Аксолотль и статуэтка превращений. Часть вторая

Баба Муня подбежала к нему и в испуге отшатнулась назад:

– Господи!

– Калитку! Скорее калитку! – Хрипел дед Степан.

Саша и Леша подбежали к старикам. И застыли…. Их удивленному взору предстал волшебный пейзаж. Их двор находился где-то наверху, а внизу простирался берег морского залива, лазурного, волнительного, с пенными барашками на поверхности и чайками над волнами. По правую сторону, на берегу стоял смутно знакомый городок, с крытыми черепицей домиками, дворцами, фонтанами. Не то, чтобы было очень высоко, но любоваться открывшейся картиной было приятно. Зелень садов радовала глаз. А возвышенное положение двора вселяло мысль о безопасности и безнаказанности в случае совершения какого-нибудь бякинского правонарушения.

– Ух—ты ж! – Восхитился Лехоша.

– Оба-на! Прикольно! – Обрадовался Саша.

– Закройте калитку! – Напомнил дед Степан.

Но было уже поздно. На Сашу уже снизошло его знаменитое состояние, когда от удивления он отключался от всего сущего, выкатывал глаза, открывал рот, и каталептически взирал, напряженно переваривая узретое. Открывшиеся Саше непонятные изменения в окружавшей родимый дом обстановке требовали напряженной мозговой работы, и такой пустяк, как зависший над землей дедушка, не мог его потревожить. Лехоша увиденное не осмысливал, он просто радовался, впав в щенячью эйфорию, стал подпрыгивать и тоненько повизгивать.

– Калитку! – Истерично провыл дед Степан. Несмотря на крепкий захват, он уже начал съезжать вниз по металлической поверхности.

Бабушка Муня отвесила внукам по подзатыльнику, дабы привести их в чувства и излечить от удивления и радости. Помогло. Саша очнулся, тряхнул головой, отгоняя наваждение. Перестал прыгать и Лешка. Затем они втроем закрыли калитку, втащили во двор деда Степана и уронили на землю. Старик даже не сетовал на поздно оказанную помощь. Он просто растянулся навзничь на асфальтовой дорожке двора, стараясь отдышаться и прийти в удовлетворительное состояние.

Саша и Леша между тем снова принялись радоваться, предававшись этому приятному занятию со всей детской непосредственностью и по-бякински прямолинейно, не оценивая всей двусмысленности своего положения, не понимая возможных опасностей. Саша уже не застывал с открытым ртом, а бегал вдоль забора, забирался на перекладины и смотрел вниз со всех удобных точек, следом бегал Лехоша.

– Круто! – Восторженно кричал Саша. – Теперь можно камнями по людям кидать, а они нам ничего не сделают.

Возможность бросать камнями по живым мишеням без тяжелых последствий было еще одной Сашиной мечтой, наряду с желанием вступить в мафию.

– С голоду подохнем, – простонала бабушка Муня, возвращая внуков к жестоким реалиям. – И от жажды. Или разобьемся, когда униз спускаться станем. Ни хлеба не купишь, ни «скорую» не вызовешь. А как вы у школу ходить будете?

– Ну в школу можно и не ходить, – вкрадчиво напомнил Лехоша.

– А за молоком? Ты за раз литру молока выпиваешь.… С помидорами!

– Ага, – догадался вдруг Леша, почесывая затылок. – Теперь ни молока, ни помидоров!..

– Теперича голодовать станем, – простонала бабушка Муня.

– Зато от Лехошиного поноса избавимся, – предположил Саша.

Увидев, что его любимая бабушка растянула губы и собралась плакать, сменил тематику и Лехоша. Он вдруг понял, что может лишиться любимого молока и любимых помидоров, а уж это – трагедия. Лешка горько, по-коровьи вздохнул и печально заныл, панорама вниз его уже не радовала.

– Цыц оба! – Прикрикнул на них пришедший в некоторое удовлетворительное состояние дедушка Степан. – Хватит стонать, бабка. Пойди, за дочкой сходи, нужно обмозговать семейно, что с нами случилось, и что теперь делать?

– Ох, ох, ох! – Продолжала стонать бабушка Муня, но в дом за дочкой пошла.

Как оказалась, Альбина ночевала в доме не одна. Каким-то странным образом в ее постели оказался незнакомый старикам мужик, невыразительной наружности с невнятным голосом и отсутствием всякого вкуса в одежде. В другое время старики и возмутились бы такому открытию, устроили бы скандал и выяснение личности очередного, незарегистрированного кавалера их тридцативосьмилетней дочки. Но сейчас они даже обрадовались такому подарку судьбы, надеясь, что сильная, мужественная рука поможет им выбраться из передряги. Однако кавалер стариков не обнадежил, вместо того, чтобы спасать, он стал спасаться, устроив большую и слезливую панику.