Путешествие в мир Ночного Леса

– А законы у Леса есть, и законы те весьма и весьма серьёзны, нарушение их карается очень жестоко, – продолжил ночной гость после небольшой паузы. – Ладно, слушай, чего зря время терять, утро скоро!

*****

Случилось это давно, лет…, эдак, 80—90 назад, а может быть и больше или меньше, никто уж точно и не скажет. Говорят, правда, что живы еще, вроде как, даже старожилы тех мест, где всё произошло, которые как бы были очевидцами тех событий, или это были их родители или деды их…, вообще неважно, ибо суть в том, что произошедшие события те дальние имели место быть в действительности. Да, и связаны они как раз с окрестностями, где ты охотился в течение всего дня, и мы сейчас сидим…

Нужно сказать, что в давние те времена леса здесь были более густыми, дикими и дремучими, нежели нынешние. Это уже после их повырубали, повыжигали люди, да болота все повысушивали, а тогда-а-а…! – мечтательно протянул гость, словно сам жил в те далёкие годы в этих местах, – тогда живности всякой и разной водилось здесь, в лесах, то есть, этих самых и болотах топяных, прямо видимо – не видимо. Ну и, конечно, волков было весьма много. Летом ещё ничего, не сильно докучали местным жителям, потому как сыты они были летом, а вот зимой, когда время холодное и голодное наступает, дела совсем по-другому обстояли. Как соберутся волки в стаи большие под канун Рождества, то тут уж поберегись, держись начеку. Опасно было вообще ходить по улице, а не только в лес зимний. Один из деревни в деревню, даже на лошади средь бела дня, и подумать не смей, такую облаву устроят, что только держись – живым не уйдешь, ну а если вдруг посчастливится добраться без приключений и целёхоньким, то прямиком в церковь: свечку во спасение поставить. Такие вот дела творились в округе. Деревень-то тогда здесь было поболее, чем нынче, да и народу водилось много по сравнению с теперешними временами.

Сильные, хитрые, ловкие, а главное умные и выносливые звери эти – волки! Жуткий ужас наводили они на местных жителей. Домашний скот: коровы, овцы, даже лошади – пропадал круглый год. А зима пройдёт, так по деревням ни одной собаки не оставалось, как люди говорили: «Днём с огнём не сыщешь!» – всех волки в лес сведут и там съедят, ведь собачье мясо за большое лакомство среди зверей почиталось. Вожаком у них был матерый волк-красавец, не единожды водивший свою Стаю на облавную охоту и совершавший с ней набеги на деревенские стада. Причём умен был, сметлив и хитёр просто до жути. – в голосе ночного незнакомца, когда он говорил о Вожаке, отчетливо прозвучали нотки зависти, злобы и одновременно гордости. Но, может, это мне только показалось? Ночной гость тем временем, не обращая внимания на мои раздумья и наморщенный оттого лоб, продолжал начатый рассказ. – Никакие ловушки, капканы и ловчие ямы не были для него помехой, никакие охотничьи хитрости и уловки не могли заманить его в них. Никак не удавалось поймать Вожака того и других волков из его Стаи. Он и сам обойдет все западни хитроумные, на него поставленные, и всю Стаю свою проведёт без потерь. Волки верили своему Вожаку безгранично, а посему безо всяких сомнений и страха за ним след в след спокойно проходили через все препятствия, специально для их поимки сооружённые. А у Вожака к тому же был один коронный номер, он обычно, как бы в насмешку над людьми, старавшихся изо всех сил поймать его, приманку с капканов снимал. Вот уж поиздевался волчища над охотниками, покуражился над егерями! И обкладывали зверей множество раз, и загоны устраивали, да только всё напрасно, так как он с удивительным постоянством спокойно под флажками пробегал и опять уводил волков, тем самым, спасая всех своих сородичей от верной гибели. Неуловимая Стая та была и Вожак её. А всё потому, что покровительствовал волкам сам Ночной Лес, который почитался среди зверей истинным Хозяином волчьим.

