Аксолотль и статуэтка превращений. Часть вторая

– Не пришлось бы нам каждый день от этой Бенши бегать, – сказал Вильям. – Нам нужно что-то придумать, что-то противобэншевое.

– У меня арбалеты есть и луки, – сказал Илья. – Целый арсенал имеется.

– А нет ли в твоем арсенале чего-нибудь более гуманного, например, аэрозоль какой-нибудь, репеллент? Не хотелось бы соседку насовсем убивать.

– Хм, только вчера ты ее ядом жерлянок травить собирался. Откуда теперь такая жалость?

– Так ведь соседка, хоть и ведьма с голосом. Привык как-то за долгие годы.

– Гуманист.

Посидели еще некоторое время, приводя в порядок нервную систему, успокаивая надорванные мышцы. Покой и восточное умиротворение царили в японском замке. Где-то в густой листве растущей во дворе вишни, щебетали звонкие птички, радуясь жизни. Маленький домик, в котором вчетвером проживала семья Кариных, в размерах не увеличился, но изменил архитектурную форму, вытянулся вверх несколькими ярусами, превратившись в домик японский. Дом окружал японский сад, с камнями, водоемами, мостками, с традиционными вишнями, причудливо изогнутыми соснами и бамбуком. Играл печальную музыку водяных капель суйкинкуцу – всего лишь зарытый в землю глиняный горшок с капающей через бамбуковые трубки водой, но издающий мелодичные звуки.

– Да-а, – протянул Вильям, разглядывая обстановку. – Японский сад вместо грядок с хреном. Сурово.

– Ты еще внутреннюю обстановку не видел, – проворчал Илья. – Ничего своего не могу найти. Пойдем в мою тэнсюкаку?

– Куда?! – Испугался Вильям.

– Так мое жилище называется. Главное здание в японском замке.

– Тэнсюкаку. Язык сломаешь.

– Привыкнешь. Приобщайся к великому духу древней Японии. Пошли, чаем угощу.

Ребята поднялись на ноги и вошли в дом. Неожиданная пустота просто резала глаза: исчезли диваны, кровати, шкафы и книжные полки. Нет, книги никуда не делись, но теперь прятались в стенных нишах, а не лежали штабелями на всеобщем обозрении. Под ногами пружинили золотистые татами. Вместо трех комнат теперь был одна большая, разделенная раздвижными фусуми. Причудливо вывернутые драконы, летящие журавли, изогнутые стебли бамбука смотрели со стен, перегородок, пола и потолка, – весь дом был расписан яркими традиционными рисунками. Имелась и стена с оружием, страшным, грозным, убийственным: катаны, вакидзаси, танто, копья – су яри, луки. При ближайшем рассмотрении оказалось, что не только японское оружие было представлено на стене. Было здесь еще нечто необыкновенное, разноформенное, грозное. Какие-то экстравагантной формы клинки с золотой насечкой и утонченными рукоятками. Красивые, причудливые, но не игрушки, такими приспособлениями легко и просто можно было оттяпать голову любому недоброжелателю.

– Впечатляет, – заключил Вильям. – Не ожидал от тебя такой воинственности. Можно целую армию вооружить.

– Я тоже такого не ожидал. Но будет чем Бэнши встретить.

– Там нет ничего не смертельного, чтобы оглоушить можно было, но не убить?

– Поищем. В крайнем случае, аркебузу резиновой пулей зарядим.

– Ружье?!

– Эх ты, бестолочь! Первые аркебузы – это арбалеты, стреляющие металлическими шарами. У меня такие в подвале лежат. Там еще я боласы видел. В конце концов, можно каким-нибудь гамаём двинуть, чтоб только не насмерть.

– Пойдет, – решил Вильям.

– А это что? – Насторожился Илья, обнаружив среди клинков маленькую книжонку. Данный предмет с общей обстановкой арсенала явно не вязался.

Похожая размерами на блокнот, обтянутая в кожу пергаментная брошюрка сиротливо лежала на полке между кинжалами и мечами. Илья взял книжку, раскрыл ее на первой странице, прочитал название, написанное причудливым готическим шрифтом золотой краской.

– Хм, – усмехнулся он. – Почему-то я не удивлен.

– Чего там? – Заинтересовался Вильям.

– «Бэнши, краткое описание разновидностей, опасностей, которые они представляют, и меры защиты против них, сочинение монаха Азинуса Азинуса»! – Прочитал Илья длинное название книги. – Вот так! Все в тему. Если появились в нашем мире Бэнши, то есть и пособия по борьбе с ними! Пойдем лучше чаю попьем с вагаси.

– С чем?

– Со сладостями японскими. Чувствую, если так продолжаться будет, заговорю по-японски, а потом сделаю себе сэппуку….

