Священная Книга Тота. Великие Арканы Таро. Абсолютные начала синтетической философии эзотеризма

Учение Каббалы, имея непосредственную и тесную связь с древним Египтом, как на заре еврейской истории, так и впоследствии, во времена великолепных Птолемеев, имело целый ряд блестящих представителей в Александрии во главе с Филоном. С наступлением Средних веков, с прекращением как научных исследований, так и истинных метафизических изысканий, Царственная Наука вербовала себе адептов в значительном большинстве из еврейского народа. Арабская, а затем мавританская культура и была той почвой, на которой развились столпы новейшей Каббалы, Каббалы писаной: Исаак Альфали, Иосиф Каро, Авраам ди Ботон, Авраам бен-Давид, Маймонид, Моисей Кордуэро, Исаак Лурия, Симон бен-Иохай, Саадия Гаон, Моше бен-Нахман, Рабби Яков бен-Ашер, Моисей Цесерлес, Моисей Лионский, Меер бен-Габаи, Соломон Алькобец, Исаак Слепой и другие. И вот, Провидению было угодно, чтобы на Западе древнее учение фиванских Иерофантов сохранилось в недрах еврейского народа[60 - Интересные материалы по вопросу об исторической преемственности Каббалы от египтян до современных евреев см.: Basnage. «Histoire de Juifs depuis Jesus Christ jusqu’a present»[1220 - «История иудеев, от Иисуса Христа и поныне» (франц.).]; Kircher. «Oedipus Aegyptiacus»[1221 - «Эдип египетский» (лат.).]. P. 1. T. 2. Clas. 4. Cabalica; «L’Egypte et Moise»[1222 - «Египет и Моисей» (франц.).] par l’abbe Victor Ancessi. Paris, Ernest Leroux, editeur, 1875. – Относительно исторического происхождения книг Ветхого и Нового Завета см. небольшой, но весьма ценный по обилию материала труд: И. Т. Сендерленд. «Библия. Ее происхождение, развитие и отличительные свойства». Перев. с англ. под ред. В. Черткова. М., 1908. – О связи Египта с Вавилоном см.: «Der babylonische Ursprung der aegyptischen Kultur»[1223 - «Вавилонские истоки египетской культуры» (нем.).] nachgewiesen von D-r Fritz Hommel. Литографическое издание. Munchen, 1892. – О следах вавилонского влияния в создании Библии см.: Делич. «Библия и Вавилон». Перев. А. А. Нольде. СПб., 1906.], который по своей косности, замкнутости, закрытости и уединенности среди других и был идеально для этой миссии подготовлен самой судьбой. При этом однако не мог не сказаться низкий сам по себе интеллектуальный уровень слепых рабов иудаизма как догмы. Унаследовав в готовом виде самое возвышенное философское учение из всех когда-либо бывших, евреи сами не понимали истинной ценности вверенного им судьбой сокровища. Они смешали его с самыми нелепыми заблуждениями, отравили черствым эгоизмом и дерзким человеконенавистничеством, многое исказили до полной неузнаваемости, сведя глубочайшие идеи к совершенному абсурду. При этом всякая последовательность была окончательно нарушена, все перемешалось в одну кучу[61 - См.: «Theorie du Judaisme» par l’abbe L. A. Chiarini. Paris, publi? par J. Barbezat, 1830. Introduction. P. 6.]. Подобно невежественному торговцу стариной, евреи порой на самое почетное место ставили ничтожную рухлядь, истинные же сокровища оставались брошенными в самый темный угол и покрылись толстым слоем пыли веков. Именно в таком виде предстает Каббала взору искателя наших дней. Но, невзирая на все это, поистине достойно удивления то, как сумели евреи сохранить науку древних святилищ на пути стольких тысячелетий!

Главнейшие источники для изучения Каббалы таковы: «Книга Творения» («Сефер Иецира»), «Книга Тайн» («Сифра Дзениута»), «Большое Собрание» («Идра Рабба»), «Малое Собрание» («Идра Сутта»), «Тайна Тайн» («Разе Дерацин»), «Дворцы» («Сефер Техалот»), «Верный Пастырь» («Райя Мехемна»), «Тайны Торы» («Сефре Тора»), «Сокровенный Мидраш» («Мидраш Танелим»), «Размышления Старца» («Са’ба»), «Размышления Юноши» («Иенукка»), «Учение» («Матнитин»), «Прибавление» («Тосефта») и, наконец, обнимая все, – корпус под наименованием «Зогар». Далее идут отдельные монографии, а именно: «Новый Зогар» («Зогар Ходаш»), «Зогар Песни Песней» («Зогар Шир Гашширим»); в заключение – «Древние и Новые Дополнения» («Тиккуним»), «Книга Ясности» («Сефер Габохир»), «Древние Сочинения» («Кхибура Кадмоа»), «Объяснение закона» («Пекуда») и «Мидраш Руфь».