И так из года в год, ну хоть садись и плачь! Но, старость! Она приходит всегда без приглашения. Вот и Вожак вскоре почувствовал её приближение, ведь волчий век не долог, но весьма короток. Замену же ему найти оказалось делом трудным и хлопотным. Не всякому такое по плечу. Задумались волки, затосковали. Правда, был в той Стае один Молодой Волк не по возрасту крепкий, сильный, сообразительный, красивый, ну прямо настоящий Предводитель Стаи, но возрастом он ещё не вышел, да и сородичи не признали в нём к тому времени равного своему старому и беспомощному Вожаку. Волку тому молодому повременить бы, не торопиться, а подождать до поры до времени, да вот только слишком уж нетерпеливый, горячий и самоуверенный имел он характер. Не захотел Молодой Волк ждать, когда старый и немощный Вожак сам уйдет из Стаи в самую гущу леса на одну только ему известную поляну, дабы добровольно умереть на ней в полном одиночестве, умереть свободным и непобежденным волком, как того требует один из Законов Ночного Леса, гласящий: «Каждый волк, будучи истинным лесным воином, волен и должен умереть свободным!» Взял однажды Молодой Волк подстерёг старого Вожака и убил того, выскочив из засады, убил по-воровски, подло и нагло, чтобы через свой незаконный и злодейский поступок занять место убитого им Вожака и самому стать новым Предводителем Стаи. Да вот только не учёл он самого малого, что не прошло преступление сие бесследно, хотя и совершено оно было под покровом ночи, безлунной и тёмной. Не мог предположить Молодой Волк по неопытности своей, но не по глупости, что об убийстве его подлом и коварном станет известно, что рано или поздно всё в мире, пусть даже самое тайное, становится явным, а в Лесу особенно, где нельзя ничего сокрыть и упрятать от посторонних глаз. Так получилось и тогда, в ночь дикого его коварства.

Зашумел, нахмурился Ночной Лес, разгневался Великий Колдун за попрание основных своих Лесных Законов, застонал он всеми своими деревьями, да так заскрипел ими, что щебет неугомонных птиц прекратился мгновенно в Лесу, ибо затихли они и попрятались, поразлетелись от греха кто и куда подальше. Тишина наступила мёртвая. Даже писк комаров и другой мошкары перестал быть слышен, так сильно перепугались все обитатели лесные. Да что там обитатели, звери да птицы, коли, сама Жизнь в Лесу на мгновенье застыла от страха перед гневом Хозяина, и замерло, оцепенело даже Время от ужаса содеянного вероломства.

Но только Молодой Волк не внял этой странности необычной и не обратил на всё происходившее совершенно никакого внимания, ибо занят был мыслями о грядущем предводительстве своём и будущей власти. Вероломно презрев Главную Заповедь Стаи и Леса: «Волк не должен убивать волка», – он захватил место Вожака и встал во главе Стаи.

Страшен и неотвратим гнев Ночного Леса, но ещё страшнее гнева бывает его проклятие. Не знал Молодой Волк и не ведал о том, что за нарушение Основного Закона Лесного Братства, который предписывает: «Даже в самую голодную и холодную пору лишён будет Жизни тот, кто убьет себе подобного!» – предречена смерть ему лютая, смерть жуткая и мучительная. Да только после долгих раздумий решил Ночной Лес в назидание всем обитателям лесным не убивать Молодого Волка, а наложить на него своё проклятие, вечное и страшное.

Волки – звери умные и мудрые. Закон уважают и силу почитают. Они сначала вроде даже как бы признали в Молодом Волке нового Предводителя Стаи, но предательства волки не прощают и не забывают никогда, ибо знают, что предавшей по жизни один раз предаст и во второй, и в третий. Расплата должна была наступить, и она наступила.

