Публичная власть и новый социализм

Вопрос о формах социализма возник не на пустом месте. Его сначала поднял Ю. Андропов в своей знаменитой статье «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР».

Советские люди уже тогда почувствовали, что «ленинский социализм», который «построил Сталин по заветам Ленина», в общем-то, несколько отличается от «развитого социализма».

Эту догадку подтвердил и сам М. Горбачёв, который первым публично заявил с высокой трибуны о «ленинской модели социализма» и о «деформации ленинских идей». Однако, в чём суть проблемы никто толком сказать не мог, поэтому все советские люди обратили свой взор на представителей научной и творческой интеллигенции. И те не заставили себя долго ждать.

На страницах газет и журналов, на радио и телевидении, а потом и на съездах народных депутатов СССР началось общественное обсуждение на тему: «На какой стадии развития мы находимся и куда нам надо идти?».

Это обсуждение постепенно перешло в ожесточённый идеологический спор, который достиг своего накала к концу 80-х, когда чётко определились три группы демократов.

Одну группу организовали партийно-хозяйственные демократы во главе с М. Горбачёвым. В неё вошли такие демократы, как Н. Рыжков, А. Лукьянов, Р. Хасбулатов, Л. Абалкин и др. Точку зрения этих демократов на путь развития страны выразил сам М. Горбачёв на 19-й партконференции. Выступая на ней, он сказал:

«Да, мы отказываемся от всего того, что деформировало социализм в 30-е годы и что привело его к застою в 70-е годы. Но мы хотим такого социализма, который был бы очищен от наслоений и извращений прошлых периодов и вместе с тем наследует всё лучшее, что рождено творческой мыслью основоположников нашего учения, что воплощено в жизнь трудом и усилиями народа, что отражает его надежды и чаяния. Борьбу с бюрократизмом в общественной и политической жизни надо вести через неустанное углубление демократии, широкое развитие форм социалистического самоуправления, возвышения и укрепления власти советов».

Экономический путь развития наметил Л. Абалкин, возглавивший к тому времени Государственную комиссию по экономической реформе: «Путь в завтрашний день – это путь развития многообразных форм собственности, становление социалистического рынка, переход к региональному хозрасчёту». (Цит. по кн. «Прорыв в демократию» М.,1990, стр.252).

Одним словом, эти демократы-государственники пропагандировали поэтапное, без всякой «шоковой терапии», проведение реформ под руководством КПСС и с помощью обычных механизмов государственного аппарата. Этим путём, кстати, пошел Китай.

Вторую группу демократов-либералов образовали, так называемые, представители «рыночного социализма»: О. Лацис, Г. Лисичкин, Ю. Черниченко. Наряду с ними в эту группу вошли Г. Попов, П. Бунич, Ю. Афанасьев, Н. Шмелёв, А. Чубайс, Е. Гайдар, Г. Старовойтова и т. д.

Эти демократы, сгруппировавшись вокруг опального Б. Ельцина, требовали решительных, радикальных мер по переводу экономики с государственных рельс на «рельсы рынка». Демократы-радикалы не верили демократам-державникам, обвиняли их в консерватизме и считали только себя истинными демократами. Выступая на Съезде депутатов Г. Попов, например, говорил, что «многие проблемы народного хозяйства страны связаны с действующим ныне объективным механизмом, рассчитанным на то, чтобы тратить, а не создавать. Поэтому, пока будет существовать этот механизм и эта политическая надстройка, то от реформ толку не будет. Необходимо оставить в руках государства 50% собственности, а остальное передать кооперативам и в частные руки». (Там же, стр. 175).

Тут следует заметить, что, требуя рынка и частной собственности, демократы-радикалы помалкивали о капитализме. Они представляли всё дело так, будто пекутся о «социалистическом рынке» и мечтают возродить «социализм с человеческим лицом».