Весь европейский мистицизм связан с Каббалой, а потому его представители, сознательно или безотчетно, на пути веков занимались изучением Священной Книги Тота. Астрология, хиромантия и алхимия, – отдельные ветви Единого Знания, посвятившие себя изучению феноменальной природы при свете синтеза, – сводят магнетические и флюидические влияния к определенным импульсирующим субстанциальным фокусам – активным деятелям в виде звезд и планет и их герметических соответствий; но эти последние суть те же Арканы: двенадцать знаков Зодиака, семь планет и три Буквы-Матери (

), по книге «Сефер Иецира», в точности соответствуют двадцати двум Арканам Книги Тота.

При всей безграничности влияния Книги Гермеса на историю человеческой культуры сам этот памятник собственно оставался неведомым не только широким массам, но даже многим из преданных учеников оккультной науки. Большинство авторов мистических сочинений указывали лишь на существование какого-то тайного универсального ключа ко всем загадкам вселенной, однако не только не задавались целью дать хотя бы краткое его описание, но и хранили строгое молчание относительно самого его имени.

Среди сонма апокрифических преданий об Иисусе Христе заслуживает особого внимания сорок восьмая глава апокрифического «Евангелия отрочества»[62 - «Евангелие отрочества» есть отзвук другого (также апокрифического) – «Евангелия от Фомы».], в котором обрисовывается врожденное высочайшее ведение Христом мистических тайн букв еврейского алфавита, т. е. Арканов Книги Тота.

«Был человек в Иерусалиме по имени Закхей, который учил юношество. И он сказал Иосифу: “Почему, Иосиф, не присылаешь ты ко мне Иисуса для того, чтобы он научился грамоте?” Иосиф решил последовать этому совету и сказал об этом Марии. Они отвели тогда ребенка к учителю, и когда тот Его увидел, то написал алфавит и велел произнести “Алеф”. И когда Он это сделал, учитель велел произнести “Бет”. Но Господь Иисус ему сказал: “Скажи мне сначала значение буквы Алеф, и тогда я произнесу Бет”. Учитель хотел Его ударить, но Господь Иисус начал ему рассказывать значение букв “Алеф” и “Бет”, и каковы суть буквы, которых форма прямая, и у каких она косая, и какие из них двойные, и каковы те, которые сопровождаются точками, и те, которые их лишены, и почему такая буква предшествует другой, и Он сказал ему много таких вещей, каких учитель никогда не слыхал и не читал ни в какой книге. И Господь Иисус сказал Своему наставнику: “Послушай, что Я тебе скажу”. И Он начал ясно и точно объяснять Алеф, Бет, Гимель, Далет, до конца алфавита. И наставник пришел в восторг и в изумлении сказал: “Я думаю, что этот Ребенок родился раньше Ноя”, и, повернувшись к Иосифу, сказал ему: “Ты привел Его ко мне, чтобы я научил Его, – Того, Который знает больше, чем все мудрецы”».

Хотя здесь нет прямого указания на Тайное Знание, все же более чем странно было бы ограничиться предположением, что все поучения Христа касались только простой грамматики. Не таковы были Его слова, если учитель сознался в своем неведении и признал Его мудрейшим из мудрецов. Действительно, мы имеем самые разнообразные указания, что Христос оставил после Себя тайное учение, завещанное любимым ученикам и послужившее импульсом к появлению многочисленных гностических школ. Не говоря о книге «?????? ?????»[63 - «Вера-Премудрость» (греч.).] и других апокрифических свидетельствах, достаточно процитировать конец канонического Евангелия от Иоанна: «Многое и другое сотворил Иисус; но если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг» (Ин. 21: 25).

Первые столетия христианской эры католическая Церковь не только не чуждалась магических наук, но даже многие из святейших отцов были ревностными служителями герметических знаний. Sanctum sanctorum[64 - Святая святых (лат.).] тайных учений являлись знаменитые «Ключики Соломона» – «Clavicules Solomonis». Эти «Ключики», по преданию, легли в основание оккультного завещания папы Льва III, известного как «Энхиридион» («Enchiridion[65 - Наставление, руководство (лат.).] Leonis Papae»), переданного им императору Карлу Великому. «Ключики Соломона» бесследно утеряны, хотя существуют неясные указания, будто они сохранились в рукописном отделе библиотеки Ватикана.

Первым, кто познакомил Европу с Таро, был Кур де Жебелен (Court de Gebelin). В своем сочинении «Monde primitif»[66 - «Мир первобытный» (франц.).] он не только поставил своей целью показать мистическую ценность карт Таро, но и пытался дать им философское объяснение.