Произошло же всё однажды ночью, студёной зимой, когда пришёл в Лес небывало сильный крещенский Мороз. Стужа, говорят, стояла в ту ночь столь жуткая, что вековые деревья оглушительно трещали, лопаясь по стволам вдоль от самой верхушки до корней, не в силах стерпеть дикий холод. Треск тот тревожным эхом отзывался в самой глуши и дальних уголках дремучего урмана. К тому же взыграл вдруг сильный Ветер, а следом за ним и Снежная Буря разыгралась не на шутку, да и Ночной Лес не молчал, а шумел, стонал и скрипел громче обычного. Не думал в тот момент Молодой Волк, не ждал и не предполагал, что Стая, окружив его плотным кольцом, оскалившись и ощерившись, вся разом наброситься на него. Не мог он в одиночку противостоять этому сумасшедшей силы нападению и натиску. Ничего не оставалось ему, кроме как надеяться на быстроту и силу своих ног да ещё волчью выносливость,… Да, да! Ничего не оставалось ему, кроме… Боже мой! Боже мой! Как я бежал в ту страшную ночь! – мой ночной гость внезапно замолчал. Было видно, что он сопереживал тому неизвестному волку, волновался за него, как за самого себя, ибо лицом незнакомец был бледен, и со лба его обильно, большими каплями, струился пот, сбегая вниз по щекам и по уродовавшему их шраму. «Старик» с трудом проглотил комок, неожиданно подкативший к его горлу. Он отказался от воды, что была в протянутом мной стакане, дабы продолжить свой рассказ, а не терять время попусту. – Бежал так, как не бегал до этого никогда! Летел, словно стрела, выпущенная из тугого лука, ничего не видя вокруг себя и не чуя ног под собой. И не удивительно! Ведь это был бег к Жизни, но не от неё! Да только все труднее и труднее становилось бежать. Мешал ураганной силы встречный ветер, мешал бивший в лицо и залеплявший глаза снег, мешали цеплявшиеся за ноги и тело и раздиравшие их в кровь ветки деревьев и кустов, мешали неожиданно возникавшие на пути сугробы, мешало всё, что могло помешать быстрому его бегу. Стая же не отставала ни на шаг, она шла буквально следом и наступала на пятки. Волки бежали по глубокому рыхлому снегу легко и свободно, словно не был он для них препятствием, они будто бы летели над ним.

Но вот ветер уже стал доносить запах дыма, и вдали, наконец, показались спасительные огни человеческого жилья. Да! Да! Да! Он бежал к людям, бежал именно к ним, чтобы у них, своих вечных и заклятых врагов, найти для себя защиту и спасение. И, когда до заветной околицы оставались считанные метры, силы покинули его, и упал он в изнеможении на заснеженный лед замерзшей реки. Стая, не останавливаясь и не раздумывая ни секунды, набросилась на него вся разом и стала рвать, кусать, кромсать, душить, резать и убивать. Лежа на льду реки, истекая кровью и харкая через разорванные губы кровавой слюной в снег, отбивался он, что было сил, от наседавших на него волков. Да только вот силы-то у них были неравные. «Все! Это – конец! – промелькнула в его голове печальная мысль, – вот она смерть лютая и жуткая от братьев своих по крови. Поделом мне! Всё верно! Закон волчий надо блюсти!»

Он был обречен! Ничто и никто на свете не смог бы его спасти от неминуемой гибели, если бы…

Со стороны деревни неожиданно донёсся крик петуха. Заслышав его, волки отпрянули от своей жертвы, развернулись и быстро побежали обратно в лес, злобно и грозно сверкая глазами. Начинало светать. От смерти его спас Рассвет и Утренний Лес. Только вот спасение ли то было?

