не бедствуют.

– Зависть плохая мотивация. – Последнее слово, Аким проговорил буквально по слогам, похоже что слово было новое в его лексиконе.

– Дальше рыбаки стали спускаться по деревянным ступеням к речке.

– Владимирский с лоджии опустил канат, спустившись по нему, побежал вдоль речки, то увеличивая темп бега, то останавливаясь, нанося удары ногами и руками по встречным деревьям. Светящиеся кругом фонари, таяли в тумане, подымающимся от реки. Наш герой добежал до водяной мельницы, за которой стояла пилорама и столярная мастерская. С другой стороны реки находился причал ожидающий навигации. Все складские пакгаузы доверху были забиты досками, рамами, дверями и прочим строй материалом. Владимирский окинув взглядом рабочий посёлок, побежал назад.

Наш удачливый барин прикупив по дешёвой цене пару барж, построил себе второй буксир и в дальнейшем с барышей, собирался купить себе пароход.

Что бы заниматься коммерцией, он в недавнем прошлом оставил службу, под предлогом подготовки поступления в академию. Однако для того что бы поступить в академию, требовалось отличное знание иностранных языков. Именно по этой причине Владимирский занимался немецким языком с фрау Шнитке, своей коммерческой партнёршей, в сфере пошива самой модной одежды. С момента образования их дома модной одежды, они расширились и теперь одевали по мимо Санкт Петербурга ещё и Москву. К тому же у нашего героя родилась дочка и ей с самого раннего детства наняли гувернантку с родным французским и английским языками и это помогло Владимиру подтянуть английский. В итоге к своему удивлению, Владимирский поступил в военную академию. И тут начались мучения. В академии кроме стратегии и тактики, изучали наизусть все существующие топографические карты Европы.

1883 году он закончил академию с серебряным значком и очередным званием майора. Что бы получить золотой знак, требовалось заниматься дальше, но у нашего героя на это не хватило духа. Казалось бы теперь его военная карьера обеспечена, но тут вмешался случай с большими связями в лице Новгородского губернатора, у которого он служил до этого. Влияние и связи у этого чиновника оказались чрезмерно велики и в итоге нашему герою пришлось вернуться в подчинение того же губернатора.

Наш губернатор Борис Васильевич в свои пятьдесят восемь, обзавёлся животиком и выглядел стареющим добряком. На самом деле этот добряк держал губернию в идеальном порядке, кстати как его супруга Дарья Юрьевна, хранила их имение в идеальном порядке. За его честность и добросовестное отношение к делу, высшее руководство всегда ценило губернатора. К тому же Владимирский заметил, что Борис Васильевич был мастер выстраивания отношений со своими подчинёнными. Умел подбирать к каждой должности соответствующего командира, или служащего, зная на кого можно положиться в трудный момент. Бывший начальник жандармского подразделения, опытный служака и виртуоз своего дела внезапно слег, с диагнозом подагра. Прослужив пару лет в губернии, по состоянию здоровья ему пришлось уволиться, оставив своё место вакантным. И это-то освободившееся место наш генерал-губернатор предложил занять Владимирскому, которое тот курировал будучи ещё штабс-капитаном, пять лет тому назад. Смена офицерского мундира на непопулярный в обществе жандармский синий, многим казалась нелепой. И эта нелепость усиливалась, если учитывать что на предстоящей должности для нашего героя, не было ни какого карьерного роста. Но губернатор умел убеждать и Владимирский такое предложение принял, надев погоны подполковника. 1884 году, звание майора упразднялось и офицерам восьмого класса становился капитан, до этого имевший в табели о рангах, девятый класс. Хотя в кавалерии майора не было изначально, а следовательно и в жандармерии и все же военное звание ценилось выше, отсюда и подполковник у Владимирского в неполные двадцать девять.

Закончив наше отступление, мы увидим как вернувшись в усадьбу, Владимирский вывел из конюшни кобылу, Звезду Востока. Можно сказать дочку арабского скакуна Янычара, храпевшею теперь от радости, тем самым предвкушая утренний променад. Заседлав её, Владимир помчался верхом, по своей вотчине разминая лошадь, тренируясь сам. По всему маршруту движения были установлены мишени, по которым наш герой на всем скаку, палил из револьвера, дабы не утратить боевого мастерства.