На пути веков внешний облик карт Таро подвергался значительным видоизменениям. Сравнивая египетское Таро, описание иероглифов[67 - Здесь и далее: под «иероглифами», или «символическими начертаниями» Арканов имеются в виду собственно пиктограммы.] которого дал Кирхер[68 - «Oedipus Aegyptiacus». Рим, 1652–1654.], с Таро китайскими[69 - См.: Vaillant. «Histoire spеciale des Rom – Muni ou Boh?miens»[1224 - «Неизвестная история Рима. Муни, или цыгане» (франц.).].] или вавилонскими[70 - По мнению Е. П. Блаватской, «истинные Таро с их полным символизмом находятся лишь на цилиндрах Вавилона, которые каждый может видеть и изучать в Британском Музее и в других». – «La Doctrine Secr?te», traduction fran?aise, 5-e vol., Miscellan?es. P. 120.], мы можем убедиться в их глубинном тождестве лишь после вдумчивого анализа. Карты, которые мы знаем, имеют европейское происхождение, притом не древнее Карла VII. Наиболее старинным экземпляром является карточная колода, автор которой – Жакмен Грингоннер (Jacquemin Gringonneur). Наряду с ними имеют особое значение карты Эттейлы. Лишенный всякого образования и будучи простым цирюльником, Alliette, обладая большой интуицией, посвятил себя специально изучению Таро, и после тридцати лет работы над ним, с параллельным изучением различных мистических сочинений, восстановил систему иероглифов Таро – символических изображений каждого Аркана. Эти иероглифы были получены как результат тщательнейшего анализа не только различных начертаний, но и соответствующих символических аллегорий. Карты Alliette’a, или, как он каббалистически читал свою фамилию – справа налево – Etteilla, представляются, по-видимому, наиболее совершенными до настоящего времени. Со своей стороны я внес, руководствуясь интуитивными восприятиями, лишь немногие дополнения, касающиеся главным образом красок, отдельных деталей и общей атмосферы каждого Аркана. Здесь надлежит заметить, что первое исторически известное появление цыган в Европе относится лишь к XV веку, причем их глава носил гордое имя «князя египетского». Загадка происхождения этого народа, по-видимому, останется навеки неразрешимой. Кроме бесспорной связи с Египтом, цыгане имеют сродство и с другим полюсом древнего мира – с Индией. Цыганский язык оказывается весьма близким к санскриту, само имя их, под которым они известны Западной Европе – «bohemiens», – есть искаженное санскритское bo-hami – «отойди от меня»[71 - См.: Saint-Yves d’Alveydre. «Mission de l’Inde en Europe».].

Основателем герметической философии в Европе является знаменитый уроженец Майорки – таинственный философ и алхимик Раймонд Луллий. Его личность окружена целым ореолом легенд, ему приписывается открытие философского камня и выплавка золота в огромных количествах для английского короля Эдуарда III, причем эти соверены из алхимического золота и по сие время носят название раймондин; самому Луллию, однако, это не помешало умереть нищим, как надлежит истинному адепту. Другая легенда приписывала ему обладание квази-бессмертием, так что лишь после нескольких столетий тяжких страданий искупления за преступное вмешательство в течение законов природы он вымолил у Господа ниспослание смерти. Перу Раймонда Луллия принадлежат два глубоких исследования, где он пытался восстановить все величие Верховной Герметической Науки: «Ars Magna» и «De Auditu Kabbalistico, sive at omnes scientias introductorium»[72 - «Великое искусство»; «Об учении Каббалы, или Введение во все науки» (лат.).][73 - Страсбург, 1651.].

Учение Раймонда Луллия было воспринято его гениальным последователем – Джордано Бруно. Преемственность своих взглядов и всю глубину своего восхищения пред Луллием Бруно выражает в своем труде «De compendiosa architectura et complementa artis Lulli»[74 - «О кратком построении (составе) и дополнении Луллиева искусства» (лат.).] (Париж, 1581). Попытки воссоздать герметическую науку выразились у Бруно в целом ряде сочинений: «Cantus Circoeus», «De Umbris Idearum», «Della Causa, Principio e Uno», «De l’Infinitio Universo e Mondi», «De gli eroici Furori», «De Minimo, Magno et Mensura», «De Monade, Numero et Figura», «De Immenso, Innumerabilibus et Infigurabili Universo»[75 - «Песнь Цирцеи» (лат.); «О тенях идей» (лат.); «О причине, начале и едином» (ит.); «О бесконечности, вселенной и мирах» (ит.) (Пер. А. И. Рубина в кн.: Бруно Дж. «Диалоги». – М., 1949); «О героическом энтузиазме» (ит.). (В пер. Я. Емельянова – М., 1953); «О наименьшем, величайшем и об измерении» (лат.); «О монаде, числе и фигуре» (лат.); «О безмерном, бесчисленном и о неизобразимых мирах» (лат.) (Рус. перев. в кн.: Горфункель А. Х. «Джордано Бруно». – М., 1965).].

За Раймондом Луллием следует целый ряд авторов, писавших о Каббале для христиан. На первом месте стоит знаменитый исследователь области таинственного – Пико делла Мирандола. Его «Conclusiones Kabbalisticae»[76 - «Каббалистические умозрения (созерцания)» (лат.).][77 - Рим, 1486.] представляют собой основание капитальных исследований в этой области.