Весь израненный, искромсанный и истерзанный лежал он неподвижно на льду замерзшей реки. Немного придя в себя после столь неожиданного и невероятного спасения, из последних сил дополз до проруби, с трудом разбил тонкий лёд, припал к воде разодранными губами и, невзирая на страшную боль, начал жадно пить её, жгуче-ледяную, большими и долгими глотками. Вдруг в воде как в зеркале увидел он отражение своего самого первейшего врага, смотревшего из водной глади прямо ему в лицо. Да нет, не в лицо смотрел враг тот, а в глаза. Это был человек! Забыв о сильной боли, спасшийся чудом беглец быстро вскочил на ноги и обернулся, чтобы встретиться с противником лицом к лицу, но сзади никого не было. Страшная догадка возникла в голове его и, чтобы её проверить, он решился ещё раз заглянуть в воду. Дрожащими от волнения руками вновь разбив лед, уже затянувший водную гладь проруби, во второй раз взглянул на себя беглец. «Не может этого быть!!! – закричал где-то внутри него голос истощено и обречено, – лучше уж смерть лютая и жуткая от зубов братьев своих, чем вечное мучение!» И от этих мыслей, переживаний и смятения в душе рухнул он, широко раскинув руки, на красный от его же собственной крови снег.

Долго ли пролежал беглец, потеряв сознание, на снегу замерзшей реки или нет, то не ведомо, но, наверное, долго, ибо, когда он открыл глаза, вокруг уже было темно. Да только не ночь то пришла, а просто Колдун Великий – Лес Ночной решил сказать бывшему своему брату слова последние и наказные. А потому отступил вдруг Рассвет, замер на мгновенье, оцепенев от ужаса и страха, Утренний Лес и остановилось само Время, пропуская впереди себя того, по чьим Законам все живут и существуют. И тогда чудом спасшийся беглец всем своим телом человека почувствовал ледяное дыхание Леса Ночного, и затем услышал слова Хозяина, тихие и грозные, сказанные медленно и разборчиво на самое ухо: «Быть тебе тем, кем стал, вечно, и нет тебе прощения за злодейство, тобой совершенное. Лишь тогда сможешь вернуть всё своё, коли, найдёшь человека, который поверит в рассказанную тобой историю и поймет тебя, а, поняв, пожалеет, и, пожалев, согласится убить тебя по твоей же просьбе! Но знай и помни, что умирать будешь долго, мучительно и человеком!!! Однако ежели кто-нибудь и единожды одобрит твой поступок, навечно останешься с людьми и забудешь навсегда, что когда-то был волком рождён!»

Ночной Лес никогда не мстит, но карает жестоко за попрание Законов Чести, кои соблюдать должны все лесные обитатели. Кара его неотвратима, но всегда справедлива. Не суждено было Молодому Волку умереть в ту жуткую ночь, да и во все последующие тоже. Ночной Лес не собирался забирать у него жизнь. То было его Проклятие.

От деревни к проруби бежали мужики, кто с вилами, кто с палками, некоторые даже с ружьями, громко крича и размахивая на бегу руками. Они плотным кольцом обступили несчастного парня, качали головами, цокали языками, крестились, подошедшие женщины ещё и плакали, а испуганные дети, которые прибежали вслед за взрослыми, так вообще рыдали почти в голос, увидев последствия волчьего нападения. Укладывая раненого на тулуп, мужики тихо переговаривались промеж собой:

– Ишь ты, смотри-ка, живого места на парне нет.

– А одежда-то его где? Ведь совсем голый, да на таком морозе. Удивительно, как не помер ещё, не заледенел от стужи дикой?

– Ну, ежели теперь парень выживет, то лет до ста проживет, али больше!

– Это точно. Кто в волчьей пасти побывал и в живых после этого остался, тому целый век отмерен, если не полтора. Спора нет!

*****

– Вот, что может случиться с волком, убившим волка, – закончил свой рассказ незнакомец.

– А как же стая та волчья? – спросил я рассказчика.

