Марс-2035. Звездная чума

Модуль покинул каньон, поднявшись над поверхностью планеты. Дэвид, через некоторое время, опустил его в следующий, уже значительно более широкий каньон. Они пролетели и его, но ничего, кроме парочки естественных пещер не обнаружили. На Марс опускались сумерки, и они приняли решение закончить поиски. Дэвид вернул модуль к входу в обнаруженный храм. Космонавты решили здесь заночевать, а завтра заснять на специальную камеру надписи на стенах. Всё, на этом экспедицию решено было закончить и подниматься в основной комплекс, находящийся на орбите.

Решение командира поддержали все. Минаев решил, пусть лучше учёные поработают с текстами, а когда расшифруют их, возможно, станет понятно, где искать следы погибшей цивилизации этой планеты. Утром они вновь все втроём вошли в храм. Дэвид снял на камеру многочисленные письмена, а Патрик, при помощи Джейми просканировал стены помещения. Пустоты обнаружились только за обвалившейся стеной, скорей всего, там находились другие помещения древнего сооружения. Однако по размеру они были значительно меньше самого храма. Игорь обошёл помещение по периметру, внимательно осматривая, очищенные от пыли, стены. Никаких потайных дверей, или подозрительных плит он не обнаружил.

К ужину они уже вернулись в межпланетный комплекс. Перекусив они сразу начали готовить комплекс к старту. Всем уже до чёртиков надоела красная планета. Хотелось быстрей отправиться домой.

– Давайте лучше сегодня поработаем, покинем орбиту Марса, а потом отоспимся. Всё равно, почти год лететь, – предложил Патрик и все его поддержали.

Обратный полёт был такой же скучный, как и полёт от Земли. Даже, ещё хуже. Когда они летели к Марсу, они ждали интересные открытия, а сейчас они были в ожидании встречи с родными и близкими людьми. Если бы не находка марсианского храма, экспедиция была бы совсем не интересной. У Игоря после старта с орбиты Марса несколько дней болела голова, он даже вынужден был прибегнуть к медикаментам. Позже всё прошло, но стал жаловаться на головную боль Патрик, а за ним и Дэвид. Однако через некоторое время и у них всё прошло. Космонавты отнесли это на усталость, перегрузки при старте и вообще смену обстановки. Как обычно, делают все люди, когда не знают истинной причины болезни.

В конце марта 1935 года межпланетный экспедиционный корпус вышел на орбиту Земли. Второго апреля экипаж совершил посадку взлётно-посадочного модуля на космодроме «Восточный». Родная планета встретила их ярким весенним солнцем, покрытой нежной зелёной травкой землёй за краем бетонной полосы и тихим приятным ветерком. Космонавты прошли в автобус и поехали в карантинный блок. Через две недели, пройдя все необходимые процедуры и анализы, они самолётом отправились в Москву. Состоялся торжественный приём в Кремле, пресс-конференция и ещё куча различных обязательных мероприятий. Только после этого они смогли разъехаться по домам. Патрик и Дэвид спецрейсами отправились в свои страны, а Игорь на служебной машине к своим.

Глава 2

Виктор резко сел на кровати, скинув с себя мокрую от пота простынь. Сердце бешено колотилось о рёбра. Сознание постепенно возвращалось в реальность, сбрасывая остатки ночного кошмара. Он сжал ладонями виски, пытаясь выдавить из черепа картины давно минувших событий. Сердце немного успокоилось, он опустил ноги на холодный пол и пошёл на балкон. Чуть дрожащими руками вытащил из пачки сигарету и чиркнул зажигалкой. Дым проник в легкие, и он почувствовал, как сердце застучало в привычном ритме. Сделав пару первых торопливых затяжек, он уже спокойно, с чувством затянулся и облокотился на перила.

Внизу раскинулся знакомый с детства двор, окружённый старыми девятиэтажными домами. На Востоке над домами уже появился диск Солнца, залив крыши первыми красноватыми лучами. В колодце двора ещё царил полумрак, но с каждой минутой тьма отступала, прячась под козырьки подъездов и балконы первых этажей. Наступал новый день. Очередной тусклый, будничный, неинтересный день в жизни бывшего майора спецназа ГРУ, а ныне сотрудника частного охранного предприятия «Сигма».

Докурив сигарету до самого фильтра, Виктор загасил её в пол-литровой банке стоящей на подоконнике и, поеживаясь, вернулся в комнату. Май, в этом году, выдался холодным. Несмотря на то, что уже отметили день Победы, настоящего тепла ещё не было. Только последние пару дней, погода вроде бы начала налаживаться. Время брало своё. Кинув взгляд, на лежащую на кровати обнажённую девушку, он прошёл на кухню. Включив чайник, он стал прибираться на столе, выбрасывая остатки вчерашнего пиршества в мусорное ведро, и составляя посуду в раковину.