За Пико делла Мирандолой следует Вильгельм Постель; его стремление создать конечную~[78 - Здесь: универсальную.] философию вылилось в написание книги «Clavis absconditorum a constitutione mundi»[79 - «Сокровенный ключ к разумению мироустройства» (лат.).][80 - См. франц. изд.: «Clef des choses cachеes dans la constitution du monde par laquelle l’esprit humain dans les notion tant divines qu’humaines parviendra ? l’int?rieur du voile de l’еternelle Veritе»[1225 - «Ключ к сокровенному в мироздании, воспринятый человеческим духом в понятиях божественных, приподнимающих покрывало вечной Истины» (франц.).] par Giullaume Postel, translateur des dеcrets divins. – Traduit du latin pour la premiеre fois. Paris, bibliotheque Chacornac, 1899.]. В этом труде Постель именует Таро «Бытием[81 - По аналогии с библейской «Книгой Бытия».] Еноха». Это последнее наименование было столь же распространено в средние века, как и «Ключики Соломона». Будучи каббалистом, Постель искал истину главным образом в этом аспекте; ему принадлежит, в сопровождении философских комментариев, один из лучших переводов основы каббалистической мудрости – книги «Сефер Иецира»: «Abrachami patriarchae liber Iezirah, ex hebraeo versus et commentariis illustratus a Guillelmo Postello»[82 - «Книга “Иецира” патриарха Авраама, в переводе с еврейского и с комментариями Гийома Постеля» (лат.). – Париж, 1555, in-16/o.]. Будучи пламенным энтузиастом, Постель, исполненный радости, что ему удалось коснуться абсолютного учения, не только стремился как можно шире обнародовать свои открытия, но даже дошел до наивности. Так, он написал послание отцам заседавшего в то время Тридентского Собора, в котором сообщал, что нашел абсолютную доктрину, скрывавшуюся от начала мира, и настаивал на том, чтобы это учение стало догмой католической веры[83 - E. L?vi. «Dogme». P. 76.].

Каббалистическая герметическая философия в алхимическом аспекте, изложенная в таинственной мистической книге «Аш-Мецареф» («Огонь-растворитель»)[84 - См.: E. L?vi. «La Clef des Grands Mysteres»[1226 - «Ключ к Великим Мистериям» (франц.).]. Paris, 1861. Pp. 405–449.], была дешифрована Николаем Фламмелем, достигшим с ее помощью, по преданию, успеха в Великом Делании наравне с Раймондом Луллием[85 - По преданию, дата открытия – 17 января 1382 года.]. По обычаю средневековых мистиков, Николай Фламмель не обнародовал результатов своих исследований, и «Аш-Мецареф», в его загадочной символике, дошел до наших дней недоступным пониманию.

В противовес Фламмелю, учение Каббалы было раскрыто Европе работами Рейхлина: «De arte cabbalistica»[86 - «О каббалистическом искусстве» (лат.).][87 - Haguenau, 1517, in-f/o.] и «De verbo mirifico»[88 - «О слове чудесном» (лат.).][89 - Базель, 1494, in-f/o.]. Труды его, хотя и не относятся непосредственно к Таро, открывают целый ряд частных доктрин, изъясняя синтетические воззрения каббалистов по основным вопросам космогонии и философии.

За Рейхлином следует знаменитый Корнелий Агриппа; его работы также представляют собой попытки достижения конечного синтеза. Обладая огромным талантом, Агриппа сочетал в себе самые разнородные крайности: в сочинении «О тайной философии» («De occulta philosophia»)[90 - Кёльн, 1533, in-8/o.] он излагает общие основы герметической науки с пламенным энтузиазмом; наоборот, в книге «О ненадежности и тщете наук» («De incertudine et vanitate scientiarum»)[91 - Кёльн, 1527; Париж, 1529; Антверпен, 1530.] предается самым скептическим рассуждениям. Сочинения Агриппы, несмотря на крайне темный язык и отсутствие должной систематики, по обилию материала и смелости мысли являются классическими трудами европейского мистицизма.

В отличие от Агриппы, в плане систематического изложения наиболее сложных и малоисследованных проблем классический образец дал Кнорр де Розенрот. Его «Kabbala denudata, seu Doctrina Hebraerum transcendentalis»[92 - «Пояснение Каббалы, неотмирного учения иудейского» (лат.).][93 - Зальцбург, 1677, in-4/o. – «Liber Zohar restitutus»[1227 - «Восстановленная книга “Зогар”» (лат.).]. Франкфурт, 1684, in-4/o.] представляет собой один из наиболее известных и классических трудов по исследованию каббалистических учений.

Не менее известен также труд Генриха Кунрата «Amphitheatrum sapientiae aeternae, solius verae christiano-cabbalisticum, divino-magicum etc.»[94 - «Амфитеатр вечной мудрости, единой христиано-каббалистической, божественно-магической и т. д.» (лат.).][95 - Гамбург, 1611, in-f/o.], в котором автор также излагает синтетическую философию.