– Какая стая? Ах, да, стая! Стая та, волчья? – отрешённо пробормотал незнакомец тихим голосом, мыслями, по-моему, находясь ещё на снежной реке вместе с крестьянами, нашедшими раненого человека, – а волчью стаю, кстати, той же зимой всю без остатка выбили, – пробормотал он еле слышно, – под корень выбыли всю стаю. Таких зверей!!! Окружили, офлажковали охотники волков тех и перестреляли всех без остатка, и молодых, и старых. Лишил стаю ту, наверно, Ночной Лес покровительства за то, что не предотвратили волки своеволия молодого своего собрата, попрали Лесной Закон, позволив убить старого Вожака, – добавил он таким тоном, будто бы в чём-то перед кем-то оправдывался или хотел оправдаться.

– Да, интересная сказка! – сказал я ночному гостю.

– Ты, думаешь, это сказка? – спросил меня незнакомец, стараясь заглянуть в мои глаза. Я только рассмеялся, думая про себя: «Экий, право, странный человек. Он считает меня совсем за дурачка, что ли? Да, скажу честно, мне не приходилось до нынешнего вечера слышать такие истории. Только, конечно же, это – сказка! Прямо сейчас я так ему и поверил! Был волком и вдруг стал человеком! Чушь! Ерунда! Сказка!»

Правда, говорить своему ночному гостю о своих мыслях я не стал, подумать, правда, подумал, но вслух сказал совсем другое: «Простите, Бога ради, но любая сказка она на то и сказка, чтобы быть невероятной и необычной. Я ведь охотник и не первый год езжу по угодьям. Сам могу рассказать много чего интересного. Извините!»

– Понятно! – только и произнёс в ответ мне ночной гость. Больше голоса я его не слышал. Он замолчал и только печально и тоскливо вздыхал, глядя в одну точку, и что-то там бормотал себе под нос. Вот так и сидел, молча, мой ночной незнакомец у костра и вздыхал, вздыхал, вздыхал, вспоминая, по-моему, о чем-то сокровенном, но безвозвратно ушедшем. Он грустил тихо и одиноко, украдкой от меня смахивая с глаз внезапно набегавшие слезы.

Мои коллеги-охотники давно уже спали и видели, наверное, не первый и даже не второй сон. На востоке за лесом начинал брезжить рассвет. «Надо же, как быстро прошла ночь!» – подумал я про себя.

Возле потухшего костра сидели только мы вдвоём: я и мой нежданный гость. От долгого молчания, прерывать которое с моей стороны, я думаю, было бы бестактно, и бессонной ночи глаза у меня начали так сильно слипаться, что с этим бороться стало просто невозможно. К тому же за целый день охоты я изрядно устал, исходив огромные поля из конца в конец не один раз. Да и ночь была на исходе, а я даже не успел и в полглаза поспать. Поэтому не удивительно, что сон начал столь сильно одолевать меня, что бороться с ним у меня не было ни сил, ни желания.

Неожиданно в моей голове мелькнула одна интересная догадка. Я даже хотел было уже разрешить её с помощью моего гостя, но не стал его беспокоить. Почему? – Не знаю! Может, потому, что он раздумывал о чём-то своём, и мне не хотелось его беспокоить? Но скорее всего причиной была моя усталость. Я не мог бороться с ней. У меня не было сил, чтобы открыть глаза и пошевелить языком. Дремота тяжёлым грузом навалилась на меня, сковав словно цепями всё моё тело, поэтому все свои расспросы и связанные с ними догадки сами по себе отошли на завтра.

Правда, краем глаза сквозь полудремоту я заметил ещё одну странность незнакомца: «Какая необычная у него улыбка. Так всегда улыбается мой пёс, когда бывает в хорошем настроении. Да нет, наверное, показалось. Господи! Какая чушь! Надо срочно спать, а то ещё невесть что покажется с недосыпу».