Вот что писал на страницах «Известий» журналист В. Выжутович, который стоял тогда на позициях демократов-радикалов. Писал перед началом работы второго Съезда депутатов России:

«Были попытки оказать влияние на ход предстоящего Съезда и с другой стороны. Скажем, с трибуны Пленума ЦК КПСС, состоявшегося на днях, раздавались голоса, настойчиво требовавшие „определиться“ наконец, решить, „куда же мы движемся“. А что, ещё не ясно? Да нет, давно поняли все – и эти ораторы, и многие из тех, кто с призывом хранить верность социалистическим идеалам выходит на областные, районные трибуны, выступает на митингах. Правда, неплохо бы уточнить, какие именно идеалы имеются в виду. „Развитого социализма“ с его пустыми прилавками, административным диктатом, преследованием инакомыслия? Или социализма подлинного, открывающего простор здоровой экономике, многообразию форм собственности, свободе слова, творческому развитию личности и общества? Это, в сущности, и есть главный вопрос дня: за какой мы социализм? Казалось бы, окончательно выясненный, он тем не менее раз за разом вновь обретает остроту и дискуссионность». («Прорыв в демократию», стр. 351).

Как видим, демократы-радикалы, оказывается, ратовали за подлинный социализм! И Б. Ельцин тоже говорил о социализме, но не о капитализме: «Да, мы гордимся социализмом, и гордимся тем, что сделано, но нельзя кичиться этим… Конечно, по-крупному, на социалистических принципах они (вопросы социальной справедливости – В.Ш.) у нас решены. Но остались некоторые вопросы, которые не решаются, вызывают возмущение людей. Моё мнение. Должно быть так: если чего-то не хватает у нас, в социалистическом обществе, то нехватку должен ощущать в равной степени каждый без исключения… В тезисах ЦК почти ничего нет о молодёжи. Не нам, а ей отводится главная роль по обновлению нашего социалистического общества. Надо смело приучать её руководить процессами на всех уровнях».

(Б. Ельцин. «Исповедь на заданную тему». М., 1990 г., стр. 99—100)

Отдельную группу демократов составляли наши пресловутые «диссиденты». Они сорганизовались в нашей стране вокруг А. Сахарова, а за рубежом – вокруг А. Солженицына. Это были стойкие защитники «цивилизованной культуры», т.е. апологеты буржуазной демократии и буржуазной кооперации. Они были принципиальными противниками Советской власти и большевиков, а потому не признавали никаких форм социализма. Эти, вкусив свободы торговли, знали, чего хотели. Однако, они тоже прямо и открыто не ратовали за капитализм. Они не обольщали советских людей «прелестями буржуазной жизни». Нет! Приняв участие во всесоюзном диспуте о путях развития страны, они устроили оголтелую кампанию против социализма и коммунизма вообще! Диссиденты, поддерживаемые западным капиталом, как застоявшиеся на скачках кони, устроили настоящее состязание. Они развернули такую антикоммунистическую, антиленинскую, антисталинскую пропаганду, что не только советские люди, но и зарубежные профессионалы-антисоветчики диву давались.

Выступая в средствах массовой информации, диссиденты доказывали «неразумному ребёнку», т.е. советскому народу, что в СССР за 72 года вообще ничего не строилось и не совершалось. Просто «богатая и купеческая Россия», обманутая большевиками, свернула со «столбовой дороги» цивилизованного пути развития, по которому пошли все ныне богатые страны и… угодила в тупик!

«Брежневский застой» – это естественный результат большевистской власти. Эту мысль конкретно выразил И. Клямкин в журнале «Новый мир» №11 за 1987 год. В своей статье он так и заявлял, мол, альтернатив тому, что произошло в России после 1917 года, не было. Дескать, ни одна из Улиц к Храму не вела. Следовательно, спорить о формах социализма – только зря тратить время. Одним словом, диссиденты настаивали на том, что социализм и коммунизм – это утопии.

Более того, они утверждали, что эту «сказку» специально придумали коммунисты и большевики, чтобы, захватив власть в России, ограбить её и сделать нищей. Этого, мол, они добивались и добились.