Переходя к позднейшему времени, мы видим, что, как и ранее, в большинстве своем оккультные авторы умалчивают о Таро, хотя они не только знакомы с ним, но именно на основании его и по его схеме излагают свои идеи. На первом месте стоит апостол мартинизма маркиз Луи-Клод де Сен-Мартен. Его классический труд «Tableau naturel des rapports qui existent entre Dieu, l’Homme et l’Univers»[96 - «Естественная таблица соответствий между Богом, человеком и вселенной» (франц.).][97 - Paris, ?dition de l’ordre martiniste[1228 - Издание ордена мартинистов (франц.).], Chamuel еditeur, 1900.] целиком написан по схеме Таро и разделен на 22 главы. Сен-Мартен занимается главным образом философией мистики и поясняет ряд основных доктрин, благодаря чему является одним из наиболее ценных авторов. Излагая свое учение, он придерживается квази-христианского аспекта, что дает основания считать его «христианским каббалистом», весьма близким знаменитому церковному апологету первых веков Оригену[98 - См.: L’abbe Roca – в первых №№ «Lotous»~.].

Подобно упомянутому сочинению Сен-Мартена, по схеме Таро написана книга Элифаса Леви «Учение и ритуал Высшей Магии»[99 - E. L?vi. «Dogme et Rituel de la Haute Magie». Paris, Germer Bailli?re, libraire-еditeur, 1861.]; это сочинение представляется одним из наиболее известных в настоящее время. Не давая конкретных практически полезных сведений, Элифас Леви тем не менее вводит читателя в круг мистических воззрений, захватывая его блеском языка и изяществом построений. Из других работ Леви, весьма многочисленных, особую ценность в наших глазах имеет также «История Магии»[100 - E. L?vi. «Histoire de la Magie». Paris, Germer Bailli?re, libraire-еditeur, 1860.].

Среди представителей мистики XIX века с особой яркостью выделяется Станислав де Гюайта. Первый его труд – «Essais des Sciences maudites – au Seul de Mystere»[101 - «Очерки проклятых наук – единственных мистерий» (франц.).][102 - 1896, I vol. in-8/o.] – представляет собой введение к его главному труду – «Le Serpent de la Genese»[103 - «Змий [Книги] Бытия» (франц.).], который должен был выразить во всей полноте оккультные законы Книги Гермеса. Разделенный на три септернера (т. е. по семь Арканов, завершением которых, в виде общего заключения, должен был служить последний Аркан), этот труд был разбит на три отдельных сочинения. Первые два тома были напечатаны под следующими названиями: Premiere Septain (Livre I) – «Le Temple de Satan»[104 - Первый септернер (книга I) – «Храм сатаны» (франц.).][105 - Paris, 1891, I fort vol. in-8/o.] – и Seconde Septain (Livre II), «La Clef de la Magie Noire»[106 - Второй септернер (книга II) – «Ключ к черной магии» (франц.).][107 - Paris, 1902, I tres fort vol. in-8/o.].

Третий том, посвященный третьему септернеру Арканов, должен был носить название «La Science du Mal»[108 - «Наука зла» (франц.).], но издан не был, по причине ранней смерти автора (в возрасте 36 лет). Труды Станислава де Гюайта представляют собой величайшую библиографическую редкость, ибо по воле наследников (черных католиков) не могут быть переизданы. Эти книги являются одними из наиболее ценных во всей европейской мистической литературе[109 - О личности Станислава де Гюайта, его биографии и характере его работ, с кратким изложением его учения, см.: «Stanislas de Guaita». Souvenirs par Maurice Barr?s[1229 - Воспоминания Мориса Барреса (франц.).]. Paris, Chamuel, ?diteur, 1896; «Stanislas de Guaita» par Matgioi. Paris, Libraire Herm?tique, 1909.].

Из современных авторов в первом ряду стоит Папюс с его трудами, специально посвященными Таро, – «Цыганское Таро» («Le Tarot de Bohemiens») и «Предсказательное Таро» («Le Tarot Divinatoire»). Чрезвычайно ценны приводимые рисунки карт Таро; они являются лучшими~ из всех, которые нам пришлось увидеть.

Из русских трудов надо отметить «Курс энциклопедии оккультизма, читанный Г. О. М. в 1911/1912 академическом году в городе С.-Петербурге. Составила ученица № F. F. R. C. R.»[110 - Переиздание: Киев, «София», 1994.]. Труд Г. О. М. (Григория Оттоновича Мебеса) является весьма ценным по материалу и замыслу, но изложение прямо невозможное. Заслуживает также внимания небольшая, но весьма красиво, вдохновенно написанная брошюра «Символы Таро» П. Д. Успенского[111 - П. Д. Успенский. «Символы Таро. Философия оккультизма в рисунках и числах». Очерк из книги «Мудрость богов». СПб., 1912.].

