Человек, остановивший Солнце

Альбрехт пригласил епископа в Бранево для переговоров. Фабиан мучился, не зная, что предпринять. Не без оснований он считал, что, явившись на встречу в Бранево, будет взят в плен и его вынудят сдать Вармию Ордену.

В этом случае кроме всего прочего ему угрожала крутая расправа Сигизмунда, как с неверным вассалом. С другой стороны, отказ от встречи спровоцирует Альбрехта на продолжение военных действий, прежде чем подойдут польские войска. В конце концов он решил рискнуть чужими жизнями, послав вместо себя на переговоры Николая Коперника и Яна Скультети.

По прибытии в Бранево вармийские послы были приняты не Альбрехтом, а одним из его военачальников – Фридрихом фон Гейдеком, который, как и следовало ожидать, потребовал принесения присяги в верности Ордену, сославшись на несуществующее решение папы Льва X о возведении великого магистра Ордена в защитника Вармийской церкви. Коперник и Скультети не сомневались в лживости этого сообщения, но, желая выиграть время и получить возможность вырваться из вражеского стана, заявили, что должны возвратиться в Фромборк, чтобы убедить членов капитула исполнить волю нового попечителя Вармийской церкви. Обманутый фон Гей-дек сам позаботился о безопасности послов.

Несколько дней ожидал он ответа, а когда понял, что «этот племянник воплощенного дьявола» обвел его вокруг пальца, нагрянул на Фромборк.

При приближении неприятеля члены капитула разбежались кто куда, лишь трое из них, и в том числе Коперник, остались за прочными стенами собора. Не имея пушек, фон Гейдек собора взять не смог, но сам город 20 января сжег, сгорели и те дома каноников, которые находились за пределами соборной стены. При этом, по-видимому, был уничтожен и квадрант Коперника.

Подоспевшие польские войска прогнали осаждавших собор крестоносцев и оставили на развалинах Фромборка небольшой гарнизон

В самый разгар войны, в начале ноября 1520 г., Коперник вновь избирается администратором владений капитула в Ольштыне и Пененжно. Но теперь его задача стала иной – крестоносцы давно уже захватили часть территории Вармии и угрожают самому Ольштыну.

К тому времени Коперник оказался старшим не только в Ольштыне, но и во всей Вармии – епископ и почти все члены капитула, покинув Вармию, отсиживались в безопасных местах. Ольштын фактически превратился в главный опорный пункт вармийцев, его падение позволило бы Ордену подкрепить свои притязания на Вармию ссылкой на status quo.

Взяв на себя командование немногочисленным гарнизоном Ольштына, Коперник принял меры к укреплению обороны замка-крепости, позаботившись об установке орудий, создании запаса боеприпасов, провианта и воды.

Когда крестоносцы, захватив окрестности Ольштына и часть самого города, 21 февраля подошли к стенам замка, их встретил такой сосредоточенный огонь из бомбард и аркебузов, что стало ясно – ни с налетом, ни короткой осадой защитников поставить на колени не удастся.

Взять же Ольштын измором у них не хватило времени – силы их были на исходе. Потоптавшись вокруг замка на почтительном удалении от его стен, 24 февраля крестоносцы вынуждены были снять осаду и отступить.

Так неожиданно Коперник проявил решительность и недюжинный воинский талант, сумев отстоять Ольштын от неприятеля.

Проект Н. Коперника о денежной реформе

В 1521 году в Грауденце собрался польский сейм, где, между прочим, заслушана была записка Коперника об убытках и разрушениях, причиненных Вармии орденскими войсками. Коперник и Гизе представляли на сейме Вармийский капитул. На этом же сейме обсуждалась и другая записка, составленная Коперником еще в 1519 году; она касалась вопроса об упорядочении монетного обращения в Пруссии и соприкасающихся с нею областях.