Илья ничего не смыслил в японской чайной церемонии, да и не стал изображать из себя знатока, как часто поступал Димка Куров. Он привел своего друга в комнату, которая еще вчера была кухней. Он кухней и осталась. На месте была газовая плита и старенький, доставшийся от бабушки буфет, но другой угол кухни, где стоял обеденный стол, был углом японским, застеленным татами. И стол уменьшился по высоте раза в три. За этим столиком теперь надлежало сидеть на корточках, поджав под себя ноги. На столе располагался приготовленный неизвестным мастером завтрак.

– М-да, – удивился Илья, разглядывая плошки и горшочки из глазурованной керамики, наполненные чем-то вкусным, палочки для еды – хаси. – Наверное, мой карлик постарался. Присаживайся.

Вильям сел перед столом, долго ерзал, принимая подходящую позу. Сидеть в таком положении было не привычно, мешал топорщащийся кинжал, пока Вильям не передвинул его подальше за спину.

Ребята посмотрели на сервировку, друг на друга, на палочки для еды. Все было непривычным, необычным, несколько пугающим.

Илья неуверенно взял палочки, попытался пристроить их в руке, как это делают японцы и китайцы в кино. Ничего не получилось.

– Ой, да чего это мы?! Кого боимся? – Воскликнул Илья и, отбросив палочки, решительно полез рукой в пиалу с рисом, взял прямо пальцами горсть и засунул в рот.

Вильям последовал его примеру. Куски рыбы и мяса они ели руками, а суп из водорослей выпили прямо из чашек, громко сопя и чмокая.

Вильям вдруг понял, что сильно проголодался, ведь он ушел из дома, даже не позавтракав, не попив чая, не съев бутерброда с колбасой. Он проглатывал вычурные японские деликатесы из сырой рыбы, не ощущая вкуса, пил ароматный бульон, хрустел тертой редькой, закусывая все горстями риса.

– А и ничего, – заключил Илья, усиленно работая челюстями. – Вкусно. Хорошо кормятся эти японцы. Уф! Теперь можно и чайку попить, уже не так быстро. Где-то я здесь чайник и пиалы видел.

– Вот, сбоку, – сказал Вильям, протягивая небольшой глиняный чайник.

Они заварили в плошках мелко измельченный зеленый чай. Попробовали – ничего, хотя и не привычно, но пить можно. Нашлись на столике и вагаси: всевозможных расцветок маленькие рисовые комочки, пастилки, пирожки, кусочки желе – все это было ярким, пестрым, фигурным, изображающим цветы, животных, листья растений. На вкус? Ну, не совсем сладко, непривычно.

Пришло насыщение. Вильям и Илья уже не налегали на еду, потихоньку пили чай, пытаясь ощутить и понять незнакомый вкус. Потом Илья открыл книжку про Бэнши, которую захватил с собой.

– Бэнши бывают трех видов, – прочитал Илья вслух, – Бэнши лесные, они же таинственные, своим пением предсказывают скорую гибель человека. Это не то. Бэнши черные, они же пещерные, своим криком вызывают горные обвалы, питаются мясом своих жертв…. Опять не то. Вот! Бэнши красные, гибрид, получившийся в результате скрещивания русской ведьмы с домовыми, летают на метлах, обладают самым сокрушительным голосом. Подлы, коварны, злословны. Особую опасность представляет красная бэнши Алла, реликт древних времен!

– О, как! – Воскликнул Вильям.

– Ты удивлен? – Спросил его Илья.

– После гигантского Тобика, лягушек, бэнши по имени Алла? Какая мелочь. И как с ней бороться?

– Очень хорошо яд жерлянок помогает, – прочел Илья.– Ну как? Может быть, это все же сон или бред? Мы спим и друг другу снимся.

– Ага, во сне я ел японский обед. И коленка у меня после падения тоже во сне болит?

– А вот вы где? – В комнату вошел Женя в восточном халате из золотой парчи, зеленых восточных шароварах, восточной чалме. За широкий кушак на поясе у него был заткнут внушительных размеров ятаган. Ни дать ни взять, мальчик Аладдин из сказок изощренной Шахерезады, однако услужливого джинна поблизости не наблюдалось. Имелся дракон, размером с порядочного дога, какой-то яркой крапчатой расцветки, словно обрызганный струями разноцветной краски, с шипами по хребту, рогами на голове, пучком колючек на хвосте. Выражение морды дракон имел безрадостное, ипохондрическое, своему грозному виду не соответствующее.

– Это кто?! – Перепугался самурай Илья и выхватил меч, что по самурайскому кодексу бусидо считается большим оскорблением.

– Это? – Спросил Женя обеспечено и обернулся к дракону. – Это аксолотль. Тот самый, что я Оксанке Селиверстовой пытался на день рожденья подарить, а она мне его вернула. Он сначала в амбистому превратился, а теперь в дракона.

– Что жизнь с аксолотлями делает! – Сочувственно проговорил Вильям.