Если современные мистические источники столь немногочисленны, то, напротив, древние памятники религиозной и философской мысли содержат для изучения Таро попросту безбрежный материал. Религиозно-философская литература Индии представляет собой такую роскошь бесконечно интересных идей, что способна заполнить не одну, а несколько жизней самоотверженного искателя духовных знаний. На пути моего исследования я придерживался главным образом воззрений школы Веданты, как наиболее древней и спиритуалистической. Своими изречениями – подлинными бриллиантами Истины – украсили мой труд великий исполин мудрости Йогавасиштха~ и его последователи. Пураны и Упанишады помогли мне разобраться в самых сложных вопросах. Сама же литература о памятниках индийского гения настолько обширна, что я лишен возможности ее привести и предоставляю читателю самому обратиться к специальным исследованиям.

Гностические школы первых веков христианства, как и, напротив, апологии[112 - Т. е. направленные (в защиту Церкви) против гностиков – «ересиархов».] его главнейших деятелей также представляют собой богатейший материал. Многие из сочинений ересиархов суть величайшие памятники мудрости, в которых отражена их преемственная связь с мистериями античного мира и мистицизмом Востока. Учение о Демиурге и Эонах является одной из блистательнейших страниц истории человеческого мышления; идеи Симона Мага, Валентина и Василида, вылившиеся в сонм гностических творений во главе с «?????? ?????»[113 - Valentin. «Pistis-Sophia», ouvrage gnostique, traduit du cophte en fran?ais, avec une introduction par E. Amelineau[1230 - Валентин. «Вера-Премудрость», сочинение гностическое, в переводе с коптского на французский, с предисловием Э. Амелино (франц.).]. I. Vol. in-8/o.], послужили звеном между средневековой Каббалой и герметизмом древности. Характерной особенностью гностических учений является стремление их создателей к эзотеризму, т. е. строгому отграничению чистой науки, предназначенной для избранных, от элементарных верований – достояния толпы. Благодаря этому гностики безусловно являются непосредственными преемниками мистерий Востока и Эллады; именно на основании запечатленного в этих мистериях грандиозного научного опыта они стремились воссоздать величие древних Посвящений, тщательно отграничивая и очищая этот опыт от догматизма и формализма узкой иудейской мысли. Эллинизируя христианство, они вливали в него мощным потоком учения древние как мир и, обновив и проанализировав их, создали стройную самостоятельную систему религиозно-философского мышления[114 - Относительно апокрифических евангелий см. известные исследования: «Еtudes sur les Еvangiles apocryphes»[1231 - «Исследование на тему апокрифических евангелий» (франц.).] par Michel Nicolas. Paris, Micher L?vy fr?res, libraires-еditeurs, 1866; «Les Еvangiles apocryphes traduits et annotеs d’apres l’?dition de I. C. Thilo»[1232 - «Апокрифические евангелия, в переводе и с комментариями на основе издания И. Тило» (франц.).] par Gustave Brunet. Paris, Libraire A. Franck, 1863; Tischendorf. «Evangelia apocrypha». Lipsiae, 1853.]. К сожалению, именно благодаря этой своей черте гностики навлекли на себя дикую ненависть представителей иудейской традиции, задавшихся целью во что бы то ни стало сделать религию доступной массам. Одержав победу, отцы Церкви, державшиеся взглядов, противоположных воззрениям гностиков, с таким усердием уничтожали все произведения ересиархов, что уцелели лишь немногие отрывки. Так, например, для нас осталась навеки непонятой личность одного из интереснейших деятелей в области религиозных исканий – Симона Мага, по причине утраты не только его главного сочинения «???????? µ?????» («Великое утверждение»[115 - «Великое изъяснение» (греч.). (В переводе Владимира Соловьева).]), но и работ всех его ближайших последователей. Апологеты Церкви, в особенности Ориген и Тертуллиан, исказили учения гностиков до полной неузнаваемости, до полного абсурда и откровенной бессмыслицы. К счастью, в середине XIX века на Афоне была найдена замечательнейшая рукопись, известная под именем «Philosophumena»[116 - «Философские рассуждения» (лат.).] (подлинное название – «???а ????? ???????? ???????» – «Изобличение всех ересей»), автором которой является епископ Ипполит. Это произведение было издано в латинском переводе в Геттингене, под наименованием «St. Hyppolyti episcopi et martyris Refutationis omnium haeresium librorum decem quae supersunt»[117 - «Св. Ипполита, епископа и мученика, обличение всех доселе известных ересей, в десяти книгах» (лат.).]. Можно сказать, что именно из творения Ипполита почерпнуты почти все сведения современной исторической науки о гностицизме и истинном характере работ его представителей. Бессмысленные бредни, приписываемые гностикам ревностными апологетами, под могучим воздействием истины, сохранившейся в первозданной чистоте на пути стольких веков, благодаря добросовестности Ипполита предстали как блистательные творения философского гения.