После войны, когда прежние экономические отношения еще не были вполне восстановлены, этот вопрос имел первостепенную важность. Дело в том, что достоинство монет, выпускаемых в Польше,

Пруссии и Литве, было различное: всем было известно, что тевтонский орден, например, чеканил серебряные монеты, в которых количество меди превосходило количество серебра. Города Данциг, Эльбинг и Торн также имели право чеканить собственную монету и этим правом всегда широко пользовались. Благодаря этому в Пруссии имели хождение монеты различной чеканки, причем стоимость одноименных монет не была одинаковой. Вследствие этого хорошая монета в обращении почти не появлялась, так как отправлялась за границу.

Записка Коперника о монетном обращении носит заглавие: «Соображения о чеканке монеты».

Она разделяется на три части: в первой – говорится о монетном обращении вообще; во второй – доказывается и поясняется примерами последовательное ухудшение качества ходячей монеты в прусских провинциях; в третьей части указываются различные практические мероприятия.

Приведу небольшую выдержку из этой записки:

«Между многими бедствиями, угрожающими царствам и республикам, особенно важны четыре: раздор, смертность, неурожай и упадок стоимости монеты. Три первые причины очевидны и известны всякому; что же касается четвертой причины – упадка стоимости монеты – то многие не обращают на нее внимания именно потому, что она вредит государству не вдруг, но оказывает вредное действие мало-помалу, как бы втайне.

Монета есть золото или серебро, носящее известное название, коим обусловливается цена вещей сообразно государственным постановлениям; следовательно, монета должна представлять собой общую меру ценности. Мера эта, по этому самому, должна быть постоянна и неизменна, так как в противном случае следует опасаться потрясения общественного порядка и торговых сношений…

Под постоянной ценностью я разумею номинальное достоинство монеты, зависящее от действительной ценности входящих в нее металлов. Монета же может иметь ценность высшую или низшую против действительной ее ценности».

«…Существование монеты необходимо, хотя обмен мог бы производиться также с помощью известного количества золота и серебра. Но весьма неудобно было бы носить с собою постоянно весы для взвешивания металлов, тем более, что еще было бы затруднительнее удостоверяться каждый раз в чистоте последних. Вот почему во всех государствах признано необходимым ставить на монете известное клеймо, обозначающее внутреннее ее достоинство и вместе с тем отвечающее перед обществом за правильность установления этого достоинства».

«…К серебряной монете обыкновенно примешивается медь по двум причинам (я думаю): во-первых, для того, чтобы монета не подвергалась переплавке, а во-вторых, чтобы малое количество серебра, вследствие содержания меди, занимало больший объем. Сюда можно присоединить еще и третью причину: дабы монета имела способность более продолжительное время противостоять изменениям, происходящим от трения.

Монета имеет настоящую свою цену и заслуживает доверие тогда, когда лишь немногим менее содержит металла, чем того требует ее нарицательная цена, вследствие издержек, потребных для ее выделывания, но, с другой стороны, государственный герб прибавляет ей ценности».

Потом Коперник излагает три главные, по его убеждению, причины, вредящие ценности монеты:

1) если к серебру прибавлено слишком много меди;

2) если монета не имеет должного веса;

3) если она не имеет в себе достаточного количества ценного металла (серебра или золота).

Следовательно, – заключает Коперник, – время от времени необходимо переплавлять монету для восстановления ее истинной ценности, несколько понижающейся вследствие трения.

Вывод Коперника относительно достоинства ходячей монеты, обращающейся в Пруссии, весьма неутешителен: достоинство ее, безусловно, понизилось, так как за последнее время к четырем частям меди стали примешивать только одну долю серебра.

И Коперник патетически восклицает:

«Горе тебе, Пруссия! Ты гибелью своей искупаешь ошибки того государства (Польши), которое управляет тобою! А между тем, те лица, которые были бы обязаны устранить это общественное бедствие, относятся к нему равнодушно и соглашаются на гибель любезного нашего отечества, относительно которого мы обязаны исполнить святой долг свой, – если надо, даже пожертвовав за него жизнью».