Я впал в глубокий сон. Ну, а мой неожиданный ночной гость всё сидел у потухшего костра. Из его круглых необычной формы и цвета немигающих глаз безостановочно катились по впалым щекам крупные, бесконечно тоскливые и виновато горькие слезы. Может быть, это были слезы раскаяния или нет, я не знаю и не узнаю теперь уж никогда. А он всё плакал и плакал, и его губы беззвучно шептали всего лишь несколько слов: «Лучше бы мне было умереть!» Но я ничего уже этого не видел и не слышал, так спал крепким сном, а предрассветный лес тем временем недовольно шумел, ворчал и сердито скрипел всеми своими деревьями.

На следующий день, когда все проснулись, моего ночного гостя у нашего костра не было. Мне, конечно же, очень хотелось рассказать местным охотникам о моей ночной беседе и поделиться некоторыми своими мыслями и догадками относительно незнакомца, но я воздержался от этого желания. Почему? Да по очень тривиальной причине, во-первых, просто не был уверен, что всё это мне не приснилось, а, во-вторых, самое главное и удивительное заключалось в том, что моего ночного гостя вообще никто не видел, кроме меня. От него не осталось никаких следов, как будто он растворился в воздухе, и должен сказать, что вообще абсолютно ничто не подтверждало чего-то чужого присутствия в нашем лагере в течение всей ночи.

Хотя от того места, где сидел незнакомец, в лес вели человеческие следы, которые были очень хорошо видны на мокрой траве и влажной от росы земле. Но на полпути следы эти неожиданно обрывались, а дальше шли уже отпечатки множества волчьих лап, но может быть и собачьих, ведь не я же один единственный охотился с собакой в этих местах, да и охотником я был не таким уж опытным, чтобы суметь отличить следы волка от следов собаки. Трофеи мои и не только мои, но и других охотников пропали, и, сколько мы ни искали, они так и не нашлись, как сквозь землю провалились – ни кровинки, ни перышка. Пропажа эта была списана на ночных хищников: ежей, лисиц, ласок, куниц, хорьков и прочих. Рассказывать о своем ночном госте и беседе с ним у костра я никому не стал в силу уже известных причин, чтобы не прослыть выдумщиком и не быть поднятым на смех из-за этой невероятной истории, но, однако, так похожей на правду.

*****

После той необычной встречи я всякий раз, приезжая на охоту, обязательно прихожу туда, где произошла столь удивительное моё ночное знакомство. Почему? Да просто мучает меня постоянно одна мысль и одолевает дума о том, что остались в той давней истории какая-то недорассказанность, незаконченность. До сих пор, вспоминая ту первую встречу, я испытываю чувство вины, что тогда не дослушал своего собеседника, что рано заснул и главное, что не понял моего ночного гостя. А ведь он хотел меня, наверняка, попросить о чем-то очень важном для себя, но вот только я всё проспал и совсем недавно вдруг догадался, что не засни тогда, в ту памятную ночь, не отложи свои расспросы на завтра, совсем по-другому могла бы пойти жизнь незнакомца. Время вернуть назад невозможно и, хотя я часто бываю в тех местах, но «старика» того больше никогда не встречал и ничего о нём не слышал.

УТРЕННИЙ ЛЕС

Уважай и почитай Ночной Лес, но ходи лучше в Лес Утренний. Утренний Лес сильно отличается от Ночного. Это Ночной Лес строгий, хмурый, мрачный, страшный и насупленный. Утренний же – другой. Он бесшабашно веселый, озорной, приветливый, игривый, всегда наполнен громким щебетом и криком проснувшихся и уже куда-то торопящихся птиц и тихим еле слышным шелестом ласково играющего листвой ветра, неведомо откуда прилетевшего в густую чащу молодой поросли. На пришедшего ранним утром в Лес бушующим водопадом обрушивается, на первый взгляд, какофония разнообразных, пугающих и вместе с тем чарующих звуков: щебет, писк, треск, хлопанье, топанье, жужжание, стрекотание, рычание, завывание и еще невесть что. Но внимательно прислушавшись, можно сразу понять, что это настоящая, истинная, заутренняя симфония Леса во славу счастливого пробуждения его обитателей после проведённой ночи.