Наряду с гностиками на весьма почетном месте стоят неоплатоники, сходным образом сочетавшие в своих системах арийский и семитический гений. Но если гностики заимствовали из иудаизма главным образом его экзотерическую сторону, а эзотерические идеи черпали из арийского мира, то неоплатоники, наоборот, питались главным образом эзотеризмом Иудеи. На основании таинственных сокровенных учений Египта и Иудеи неоплатоники воскресили вместе с гностиками величие древности. Дионисий Ареопагит открыто стремился воссоздать великое учение Гермеса; неоплатоники – Филон, Плотин и Порфирий[118 - Насколько неоплатоники прониклись древним эзотерическим знанием, явствует хотя бы из того факта, что некоторые авторы считают их едва ли не основателями всей средневековой мистики и магических наук. См., напр.: «Histoire et Traite des sciences occultes»[1233 - «История и исследование оккультных наук» (франц.).] par le comte de Resie. Paris, Louis Vives, libraire-еditeur, 1857. Tome II, pp. 9–11.] – и доныне озаряют нас светом своего гения через столько минувших столетий.

«Неопифагорейство явилось образчиком синкретизма, видевшего во всех религиозных традициях Эллады, Фракии, Финикии, Египта, Сирии, Малой Азии, Ирана, Индии лишь разные формулы Единой Истины, непознаваемой для толпы, но доступной чуткости отдельных высоких сознаний, укрепленных особым Посвящением»[119 - Ю. Николаев. «В поисках Божества. Очерки по истории гностицизма». СПб., 1913. – Киев, «София», 1995. С. 21.].

Творения святых отец~ христианской Церкви[120 - Из книг на русском языке о мистицизме первых веков христианства см., напр.: П. Минин. «Главные направления древнецерковной мистики». Сергиев Посад, 1916.] освещают самые глубокие философские вопросы, и мои современники глубоко виноваты в том, что игнорируют наследие патристики. Иоанн Златоуст, Макарий Египетский, Василий Великий, Климент Александрийский и весь сонм христианских подвижников, изречения которых собраны в «Добротолюбии» и «Отечнике»[121 - «Отечник». Избранные изречения святых иноков и повести из жизни их, собранные епископом Игнатием (Брянчаниновым). СПб., 1903.], раскрывают как тайники сердца человеческого, так и извилистые пути познающего разума.

Глубокого интереса, в особенности для нас, русских, заслуживают наши сказания и былины, ибо большинство их возникло на оккультно-философской почве. Крайне замечательна древняя рукопись, известная под наименованием «Голубиной», вернее – «Глубинной книги»; вместе с требником Петра Могилы они являются основами древнего русского мистицизма[122 - О «Голубиной книге» см.: «Калики перехожие» Бессонова, т. I (16 списков); «Сборник русских духовных стихов» В. Варенцова, 1860; «Летописи русских и литовских древностей», т. II, 1859; «Известия Имп. Акад. Наук по отд. русск. языка и словесности», т. III; Надеждин. «О русских мифах и сагах» (Русская Беседа, 1857, т. IV); В. Мачульский. «Историко-литературный анализ стиха о “Голубиной книге”». Варшава, 1887.].

Из современных русских писателей можно упомянуть Всеволода Соловьева, который говорит о Таро в своем знаменитом романе «Великий розенкрейцер»:

«Великий розенкрейцер исполнил желание старца и начал читать ему двадцать два правила развития воли, постигнув и исполнив которые человек делается победителем и владыкою природы. Эти двадцать два правила, преподанные от древности легендарным Гермесом-Тотом и затем разъясненные и дополненные величайшими адептами оккультизма, составляли драгоценное сокровище розенкрейцеров. В них действительно заключалась глубокая человеческая мудрость»[123 - Всеволод Соловьев. «Великий розенкрейцер». (Окончание романа «Волхвы»). СПб., 1893. C. 367.].

Мировые представители философского мышления на протяжении истории подходили с различных сторон к Верховной Тайной Доктрине и в совокупности создали величественное основание, подкрепленное конечными выводами современной науки, дающее возможность ясно услышать то последнее слово разума, которое говорит Книга Арканов.

Герметическая философия венчает собою все искания гения человеческого, все усилия его разума на пути бесчисленных веков. Ее стройное целое объемлет собою как благороднейшие порывы и высочайшие воспарения духа, так и все чаяния глубочайших сердец. Витая в надзвездной выси, она воспринимает и впитывает в себя все движения рода людского к возвышенному и идеальному, она дарит несказанной мощью всякого, кто опален пламенем мира и в ком жива неусыпная тоска по светозарному отечеству. Философия Гермеса есть истинная свобода, абсолютный вселенский простор; она ответствует всему, она слышит всякий зов, а потому самая мысль указать путь к ней, т. е. ограничить ее вездесущность, есть мрак невежества и безумия. К ней равно ведут все пути, и весь низший мир для того и существует, чтобы вызвать жажду у каждого – найти свой собственный путь.

«Все редкое, чудесное, которое там и сям в книгах показывается, к чему иногда приводит нас какое-либо явление в Натуре, есть только намеки, только раскиданные приманки, дабы дать человеку приметить, что в лоне Натуры скрываются еще высшие Истины»[124 - Эккартсгаузен. Op. cit.].

Введение. О вечной истине и верховном синтетическом учении системы Арканов

«Приветствую смелых исследователей и глубоких мыслителей, которые, прилагая к сверхфизическому миру методы позитивной науки, утвердили несокрушимое основание синтетического памятника человеческих знаний и положили первый камень Величественного Храма, где будет праздноваться – и час этот близок! – торжественное примирение враждующих сестер, Науки и Веры».