В усадьбу наш барин вернулся к завтраку. В дом он прошёл незамеченным, поднявшись к себе, принял душ. В его доме были ванны с душем и унитазами, все как в современном мире. Воду в дом подавал электрический насос, собранный на Питерском заводе, по чертежам самого хозяина дома. Мастерская Владимирского, та что за Нарвской заставой, где собирали турбину для его гидростанции и электрические двигатели, значительно расширилась и из старой конюшни превратившись в заводик, в основном выпускающий на продажу медные провода. Заводик прибыли пока никакой не давал, но на нем готовили второй генератор, который должен был приводиться в движение паровым двигателем и обеспечивать током весь быстро растущий завод. Ничего подобного не было даже в самом Петербурге.

– К девяти часам, хозяин дома своей кошачий походкой стал спускаться в столовую по боковой лестнице, но услышав внизу голоса замер и заглянул через перила. В низу на площадке шла возня. Георгий штурман буксира обхватил Глафиру за талию, ну или то место где она должна быть. Потому как затянутый на её теле корсет не облагородил талию, лишь выдавив на волю девичью грудь и живот, тщетно скрываемые под шёлковым передником. Глашка была девушкой с фантазией, поэтому на кухне ей не было равных. В свои семнадцать лет, она практически готовила любые русские блюда, присвоив самолично себе звание шеф повара. Георгий, в свои девятнадцать вытянулся до метра девяноста, был жилист и хорош собой, о нем сохли многие девчонки деревне, как и в городе. Он же с юных лет влюблён был в Глафиру. Именно из-за неё он и приехал из Новгорода, что бы повидаться. Глафира ещё раз безуспешно попыталась освободиться из объятий Георгия:

– Пусти! Совсем ошалел что ли, а как войдут?

– Я же специально с тобой повидаться приехал, вчерась ждал, ждал а ты не вышла. – Через чур страстным голосом возвестил штурман буксира.

– Дел множество, Владимир Владимирович у нас гостит, а с ним всегда людно. Пустите же, время к завтраку подавать. – С большой значимостью говорила Глафира.

– Уж и на вы называешь, совсем чужой я тебе стал. Ясно, у вас теперь симпатии к образованным. Выходит, как Мишка в коммерческое училище поступил, так я вовсе не соперник. С ним вы на вы небось теперь общаетесь, может и ручки тебе целует?

– Думайте что хотите. Только Миша никогда не стал бы говорить таких глупостей. – Глафира даже напустила на себя загадочности, как ей казалось.

– Где уж нам. Мы под барской крышей чай не живём.

– По моему это, вы сказали лишнее. Чай мы здесь тоже, не кусочничаем*. – Владимирский видел что «барская крыша» Глашку задела и от обиды у неё так мило задрожал подбородок. и Она дрогнувшим голосом произнесла: – Отпустите уж, наконец.

По лицу Георгия было видно, что он внутренне страдает из-за якобы нанесённой обиды Глафире. Глашка действительно в этот момент была трогательна и влюблённое сердце Георгия, пошло на попятную:

– Ну прости Глаш, бес попутал, сам не ведаю что плету. – И тут, молодой штурман не удержался и поцеловал Глафиру в губы. Девушка с усилием отжала от себя штурмана и с напускной обидой в произнесла:

– Ручки ему целовать не нравиться. – Затем влепила Георгию неумелую пощёчину, после чего тот разжал свои страстные объятия. Когда же Глашка скрылась за дверью, погладил свою щеку, произнеся раздражённо:

– Да и катись колбаской по малой Спасской! – Затем с нежностью добавил: – Вот дура.

– Ты что шумишь Георгий. – Спускаясь по лестнице спросил Владимирский беззаботным тоном.

– Владимир Владимирович. Вот приехал доложиться, буксир готов к навигации, да и баржу чуток подлатали. В опрошлом году мелковато на речке было, с того и днище подшкряболось.
1 2 3 4 5 ... 17 >>
На страницу:
1 из 17