Утренний Лес полон жизни. Он буквально переполнен ею. Кто-то куда-то летит, бежит, ползет, скачет, карабкается, прыгает, перепархивает и все по делу серьёзному и важному, а не попусту. Вот она – настоящая жизнь, основанная на жесткой, порой жестокой борьбе, но жизнь бурная, интересная, полная неожиданностей и опасностей, того не становящейся менее активной. Кто-то кого-то преследует, ловит, хватает, съедает, кормит, обучает. И все это делается в едином порыве, все вместе, друг без друга нельзя и невозможно, а что удивительного – Коллективный Разум, а центр Разума этого, объединяющий всех и вся в единое целое – Лес, удивительное образование, сообщество, где трагедия смерти для одного является началом жизни для другого. Парадокс, но парадокс разумный и логичный. Лес со всеми своими обитателями – организм поистине уникальный, не подающийся пониманию человеческого разума и не вписывавшийся в рамки общепринятой, по нашим меркам, логики. Может быть, по этой причине у нас и нет взаимопонимания с природой и со всеми, кто живёт внутри её?

Утренний Лес – это лес-красавец, готовый поделиться своей красотой со всяким пришедшим с добрыми помыслами человеком. А красивый лес – это здоровый лес, а значит и здоровьем он может одарить хорошего человека. Но нам тоже следует думать и заботиться о сохранении красоты и здоровья леса, чтобы всегда, во веки веков, нас и наших детей, и внуков наших, и правнуков радовал бы и восхищал он изумрудной зеленью своей листвы, полыхающим багрянцем рябиновых ягод, до боли в глазах белизною берез и всеми теми, кто в нём живет и существует.

Самые мои любимые места в Утреннем Лесу – его поляны, очень уж они обворожительны, эти лесные отшельницы, чарующие тем, что разбросаны, как попало, хаотично по зеленому бескрайнему массиву. И это тоже прекрасно, стоит только представить себе, что лежит среди леса неописуемой красоты ковер нерукотворный, но сотканный самим Лесом. Сомнению не подлежит, что поляна в лесу то же самое, что оазис в пустыне, а поэтому по утру все стремятся на её зеленое раздолье, если, конечно, маленькую, даже крохотную полянку в лесу можно назвать раздольем. Всем нужна волшебная сила энергии Солнца, особенно ягодам лесным, для роста, вызревания, поспевания, покраснения, наливания, чтобы и на следующий год порадовать лесных жителей хорошим урожаем. А где эту энергию можно найти? Только на лесной поляне. У ягод-то, например, жизнь, ой какая сложная и короткая! Им всегда необходимо очень прекрасно выглядеть и по виду, и по форме, а для этого сил приложить надо ужасно много: место получше выбрать, чтобы воды и света в меру было, ни больше, ни меньше, а в аккурат чтоб; птиц и зверей, кстати, опять же должно водиться в округе в большом изобилии, ведь, ежели ягоды никто кушать и клевать не будет, так и род ягодный совсем захиреет и продолжения не получит. Вот и ждут Лесная Поляна и ягоды всевозможные от земляники с малиной и до брусники с черникой любимых своих гостей: тетеревов, глухарей, рябчиков и других лесных птиц и даже медведей. Прилетайте и приходите! Всех встретит Поляна как родных, накормит и даст отдохнуть, приютит и успокоит.

Но не только Утренний Лес славен своими ягодами, есть в нём и другое богатство, для поисков которого нужны и знания, и силы. Приходи тогда, если кто не верит, в Утренний Лес на тихую охоту, то есть по грибы. В любой год, сухой или дождливый, ну самый что ни есть неблагоприятный, не оставит Лес без урожая настоящего грибника – этого искреннего романтика и преданного поклонника русской природы. Вот только искать грибы надо умело и настойчиво, соблюдая все Законы и Правила Утреннего Леса, тогда-то уж он точно соблаговолит оказать милость настойчивому грибнику, дабы помочь тому в поисках заветных полян. Из года в год он будет одаривать настоящего любителя тихой охоты обильным урожаем грибов.