Надо бы заставить подругу вымыть посуду, как, кстати, её зовут? Он, попробовал вспомнить имя девушки, но это ему не удалось, только голова заболела. Насыпав в кружку растворимый кофе, он налил в неё кипятка из подпрыгивающего на подставке чайника. Присев на табурет сделал первый, самый вкусный глоток. Горячий напиток покатился по пищеводу, возвращая бывшего майора к жизни. Он кинул взгляд на окно. Солнечный диск уже оторвался от крыш и начал свой ежедневный путь по небосклону, постепенно набирая высоту.

Сделав ещё несколько глотков, Виктор продолжил убирать со стола. Пустая бутылка из-под водки заняла своё место под столом, звякнув о бока многочисленных соседок. Пора бутылки Петровичу отдать, пусть сдаёт, вспомнил он о соседе с первого этажа. Освободив стол, он протёр его тряпкой и снова сел на табурет, допивать кофе. Сделав последний глоток, он поставил кружку в раковину, поверх остальной посуды и решительно отправился в ванную комнату. Приняв контрастный душ, он растёрся полотенцем и почувствовал себя совсем хорошо.

Заглянув в комнату, он даже подумал, не разбудить ли девушку и не поставить её в любимую позу. Однако, подойдя к кровати и взглянув на неё, в лучах поднимающегося Солнца, он отказался от этого. Точнее отказался его дружок, который после душа начал приятно тяжелеть, наливаясь силой, а сейчас вновь безвольно повис вниз головой. Лицо, спящей подружки, было сильно помятым, под глазом желтел старый синяк. Оказалась она не так уж и молода, как казалось в полумраке, и жизнь её потрепала изрядно. На ногах, было как минимум два синяка приличных размеров и один на правом предплечье.

Чтобы она вновь его заинтересовала, нужно было выпить не менее пол-литра, а лучше литр. Вчера он как раз был в нужной кондиции. Виктор потёр висок, где опять начала пульсировать боль. Где я её вчера подцепил, подумал он, возвращаясь на кухню, и осторожно напрягая мозги. Точно, возле пивной, у каких то «синяков» отбил, он посмотрел на слегка сбитые кости, на правом кулаке. Блин, нужно завязывать с алкоголем, иначе в следующий раз можно проснуться в камере, а можно и вообще не проснуться. Он горько усмехнулся и достал из шкафа коробку с лекарствами. Проглотив таблетку, он запил её водой и налил себе ещё кофе.

Сегодня ему на дежурство, нужно приходить в себя после двухдневного загула. Виктор сменил уже несколько охранных предприятий. Где-то ему не понравилось, платили мало, где-то не сработался с начальством. Вообще, после того как он ушёл со службы, его жизнь представляла череду пьянок и похмелья. Сомнительные друзья на один, два вечера, такие же, легкодоступные подруги общего пользования. Только на дежурствах он старался пока не пить. Квартирку, старался поддерживать в приличном состоянии, насколько позволял бюджет.

Эх, разве думал он, ещё несколько лет назад, что дойдёт до такой жизни. Родился он в семье военного. Отец был офицером-десантником, мама медик. Всё детство его прошло в военных городках. Они часто переезжали, объездили всю Россию, Виктор сменил несколько школ. Наконец отца перевели в Подмосковье, а вскоре и в саму столицу. С тех пор их скитания закончились. Семье дали вот эту небольшую двухкомнатную квартирку, тогда ещё, в не старом доме. Виктор стал ходить в местную школу, мама устроилась в районную поликлинику. В классе, нового ученика, встретили нормально, правда пришлось показать, что он может за себя постоять. Но, парень к этому уже привык. Так было почти в каждой школе.

Через два года семью постигло несчастье. Отправившись в одну из командировок, погиб отец. Самолёт, в котором он летел, упал, не дотянув до полосы несколько километров. Никто не выжил. Им назначили пенсию, но денег всё равно не хватало. Мама вынуждена была брать подработку, стараясь ни в чём не отказывать сыну. Виктор, рос способным парнем, учился без троек. Занимался спортом, имел разряд по боксу и плаванью. Старался по мере сил помогать маме. Так как она, с утра до позднего вечера, была на работе, все домашние дела лежали на нём. Он научился неплохо готовить, сам ходил по магазинам и на рынок.

Когда прозвенел последний звонок, и закончились экзамены, он пошёл в военкомат и попросил направить его в военное училище. Военком посмотрел его аттестат, выслушал краткую биографию, задал пару вопросов об отце и предложил Новосибирское высшее военное командное училище.

– Я бы хотел в десант, по стопам отца, – твёрдо сказал Виктор.

