Дивизия без вести пропавших. Десять дней июля 1941 года на Лужском рубеже обороны

9 июля войска Северо-Западного фронта оставили Псков, чем завершилась Прибалтийская стратегическая оборонительная операция.

Далее 4-я танковая группа изготовилась к броску на Ленинград по Киевскому шоссе.

Исаев: «Использование крупного шоссе в качестве оси наступления было типичным решением для немецких “блицкригов”. Также традиционно для немецкой практики боевых действий 1-я танковая дивизия была разбита на боевые группы, наступавшие по параллельным маршрутам. Первая, так называемая боевая группа Вестховена, была “мотопехотной”. Она строилась вокруг мотопехотного полка, и ей была придана всего рота танков. Соответственно вторая группа была “танковой”. Она называлась боевой группой Крюгера и объединяла танковый и мотопехотный полки. Лидером каждой боевой группы была “бронегруппа” из танков и батальона на БТР. Только в одном случае это была рота (18 машин), а в другом – почти два батальона. Впереди группы Крюгера наступала ударная группа Кнопфа (37-й саперный батальон). Саперы расчищали дорогу танкам. Инженерное обеспечение действий танков стало одним из “ноу хау” Второй мировой… Крюгером был сформирован передовой отряд из 10 Pz.III, 2 Pz.IV, мотопехоты на 16 БТРах, двух самоходных 20-мм зенитных автоматов и батареи легких гаубиц».[109 - Исаев А. Иной 1941. М.: «Яуза», «Эксмо», 2011. С. 41.]

Таким же образом была разделена и 6-я танковая дивизия.

– Боевая группа подполковника Эриха Фридриха барона фон Зекендорфа состояла в начале июля из 2-х батальонов стрелкового полка и артбатареи 75-мм орудий;

– Танковый разведбатальон майора Линбрунна включал батальон истребителей танков и мотоциклетный батальон;

– Боевая группа полковника Эрхарда Рауса включала танковый полк (239 танков) майора Колля, два батальона мотопехоты, артбатарею 105-мм пушек (12 орудий), а к моменту маршброска на Лугу ей была придана зенитная батарея из 4-х 88-мм зенитных орудий;

– Саперный танковый батальон лейтенанта Гебхарта;

– Батальон истребителей танков лейтенанта Венгенрота.[110 - ANNEX A: Task Organization to Operation BARBAROSSA.]

Таким образом, немецкие танковые дивизии представляли собой весьма самостоятельные подвижные соединения, способные выполнять многообразные боевые задачи. Благодаря этому момент внезапности продолжал работать и далее.

Разделение боевых групп между несколькими маршрутами позволяло эффективнее использовать имеющиеся силы. Если одна боевая группа натыкалась на заслон, успешнее наступавшая боевая группа могла нанести удар во фланг и тыл противника, занявшего оборону перед фронтом ее соседа.

Время от времени германские генералы выбирали наступление по двум неравноценным маршрутам, с использованием ударной мощи сразу двух дивизий. Именно по такому сценарию была использована 6-я танковая дивизия в первые недели войны с СССР. В ее распоряжении не было крупных шоссе, дивизия двигалась по проселкам.

Группе армий «Север» предстояло пройти около 750 км. Это вполне реальное расстояние для двух-трех недель активных боевых действий хорошо накатанной мощной военной машины.

И поначалу немецкий блицкриг развивался согласно планам Верховного главнокомандования вермахта. Территория буферных государств была поглощена в считанные дни. В начале июля немецкие войска уже преодолели и старую границу России, а 9 июля – на девятнадцатый день войны – достигли Пскова. Теперь 520 км были позади, и осталось пройти всего 230. Однако дальше продвижение немецких войск начало на всех направления замедляться.

Официальная советская трактовка, представленная в изданной в 70-х гг. XX века Военным издательством Министерства обороны СССР «Истории Второй мировой войны», выглядит следующим образом:

«В середине июля 1941 г. обстановка на фронте для Советской Армии продолжала оставаться неблагоприятной. Боевые действия проходили в 120 км от Ленинграда, в районе Смоленска и на подступах к Киеву…

Большого напряжения достигла борьба на северных и северо-восточных подступах к Ленинграду…

Наступление на Ленинград в середине июля вела немецкая 4-я танковая группа. Ее левофланговый 41-й моторизованный корпус наносил удар по кратчайшему направлению – через Лугу, а другой, 56-й мотокорпус, – в обход с востока через Новгород. На подходе к Лужской линии они встретили упорное сопротивление советских войск. Боевые действия Лужской оперативной группы поддерживала авиация Северного и Северо-Западного фронтов.