Коперник предлагает в заключение довольно решительные меры для устранения главных дефектов монетного обращения: лишить города Эльбинг, Торн, Кенигсберг права чеканить собственную монету, и чеканить всю ходячую монету только в одном месте, чтобы вся находящаяся в обращении монета была «единственная» и «однообразная».

Далее, по его мнению, Литва, Польша и Пруссия (как подвластные польскому королю) должны иметь единообразную государственную монету, которая должна быть гарантирована государством и пользоваться полным доверием как подданных короля польского, так и иностранных держав. В худшем случае Коперник соглашается на двоякого рода ходячую монету: одну – отчеканенную в Польше, а другую – во владениях прусского герцога.

Несмотря на то, что обширный доклад Коперника об упорядочении монетного обращения был написан (на латинском языке) очень дельно и убедительно, на сейме в Грауденце, состоявшемся в 1521 году, записке Коперника ходу не дали.

Отдельные города, как Данциг или Торн, конечно, не хотели отказаться от своей привилегии – чеканить и выпускать собственную монету. Противились также введению мер, предложенных Коперником, и те, для которых существующая монетная система давала возможность легкой наживы.

Кончилось дело тем, что по просьбе присутствовавших на сейме сенаторов Коперник передал сбою записку в архив города Грауденца, чтобы предлагаемыми им мерами могли воспользоваться хотя бы впоследствии.

Впрочем, польский король Сигизмунд вполне разделял мнение Коперника; в указе Сигизмунда, относящемся к 1526 году и устанавливающем правила введения новой монетной системы, повторяются многие мысли и даже отдельные выражения, имеющиеся в записке Коперника.

Очевидно, король Сигизмунд и его советники изучали записку великого реформатора астрономии.

Что касается первой записки Коперника, то сейм постановил удовлетворить претензии капитула, но это решение сейма осталось на бумаге: никаких мер для осуществления его предпринято не было.

Несмотря на это Коперник, однако, не переставал интересоваться и заниматься близкими ему вопросами и не раз выступал на сеймах докладчиком по тому вопросу, по которому его считали большим специалистом: по урегулированию монетного обращения.

Например, на сейме 7 мая 1528 года, состоявшемся в Мариенбурге, Коперник был командирован с исключительной целью выступить и дать указания именно по вопросам монетного обращения, как это видно из письма епископа Маврикия Фербера от 7 апреля того же года, посланного из замка Гейльсберга.

Равным образом Коперник был делегирован (тоже по просьбе епископа Маврикия) капитулом на сейм в Мариенбурге, состоявшийся в октябре месяце того же года. Затем Коперник был на сейме в Эльбинге в 1530 году; там же обсуждались вопросы, связанные с урегулированием монетного обращения в новом прусском герцогстве и других местах.

В 1524, 1526 и 1531 годах Коперник занимал должность «нунция капитула», т. е. был чем-то вроде ревизора, и ездил не один раз в замок Алленштейн и в Мельзак для ревизии различных хозяйственных и административных дел. Он также устанавливал (и неоднократно) таксу на хлеб, – тоже в связи с неупорядоченным и хаотическим состоянием монетного обращения

Николай Коперник как инженер

Изобретение водопровода и гидравлических систем

Для начала 16 века гидравлические разработки Коперника были весьма прогрессивны, по их примеру строили ещё долго после смерти учёного, а его сооружения служили веками. Это и Фромборкская "гидравлическая машина", снабжавшая водой все дома округи, и канал с водоприёмниками в Холонде, и коммунальный водопровод в Любаве, и другие.

Коперник первый спроектировал комплекс для использования водных ресурсов. Его изобретение регулировало сток, поставляло воду в дома, использовало водную энергию для мельниц, обеспечивало судоходство на реке, наполняло городские колодцы и крепостные рвы.

"Машина Коперника и существующие по сей день во Фрауенбурге (Фромборке, польск., прим М.С.) и Грундзёндзе рукой его созданные водопроводы вызывают признательность населения и удивление иностранцев", – из записок путешественников.