– А я тебе, что предлагаю. Будешь учиться по профилю подготовки офицеров для подразделений специальной разведки. Научат всему, не волнуйся. А с парашютом будешь прыгать больше чем в ВДВ, это я тебе гарантирую. Это же спецназ, он покруче десанта будет, – заверил его офицер и парень подумав, согласился.

Мама, узнав, что сын уезжает, немного всплакнула. Для неё, его решение стать офицером, не было неожиданностью. Ещё в девятом классе он твёрдо сказал, что хочет стать военным, как отец. Она вначале попыталась его отговорить, но это уже было бесполезно. Характер у сына был отцовский. Если, что-то решил, сделает обязательно. Даже если потом пожалеет, виду всё равно не покажет.

– Мама, ты береги себя. Теперь обо мне государство будет заботиться, не нужно тебе столько работать. Больше отдыхай, – сказал Виктор на вокзале.

– Хорошо Витенька, ты мне только звони почаще, – ответила она, целуя сына.

Поначалу курсанты спали не больше четырёх часов в сутки. Роту набрали большую с учётом, что часть курсантов отсеется в первые месяцы учёбы. В первую очередь у них тренировали выносливость и силу, даже больше выносливость. После перехода в несколько десятков километров, командир строил их в шеренгу, и они преодолевали пахоту по-пластунски. Затем следовала команда бегом, ещё несколько километров, потом могли форсировать опять ползком заболоченный луг, а дальше опять бег в течении часа. И так весь день.

Когда у курсантов перед глазами, залитыми потом, плыли разноцветные круги, а колени подгибались, звучала команда, построится в одну шеренгу. Курсанты выстраивались, иногда, опираясь на плечи товарищей, и проводили перекличку по порядку номеров. Число, озвученное последним в шеренге, безоговорочно означало списочный состав роты на сегодня. Опоздавшие и отставшие отчислялись немедленно, без всяких объяснений. После пары месяцев Виктор сбросил килограмм десять, как-то высох. В крепком молодом теле остались одни жилы и мышцы, ни капли лишнего. Из набранной роты осталась только половина, остальные отправились домой или в другие училища.

– Ну, что орлы, – сказал на очередном построении командир, – пену сняли, теперь будем учиться по- настоящему.

– Ни фига себе, а до этого, что было? – шёпотом прокомментировал его сосед из второй шеренги, Димка Петухов.

Оказалось, это были ещё цветочки. По мере возрастания их силы и выносливости, нагрузки постоянно увеличивали. Так, чтобы всё время держать курсантов на пределе их возможностей. Но, теперь, им вменялось в обязанность не бросать отстающих, а помогать им, чтобы к финишу приходила вся рота. Но, таких практически не было, остались только самые выносливые и все выкладывались по-полной. Их уже не просто гоняли по окрестностям Новосибирска, началось обучение. Тактика боевых действий в атаке, приёмов обороны и альпинизма, знаний топографии, иностранных языков, психологии, основ химической и радиационной разведки.

О таких мелочах как умение водить любой вид техники и использовать, если потребуется, любое вооружение как отечественного, так и зарубежного производства не стоит и говорить. Однако они не просиживали задницы в душных аудиториях. Вся теория тут же закреплялась практикой. Каждый день физподготовка, кроссы, стрельбы. Четверть, от всего времени нахождения в училище, они проводили на полевых выходах и на «скачках». Это, когда их отправляли в лес на неделю, без каких-либо подручных средств и заставляли выживать, при этом местное население обижать было нельзя. Если и добывали продукты в ближайших сёлах, то делали это тайком и незаметно. В случае обнаружения группы, операция считалась проваленной.

Мгновенно следовало наказание – несколько часов непрерывного бега. Военком не соврал, у них было очень много прыжков с парашютом, причём в ночное время, они прыгали, наверное, даже чаще, чем днём. Помимо всего этого, у курсантов воспитывали такие качества характера, которые превращали их в ходячую машину смерти. Им прививали постоянную готовность убить. Тренировки были очень жёсткие, нередко заканчивающиеся травмами. Убивать учили всеми возможными способами – огнестрельным и холодным оружием, камнями, палками и любым предметом, что окажется под рукой.

Было сильное психологическое воздействие. Цель – сделать так, чтобы убийство для них из разряда табу и форс-мажора перешло в обычное дело. Уже со второго курса им стали ставить учебные задачи. Добраться до заданного квадрата, выполнить задание, например минирование и подрыв, и скрытно вернуться в расположение. Длина переходов до цели обычно не один десяток километров. На «объекте» их обычно ждали, так, что действовать нужно было очень тихо и скрытно, а уходить максимально быстро, при этом, не оставляя следов. Пять, шесть часов непрерывного бега, после операции, по пересечённой местности – обыденное дело. При этом экипировка и снаряжение курсантов составляло двадцать, тридцать килограмм.

