Замороченный лес. фантастический роман

Тишина. Никто не откликнулся.

– Оксана! – По очереди стали звать остальные.

Оксана не отзывалась.

Ребята решили вернуться назад, вернее попытались вернуться, чтобы найти автомобиль и Оксану. Шнурок очень боялся, что ее они найдут под автомобилем. Но, пройдя в обратном направлении, молодые люди не нашли ничего: ни Оксану, ни автомобиль. Даже тропинка, по которой они улепетывали, затерялась в чаще. Громадный и мрачный лес раскинулся во все стороны, закрывая обзор и такое далекое небо.

– Мы заблудились, – спустя некоторое время сообщил Страус.

– Не может быть, – не поверил Продиджи.

– Сам знаю, что не может быть. Я этот лес вдоль и поперек исходил, но в этом месте я впервые.

– Забыл просто. Лес за год измениться мог.

Страус неуверенно покачал головой и вытащил из кармана компас и смятую карту, предназначенную для спортивного ориентирования. На такой карте разной проходимости лес окрашивается в разные оттенки зеленого – чем гуще, тем зеленее, а открытые пространства имеют коричневый цвет.

– Давайте пройдем немного назад, – предложил Страус, держа перед собой компас и карту. – Хм, нет на карте этого места, – удивленно пробормотал он. – Вот, смотрите: какая-то ложбина, родник из склона выбивает. На карте ни того, ни другого. Вот здесь на нас покатилась машина, – Страус показал на карте. – Мы бежали в этом направлении… или в этом. Больше двухсот метров мы пробежать не могли. Значит, мы должны быть здесь или здесь. Чертовщина!

– Сам ты чертовщина! – Огрызнулся Шнурок. – Оксану искать надо.

– Помолчи, – оборвал его Продиджи. – Если Страус говорит: чертовщина, значит, так оно и есть. Я сам в том году здесь спортивное ориентирование сдавал. Не было здесь такого леса.

– Нужно Оксанку найти, – настаивал Шнурок.

Поблуждали еще немного, выбрались на хорошо проторенную дорожку, ведущую неизвестно куда. Остановились в раздумьях. Хотя дорожка вела и неизвестно куда, но точно не в ту сторону, где можно было найти потерявшуюся Оксану. Между юношами произошел спор. Продиджи и Страус предлагали идти по дорожке – раз она есть, то куда-то определенно должна привести, но Шнурок требовал идти в другом направлении, поперек дорожки, сквозь непроходимые заросли терна. Спор выиграли Продиджи и Страус. Шнурок – Фома неверующий – даже сделал попытку продраться сквозь колючки, весь исцарапался и под давлением таких аргументов согласился идти вместе со всеми. Юля же по-прежнему молчала, странной она была девушкой.

Потом, прошагав некоторое время по тропинке, они нашли большой и очень дорогой рюкзак, лежащий прямо на покрытой сухими листьями земле. Любопытный Продиджи сразу же заглянул внутрь, чтобы узнать содержимое. Содержимое оказалось очень нужным в их экстремальном положении: жестяные банки с консервированными продуктами, причем деликатесными, фляжка с коньяком, коробка дробовых патронов, брезентовая накидка, фотография какой-то маленькой белобрысой девочки со злыми глазами и полуоткрытым, как у дебилов, ртом, и карта, начерченная хотя и от руки, но четко и профессионально.

– Может, это и есть карта, которая нам нужна, – обрадовался Страус.

– Тогда ищи быстрее, где мы находимся, – потребовал Шнурок.

– Подходящих ориентиров нет. На карте целая куча дорог, полян, даже озер. Какие-то горы. Нет, это совсем другая карта. Здесь расстояния в десятки километров. В нашем лесу нет таких пространств.

Нести находку поручили Шнурку, как тот не упирался, жалуясь на непосильную тяжесть. Его собственный малюсенький ранец свободно поместился внутри найденного рюкзака, и еще свободное место осталось.

– Теперь, Шнурок, ты такой же, как все, одинаковую ношу тащишь, – сказал Продиджи. – И не лей по этому поводу горючие слезы.

– У меня сколиоз, мне вредно большие тяжести таскать, – напомнил Шнурок.