    Станислав де Гюайта[125 - St. de Guaita. «La Clef de la Magie Noire».]

«Вера и знание суть два орудия, которыми располагает человек, чтобы воспринять Истину; они служат ему как две ноги, с помощью которых он добирается до цели, как два крыла, на которых он взлетает к свету».

    Лагуриа[126 - Laguria. «Les Harmonies de l’Etre»[1234 - «Гармонии бытия» (франц.).]. T. I. Р. 4.]

«Премудрость подвижнее всякого движения и по чистоте Своей сквозь все проходит и проникает. Она есть Дыхание Силы Божьей и Чистое Излияние Славы Вседержителя. Посему ничто оскверненное не войдет в Нее. Она есть Чистый Отблеск Вечного Света и Чистое Зеркало Действия Божия и Образ Благости Его. Она Одна и может все, и, пребывая в Самой Себе, все обновляет…»

    Прем. 7: 24–27

«Все идеи истинны постольку, поскольку они связаны с Богом».

    Спиноза[127 - Eth. II. Prop. XLV–XLVII, Prop. XL., Prop. XXIV, XXXII.]

I. О видах человеческого познания

Бытие в продлении есть Верховная Трансцендентальная Реальность; Оно является Первичной Субстанцией и определяет Собой Всеобщие Основные Начала: в Своей конечной трансцендентальной абстрактности Оно является Природой Идеи Божества; в Своей конечной дифференцированной утвержденности Оно определяет природу космоса – как в совокупной обобщенности, так и в его дифференцированной тварности. Бытие как таковое в Своей Трансцендентальной Сущности определяет первую Ипостась Субстанциальной Реальности; второй Ипостасью является присущее этому Бытию Трансцендентальное Сознание; Бытие и Его Сознание неотъемлемы друг от друга взаимностью утверждения, ибо Сознание есть внутренняя Природа Бытия, а Бытие есть Природа Сознания. Мир дифференцированного бытия определяется в противовес Абсолютному Миру как поле различной напряженности Сознания, благодаря чему Общее Космическое Сознание имеет Природу Тварную в противовес Интегральному Сознанию Трансцендентального Абсолютного Мира[128 - Эта идея утверждается дилеммой XXI и XXII Арканов.]. Человек, как средоточие Космического Сознания в наивысшей степени по сравнению с окружающей средой, определяет сущность своего существования формулой «Homo sapiens», обобщая, таким образом, обе Ипостаси Бытия в третью, представляющую собой прообраз третьей Ипостаси Утверждающего, Утверждаемого и Утвержденного Бытия.

Homo sapiens, утверждающий себя как единичный фокус Бытия, в потенциально присущем ему единичном сознании обладает даром индивидуального ощущения, выливающимся по отношению к собственной субстанциальности в самоощущение, т. е. потенциальную модификацию сознания, способную однако претвориться в кинетическую при наличии относительного движения в недрах сознания; это последнее, будучи его modus vivendi[129 - «Образ жизни; условия существования» (лат.).], в свою очередь, само является присущей ему категорией. Рассматривая факт относительного движения, мы видим, что оно является внешним проявлением субстанциальной сущности и, в то же время, само своей собственной силой объективирует в этой сущности присущий ему аспект, тем самым порождая соответствующую категорию бытия и соответствующий модус сознания. Последнее выражается формулой: человек творит внешнюю среду и сам есть ее творение[130 - Аналогичным по сущности, но различным по природе объектов является учение Карлейля.].

Относительное движение есть не что иное, как внутренняя взаимная переориентировка отдельных единичных модусов сознания через расчленение Интегрального Сознания и последовательное отождествление Целого с отдельными своими аспектами. Потенциальное Бытие есть внутреннее относительное движение при отсутствии протяжения по времени и наличии, следовательно, одновременности самосознания в Целом и в частях. Проявленное Бытие рождается с рождением времени и отождествлении Целого с частью[131 - Иначе говоря: Сознание Потенциального Бытия (Пралайи) четырехмерно, т. е. заключает в себе целиком протяжение во времени как четвертую ось координат, вследствие чего в нем нет течения времени, которое сводится в мгновение вечности; Сознание Кинетического (Проявленного) Бытия трехмерно и воспринимает протяжение во времени как аргумент видоизменений по всем другим геометрическим и метафизическим протяжениям~[1235 - «Параметрам».].]; Самосознание Целого в аспекте есть, очевидно, обособление единичного сознания в Интегральном Синтезе и отделение от него. В силу этого, Проявленное Бытие есть сознание в большей или меньшей совокупности единичных аспектов; эти аспекты лежат одновременно в синтезе и среде, но забвение сознанием синтеза приводит его к ощущению, что оно живет только в среде. Изложенное выражается формулой: человек на земле сознает среду как реальность и имеет представление о Синтезе лишь как об? prioriнеобходимом Начале.