Дивизии немецкого 41-го корпуса, не сумев отбросить передовые отряды Лужской оперативной группы, повернули на северо-запад, рассчитывая прорваться к Ленинграду через Кингисепп. Но и здесь попытки врага преодолеть Лужскую линию обороны закончились неудачей…

Таким образом, возросшее сопротивление Советской Армии во второй половине июля сорвало планы немецко-фашистского командования завершить захват Прибалтики и сходу овладеть Ленинградом…»[111 - «История второй мировой войны 1939–1945». М.: Воениздат, 1975. Т. 4, СС. 60–66.]

Эта официальная оценка событий представлена и в предисловии к книге Ю. Кринова «Лужский рубеж», написанном доктором исторических наук Ю. Перечневым. Согласно ей, немцы стали искать обходные пути, наткнувшись на крепкую оборону, созданную защитниками Ленинграда в районе Луги. Но и на обходных путях у них ничего не получилось. В официальной истории осторожно не сказано о том, что немцев при обходном маневре задержали на рубеже реки Луги 2-я дивизия народного ополчения и курсанты, но и не дается точного определения, почему обходной маневр закончился неудачей.

В нашей историографии всеми возможными средствами создается ощущение, что именно и только героизм и самоотверженность защитников города остановили немцев в июле на дальних подступах к Ленинграду и не позволили им сходу захватить город.

Немецкая сторона с этим не согласна.

Высокая мобильность немецких соединений в июле месяце все еще продолжала приносить плоды. Немецкие механизированные соединения раз за разом форсированными маршами выходили в новые районы сосредоточения и наносили сокрушительные удары. Советская разведка не успевала отслеживать эти перемещения, а советское командование, соответственно, реагировало на них с запаздыванием. Но теперь это происходило уже не в первые дни войны, когда еще вовсю работала порожденная внезапностью нападения «растерянность» личного состава и командования Красной Армии, и носило немного иной характер – характер постоянно запаздывающей реакции. Мобильность немецких соединений воистину была чрезвычайно высока. Никто не ожидал тогда столь быстрого появления вражеских войск на псковщине.

Представление о тактике действий немецких соединений у наших командиров к этому моменту уже были вполне отчетливые, что можно видеть по докладной записке начальника артиллерии 11-й армии генерал-майора артиллерии Соловьева с описанием боевых действий с 22 июня по 9 июля 1941 года:

«4. В Результате боевых действий выявлено, что действия противника являлись разрозненными, т. е. небольшими колоннами (подвижными отрядами – мотоциклисты, броневики, мото-пехота и небольшая группа танков). Бой, как правило, завязывают мотоциклисты, в дальнейшем огонь ружейный заменяется губительным минометным огнем (55-мм минометы и меньших калибров). Живая сила – пехота – атаки не принимает и боится этих атак. Массированные действия танков и артиллерии – основа…

5. По части отхода наших частей еще с границы отрицательно сказался не вооруженный по сути дела отряд строителей, они начали в беспорядке отходить и за ними подверглись панике часть (мало устойчивая комначсостава и рядового состава кадра). В основном бойцы и командиры дрались с упорством…»[112 - 1941 год. Страна в огне…, С. 120.]

Как видим, с упорством дрались бойцы и в Прибалтийской оборонительной операции. И к этому в последнее время выявляется все больше и больше подтверждений. Однако громадный перевес в живой силе и технике делал свое неизбежное дело, фактически сводя на нет самые героические усилия.

Что же случилось после вступления немецких войск на псковскую землю?

Только ли возросли сопротивление войск Красной Армии и мощь оборонительных сооружений? Вряд ли. Официальная трактовка слаба уже в том отношении, что в событиях такого размаха никогда не следует объяснять что-либо какой-то одной причиной, даже если ее определять как главную среди множества других. Ведь там, где сталкиваются интересы двух крупных противоборствующих соединений, такую главную причину, как минимум, каждая из сторон будет определять, исходя из своих интересов и представлений.

События, происходившие в июле 1941 года между Псковом и Ленинградом, служат отчетливым доказательством этого правила. Здесь даже на первый беглый взгляд выявляется сразу несколько факторов, объясняющих замедление дальнейшего продвижения немецких войск.

Во-первых, продвигавшиеся вперед немецкие войска расходились «веером», все больше увеличивая ширину фронта, а тем самым и ослабляя силу ударных кулаков. При таком растягивания сил ослабление натиска происходит неизбежно, и мы увидим в дальнейшей, что это также может претендовать на роль главной причины.