Однако за грибами надо вставать с первыми признаками рассвета. Справиться со своей ленью и проснуться очень рано, конечно трудно. Но Утренний Лес не откроет своих секретов лежебокам и соням. Солнце ещё только-только начинает выстреливать своими лучами в серую небесную темноту, а мгла прошедшей ночи старается изо всех сил задержаться и не уходить на дневной отдых за горизонт, но уже надо быть на ногах и обязательно в хорошем расположении духа. На улице по утрам бывает весьма прохладно, только это не должно являться помехой в предстоящей «охоте». Зябко, а дома под одеялом тепло, но что прикажете делать? Конечно, вперёд в Лес, иключительно самым ранним утром позволит он войти в свои пенаты и не только позволит, но и окажет покровительство во всех поисках и трудах. Грибника доброго и знающего Лес всегда привечает и, стало быть, уважает, а посему и постарается наградить его вдвойне, то есть двойным урожаем грибов, например!

Красота предрассветного времени трудно описываема: на полях красивыми кружевными сугробами, похожими на упавшие с неба кучевые облака, лежит молочной белизны туман, увидев который понимаешь, что ради этого стоит жить и любить. Медленно встаёт солнце, взмывают с полей прямо в голубую высь рваными клочьями остатки утреннего тумана, открывая перед взором дальние лесные опушки, до которых ещё идти и идти.

Приятно шагать, вдыхая свежий воздух, по едва заметной луговой тропинке в Утренний Лес, любуясь чудесным блеском капель росы, похожей на миллиарды маленьких бриллиантов, которые нельзя собрать и хранить, но которые зато можно видеть только до полного восхода солнца. Да! А идти по грибы надо не только в хорошем настроении, но, не забыв взять с собой ивовую корзинку и рогатую палочку-искалочку-выручалочку. Без этих двух обязательных вещей «охота» будет не в радость, вероятно, и безуспешна.

Утренний Лес – это лес-балагур, лес-шутник. Любит он поозорничать, посюрпризничать: гусеницу за шиворот, мошку в рот запустить, крапивой по лицу легонько стегнуть – его любимая шалость. Особенно Утренний Лес любит посмеяться над дремлющими на ходу грибниками. Сон прогнать для него труда не составит, это он в два счета сделает. Выберет куст побольше, погуще и повыше, да как окатит с него росой с ног до головы, что в пору раздеваться и одежду сушить, поэтому сон на ходу в лесу строго воспрещен, ну а одежду следует надевать надежную, удобную и проверенную, как, впрочем, и обувь.

До укромных ягодных полян, заповедных, грибных мест, заветных черничников, малинников и брусничников, глухих клюквенных болот добраться нелегко. Много трудностей надо преодолеть в пути: и траву колючую в рост человека, круто замешанную на крапиве, и кустарник, и дикие буреломы на топких местах. А ведь все эти трудности и препятствия Лес перетасовывает с шутками и озорством – то комара на нос посадит, то целый рой мошкары, да такой злобной и кусачей, напустит, прямо хоть впору без оглядки бежать, а бежать-то нельзя! Лес он хоть и Утренний, но на самом деле-то Ночной, а посему спешку, торопливость, суету и невнимательность не одобряет и не прощает, за оплошность может в принципе и наказать. Любит Утренний Лес, чтобы относились к нему по-доброму серьезно и по-серьезному ласково. Шутник-то он шутник, конечно, и балагур, и озорник, но чуть что, и средь бела утра может вдруг вспомнить, кто он есть на самом деле, да и показать крутой нрав Ночного Леса.