Порой было очень тяжело, но Виктор, стиснув зубы терпел. Иногда в минуты отчаяния перед глазами вставало лицо улыбавшегося отца, каким он его запомнил перед последней командировкой. Он как будто говорил, свою любимую фразу: «терпи казак – атаманом будешь». И он терпел, открывалось второе дыхание, сил как будто прибавлялось. Он бежал, полз, дрался, стрелял, а отец как будто стоял рядом и ободряюще улыбался.

Несмотря на все трудности, Виктор всё-таки считал годы учёбы в училище лучшими годами своей жизни. У него была цель – выдержать всё и стать офицером, он был молод – вся жизнь впереди, рядом были настоящие друзья, готовые закрыть собой товарища. Уже в конце второго курса парни стали бегать в самоволки. Молодость брала своё, гормоны не давали спать спокойно. Виктор тоже завёл себе подружку из небольшого села. Своих женихов там было мало, а девушке хотелось любви и нежности. Пробежать после отбоя десяток километров, несколько раз отлюбить девушку, и вернуться до подъёма в казарму для будущего офицера спецназа не составляло никаких трудов.

После окончания училища карьера вначале складывалась удачно. Он попал в хорошую часть, его командир тоже когда-то окончил Новосибирское училище. Пару командировок на Кавказ и он уже старлей. Потом была Средняя Азия и Афганистан. Как таковой войны там не было, но для спецназа ГРУ всегда была работа. Когда он получил капитана, ему предложили командировку в одну из Африканских стран. Там он встретил однокашника Ваську Груздева. Тот тоже уже был капитаном, и год загорал под жарким солнцем Африки, обучая, местный спецназ. Нашёл себе симпатичную мулаточку и окучивал её почти каждый вечер.

– Короб, блин, ты что ли, или мне солнце по башке ударило? – услышал он знакомый голос, как только зашёл в местный штаб, доложить о прибытии.

– Гриб, братишка, – они обнялись, похлопывая друг друга по спине.

– А я всё гадал, кого мне пришлют в помощь. Заколебался уже с этими обезьянами один. Затрахался в конец. А тут ты, вот повезло. Ну, сейчас дело пойдёт, – зачастил Васька.

– Что, местные бойцы, совсем не обучаемые?

– Да нет, есть толковые парни, адекватные, ну есть, конечно, и совсем деревянные, как будто вчера ещё по деревьям лазили. Просто много их на одного меня. А я, ты же знаешь, не могу свою работу, как попало, делать. Ты помнишь, как нас учили? Вот я и хочу своих бойцов хотя бы по ускоренной программе прогнать. Ну, ладно давай к Михалычу, я тебя во дворе в теньке подожду. Потом провожу в городок, покажу всё, да и отметить надо встречу, сколько лет не виделись, – как обычно частил Васька.

– К какому Михалычу? – еле вставил Виктор.

– К полковнику Измайлову Николаю Михайловичу, он здесь царь и бог. Хороший мужик, между прочим, своих никому в обиду не даёт, сам дрючит, но всегда за дело. Справедливый, грамотный командир. Поднимайся на второй этаж, там его кабинет, а я выйду, жарко здесь, – Груздев махнул рукой на лестницу, а сам направился к двери.

На втором этаже было всего несколько дверей, найдя нужную, Виктор постучал и, услышав приглушённое «войдите», переступил порог:

– Товарищ полковник, капитан Коробов прибыл для дальнейшего прохождения службы.

– Здравствуй капитан, проходи, присаживайся. Как добрался? Были проблемы? – спросил хозяин кабинета.

– Никак нет, товарищ полковник, всё нормально. Добрался хорошо.

Полковник был крепким мужчиной, на вид лет пятидесяти. Широкие плечи, мощная шея, кулаки профессионального бойца. Под формой угадывались развитые мускулы. Глаза внимательные, оценивающие, короткий ёжик абсолютно седых волос. Голос твёрдый, уверенный. Он не стал долго задерживать Виктора, особенно узнав, что он учился с Груздевым.

– Ну, тогда я не буду тебе мозг выносить, Василий тебя быстро введёт в курс дела. Сегодня обустраивайся, а завтра с утра приходите на планёрку. Там я тебя остальным офицерам представлю.

Вечером они с Васькой хорошо посидели, вспомнили учёбу, товарищей. Рассказали друг другу о своей службе после училища, ну, и как нормальные мужики, вспомнили про женщин.

– Короб, ты женился? – спросил Васька, открывая вторую бутылку.

– Да, было дело. Встретил девушку, вроде всё нормально было. Расписались, а когда из очередной командировки, раньше срока вернулся, застал её под прапорщиком со склада. Он её пялил на нашей кровати, только шум стоял. Она, темпераментная была, не любила сдерживаться, во время секса, вот и не слышали, как я дверь открывал.