– Не рассыплешься, – ответил на это Страус, изучая найденную в рюкзаке карту. – Старая карта. Расстояние в верстах измеряется. И верст этих пара десятков. Весь наш Чумской район поменьше будет. Нам эта карта не подойдет, здесь другое место изображено.

Однако вскоре они вышли на распутье с большим камнем посередине, и Страус нашел это место, отмеченное на карте в нижнем правом углу.

– Вот-так-так! – озадачился Продиджи. – Где мы тогда находимся? И как мы здесь очутились? Страус, ты можешь ответить на прямо поставленный вопрос?

Но Страус промычал нечто невразумительное. На прямо поставленный вопрос он ответить не мог.

– Ясно, что с нами произошло нечто необычное, – печально констатировал Продиджи. – Все, Шнурок, твою Оксану мы больше не найдем, ее лесные бабаи съели.

– Кто-кто?

– Бабаи. Такие страшные и плотоядные антропоморфные существа, боковая ветвь от эволюционного древа человеческого рода. Приходят ночью, нападают на людей и отгрызают разные полезные части тела.

– Но сейчас-то день, – напрягся Шнурок и прикрыл руками полезную часть тела.

– Значит, это были полуденные бабаи, они света не боятся. Да не трепещи ты, Шнурок, пошутил я. Найдется твоя Оксанка…. Хотя может, и нет.

– Куда теперь идем? – Спросил Страус. – Здесь распутье.

– На камне этом ничего не написано?

– Написано, – Страус подошел к камню и придвинул лицо к его шершавой поверхности. – Только не по-русски. Руны какие-то или иероглифы.

– Жаль. Было бы неплохо узнать направление, – вздохнул Продиджи. – Налево пойдешь – по роже отхватишь, направо – тоже отхватишь, прямо – тем более. А на карте, что нарисовано?

– Три дорожки. Две на какие-то поляны ведут, а третья к озеру. Дальше все они расходятся. На полянах какие-то странные значки указаны.

– Не череп с костями?

– Нет, не похоже. Сам взгляни, какие-то треугольники, надпись от времени стерлась.

– Это успокаивает. Пойдемте к полянам. – Решил Продиджи. – Мне вот эта средняя дорожка нравится. А тебе, Шнурок, какая?

– Мне все равно, – пробурчал Шнурок.

Пошли по средней дорожке, все равно, как правильно заметил Продиджи, на указательном камне не было указано, где и каким образом можно было сложить голову. Последнее и радовало и огорчало одновременно.

Узенькая дорожка постепенно превратилась в дорогу, пусть и не очень широкую, но ухоженную и, по многим признакам, часто используемую. Хотя следы автомобильных колес на прочном, слежавшемся грунте не различались. А еще стояла тревожная тишина. Нет, листья на деревьях шуршали, птички свистели, но все остальные шумы, обычно сопутствующие человеческой деятельности и привычные слуху, почему-то исчезли, а ведь обычно, даже во время ночевок в лесу Продиджи и Страус слышали негромкий рокот недалекого шоссе. Боясь нарушить царящую тишину, ребята разговаривали вполголоса, почти шепотом, поминутно прислушиваясь.

Потом молодые люди услышали очень подозрительный звук, прилетевший откуда-то издалека, но, тем не менее, вселивший в их души сильный страх. Над лесом поплыл протяжный звериный вой.

– Что это? – Испуганно спросил Шнурок и замер на месте.

– Кто-то воет, – ответил Страус.

– Я сам слышу, что кто-то воет. Но кто это воет? Есть в нашем лесу кто-то, кто может так выть?

– Может, прикалывается кто-то, – предположил Продиджи. – Сегодня первое мая, пришел кто-то в лес и дуракует.

– Хорошо, если так, а если по-другому? Если это зверь такой? Хищный! Сами же говорили, что мы заблудились.

– Если есть карта, то не заблудились. – Решительно заявил Страус.

– Ты по этой карте нас домой вернуть сможешь?! Оксанку найти сможешь?! Нет?! Значит, заблудились. И нечего Ваньку валять!

Звериный вой продолжал плыть над лесом, пробуждая в душах щемящие, спрятанные в генах, воспоминания, когда одетые в шкуры пращуры с таким же волнением слушали звериный вой, сидя возле своего костра.