Во-вторых, перестал работать в полную силу фактор внезапности, что тоже немаловажно во всех военных кампаниях, поскольку ведет ко все большей уверенности и осмысленности в действиях обороняющихся. Недаром Гальдер в своем дневнике все чаще начинает отмечать, что «продвижение вперед замедлилось» и, как правило, добавлять самоуспокоительное – «из-за плохих дорог», что уже является явным лукавством, поскольку именно мобильность и оперативность продвигавшихся вместе с передовыми танковыми группами инженерных войск была одним из величайших достижений в организации немцами этой военной кампании. Кстати, этот «колыбельный припев» Гальдера указывает на то, что во всяком событии есть не только действительные причины тех или иных действий, но еще и выступающие в роли причин их объяснения. Такие объяснения только сбивают с толку и ничему не учат, поэтому нам и следует разобраться в происходивших тогда событиях как можно более беспристрастно, чтобы не подменить действительных причин объяснениями.

Мало ли кто что чем объясняет – нам надо понять действительные причины.

В поисках же действительных причин не следует сбрасывать со счетов и тот факт, что сражения все более и более начинали разворачиваться на собственно русских территориях. Ведь если мы посмотрим на карту современной России, то увидим, что от самой по себе России немцам тогда удалось занять не так уж и много территорий.

Теперь присмотримся к происходившему между Псковом и Ленинградом более пристально, чтобы отчетливее понять, а, может быть, даже и прочувствовать, что именно случилось, и почему именно случилось так, а не иначе.

И для начала отметим исходные позиции прежде всего интересующего нас в группе армий «Север» соединения – 6-й танковой дивизии.

Согласно Боевому дневнику, 6-я танковая дивизия немцев в этот день находилась перед Болдино.[113 - NARA T 315 R 323 f 073.] Здесь имеется в виду не знаменитое село, а деревня километрах в 50-ти севернее.

Боевая группа Рауса при содействии 269-й пехотной дивизии к 8-ми утра захватила мост и обеспечивала продвижение основных сил дивизии.

К 11-ти утра дивизия уже прошла Болдино и находилась в 2-х километрах юго-восточнее. Затем к 11.30 боевая группа Колля вышла к дороге Псков – Порхов, до которой чуть более 5-ти километров. Здесь немцы натолкнулись на упорное сопротивление и плотный артиллерийский заслон. Развернулось сражение за важный в стратегическом значении перекресток дорог.

Боевая группа Зекендорфа, совершавшая обходной маневр, потеряла от огня нашей артиллерии два танка, и немцы приостановили наступление до подхода 90-й пехотной дивизии.

Погода в этот день была жаркой, до 32 градусов. Дивизия потеряла 15 человек убитыми и 13 было ранено.

Ленинград. Штаб Северного фронта

Маркиан Михайлович Попов, генерал-лейтенант, командующий войсками фронта

«За высокими окнами, скрытыми плотными светомаскировочными шторами, отступала короткая июльская ночь.

Начальник штаба фронта генерал Д. Н. Никишев, член Военного совета корпусной комиссар Н. Н. Клементьев, командующий Лужской оперативной группой генерал К. П. Пядышев и я подытоживали дела за минувшие сутки.

Обсудили положение на севере, и вновь разговор пошел о событиях на псковском направлении. Под ударами сильных танковых группировок противника войска Северо-Западного фронта, измотанные в приграничных сражениях, с тяжелыми боями отходили на восток.

Несколько дней назад Ставка усилила нашего соседа свежим 41-м стрелковым корпусом. И нас интересовало, сумеет ли командующий Северо-Западным фронтом генерал Ф. И. Кузнецов восстановить положение под Псковом.

Еще и еще анализируем оперативную карту. Хочется точнее предусмотреть возможные варианты развития боевых действий. Где, какими силами противник будет наносить главный удар? От Финского залива по берегам рек Луга, Мшага и Шелонь до озера Ильмень на карте красная ниточка – Лужская оборонительная позиция. Почти 250 километров. Рубеж, на котором мы должны остановить врага.

А сил мало. Под Кингисеппом, на правом фланге, пока лишь 194-я стрелковая дивизия и Ленинградское пехотное училище имени С. М. Кирова. У курсантов на 18-километровом фронте только пять орудий. Сверхголодная норма. Спрашиваю у начальника штаба, решил ли генерал Свиридов вопрос об усилении кировцев артиллерией? Он отвечает, что начальник артиллерии фронта обещал выделить один дивизион из 1-го Ленинградского артиллерийского училища.