Особенно остро пошел спор за понимание термина «социализм с человеческим лицом» на I Съезде народных депутатов, который начал свою работу 25 мая 1989 года,

В острых прениях на съезде опять сформировалось два направления сторонников Перестройки:

– умеренное направление, во главе с М. Горбачевым, которое призывало вернуться к построению «ленинской модели социализма»;

– радикально-либеральное, в виде Межрегиональной депутатской группы (МДГ), членами которой являлись: Юрий Афанасьев, Гавриил Попов, Виктор Пальм, Андрей Сахаров, Виктор Шендерович, Николай Сванидзе и, самоотверженно поддержавший их – бывший член Политбюро ЦК КПСС амбициозный Борис Ельцин.

Они под «социализмом с человеческим лицом» понимали «рыночный социализм».

Члены Межрегиональной группы возглавили бюрократов-либералов, которые открыто встали в оппозицию не только к государственной и политической власти, но потребовали полного уничтожения Советской системы управления.

Но неожиданно делегаты съезда дали отпор апологетам «рыночного социализма» и не дали им возможность принять провокационные решения.

После съезда в апреле 1990 года был принят закон СССР «Об общих началах местного самоуправления и местного хозяйства в СССР».

С опубликованием этого закона в нашей стране началось практическое реформирование органов Советской власти и создание правовых основ для местного самоуправления.

Однако, либералы-бюрократы не оставили своей затеи «упразднить не только КПСС, но и Советскую власть». Рупором рыночного, антисоветского направления стали журнал «Огонек», газеты «Московские новости», «Московский комсомолец», «Аргументы и факты».

Вот со страниц этих СМИ и было вброшено в общественное сознание столько грязи, лжи и гнуси про Советскую власть, что нам, лево-патриотическим силам гражданского общества России, это до сих пор аукается.

Основной упор антисоветчики-ельцинисты делали на то, что, якобы социализм и коммунизм – это социальные утопии.

Советский народ был ошарашен! Но не дрогнул! Не засомневался в строительстве, как социализма, так и коммунизма. На Всесоюзном голосовании советский народ проголосовал за то, чтобы сохранить Союз Советских Социалистических Республик.

И тогда апологеты рыночной экономики решились на отчаянный шаг – заговор в Беловежской Пуще и расстрел Верховного Совета. В декабре 1993 года ельцинисты добились принятия новой Конституции Российской Федерации, в которую, наряду с ценностями социального государства, был забит весь пакет либеральных ценностей.

Одним из примечательных пунктом новой Конституцией стал пункт, который касался органов местного самоуправления.

Статья 12 новой Конституции РФ, которая, слава богу, до сих пор осталась неизменной: «В Российской Федерации признается и гарантируется местное самоуправление. Местное самоуправление в пределах своих полномочий самостоятельно. Органы Местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти».

С этого момента органы местного самоуправления (органы народной советской власти) были окончательно и бесповоротно выведены из-под опеки, как партийной, так и государственной власти.

В Конституции РФ на радость рыночникам появилась статья 13, в пунктах 1 и 2 которой написано:

1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие.

2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».

С 1993-го года по 1995 год юридическая основа местного самоуправления формировалась преимущественно на основании новой Конституции РФ и Указов Президента РФ.

Таким образом, в стране была упразднена коммунистическая Публичная власть и стала формироваться новая капиталистическая, либеральная Публичная власть, защищающая либеральные принципы рыночной экономики, среди которых был и принцип «разделения органов государственной власти и органов местного самоуправления».

И теперь мы имеем то, что имеем, а потому будем исходить из фактов реальной действительности.

16. Новая Конституция, формы собственности

и три сектора экономики.

С принятием новой Конституции РФ (1993 г.) в России начались Административные реформы.

В рамках «ельцинской административной реформы» был принят закон от 28 августа 1995 года №154-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ», в котором принципы местного (муниципального) самоуправления (МСУ) вновь получили юридическое выражение, и у активных граждан появилась возможность, более сознательно подходить к построению органов муниципальной (местной) власти на местах.

Однако, определение местного самоуправления в этом законе было дано с позиций метафизического способа мышления.

Любой метафизик, как писал Ф. Энгельс, «мыслит сплошными неопосредствованными противоположностями». Речь метафизически мыслящего человека состоит из: «Да – да, нет – нет; что сверх того, то от лукавого».

Другими словами, метафизики мыслят дуально. Или – Или. Третьего не дано!