Жилец

– Ну какой нахал! – наиграно возмутилась Галя, – получается, я …

Степан не дал девушке договорить, привлек к себе и нежно поцеловал.

От неожиданности Галя даже не попыталась вырваться из объятий, потом стала стучать кулачками в грудь и, освободившись тяжело дыша, обратилась к матери:

– Мама, ты посмотри, что он делает! Разве так можно?

Наталья рассмеялась:

– Так он же будущий глава семьи, а главе семьи все можно, правда, зятек?

– О! Ты просто теща-золото! Я думаю, не важно, на ком жениться, главное, чтобы была теща-золото!

– Ага, значит не важно на ком, ну все, мама, где у нас скалка, я хочу разобраться с твоим будущим зятем.

Степан изобразил раскаяние и стал шутливо оправдываться, что он не Галю имел в виду, а говорил в общем и что это так, к слову пришлось. В комнате стало шумно и весело. Внезапно отворилась дверь и вошла тетя Клава:

– А я стучу-стучу в дверь, слышу, в доме шум, а никто не открывает, вот и вошла без разрешения.

– Да что ты, Клава, какое там разрешение, проходи, садись за стол, мы тут чай пьём с тортом. Очень вкусный торт! Галя, поухаживай1

– Да что ты, Наталья, некогда мне, я борщ варю.

Тетя Клава смахнула набежавшую слезу и продолжила:

– А ты знаешь, мне позавчера пьяная Семеновна, та, что через улицу от меня живет, сказала, что я дура, что мой борщ никому не нужен и мужа у меня давно нет. Потом, правда, плакала, просила прощения, а мне чего-то больно стало после ее слов, да так, что я еле домой дошла, ну а там уже ревела как белуга. Вот ты мне, Наталья, скажи, она правду говорила? Я его действительно давно не видела, приходит со своей шахты поздно, когда я уже сплю, и уходит рано. Вчера я решила, не буду спать и даже раздеваться не буду, дождусь его пусть расскажет, когда это все закончится.

Тетя Клава вытерла уголком платка слезы и продолжила рассказ:

– И дождалась, после полуночи слышу, потихоньку дверь отворяется и заходит он, тихонько, чтобы, значит, меня не разбудить, увидел, что я не сплю, подошел к кровати, сел рядом и тихо так говорит: «Ну что, Клавушка, тошно самой жить? Подвел я тебя, не надо было мне соглашаться на это, но ты меня прости, я не мог иначе». А я спрашиваю: «Это на что соглашаться?». – «Я не имею права об этом рассказывать, но тебе скажу, только ты уж никому не говори, а то у меня будут большие неприятности. А дело было так. Давно, лет тридцать назад вызывают нашу бригаду к руководству шахты. Мы пришли, а там уже сидят несколько человек в военной форме с орденами и медалями, а с ними директор и парторг, нас посадили отдельно, а директор и говорит:

– Вы у нас самые лучшие рабочие и все партейные, а значит, знаете, что такое государственная тайна. О том, что вы сейчас услышите, никто на свете не должен знать, мы вам верим, но все-таки надо подписать документ о тайне.

Мы подписали и слушаем дальше.

– Ну, теперь можно. Дело в том, что у нас на шахте нашли космический уголь. Не все знают, что это такое, но вам я сейчас расскажу, из этого угля делают топливо для военных ракет и это, как вы понимаете, очень нужно для нашей Родины. Вот мы и решили поручить добычу этого угля вашей бригаде, больше некому, но так как это строжайшая тайна, то вы не будете видеться со своими родными и даже знакомыми и вообще вас вычеркнут из списка живых людей.

Мы, конечно, поинтересовались, как это будет.

– Все продумано и готово. Будет вроде бы авария на шахте, аккурат в вашу смену, и пять закрытых гробов, в которых якобы лежите вы, похоронят, ты же помнишь, как это было, все будут думать, что вы погибли, а вы будете жить и работать, пока этот космический уголь не закончится. Так и пошло, нас никто не видел, и мы никого. Год прошел, а может, два, заскучал я по тебе и стал потихоньку ходить в самоволку, мне не борщ твой был нужен, а хоть тайком посмотреть на тебя спящую, и делал я это тайно от всех, а прежде всего от тебя, иначе ты меня давно бы обо всем расспросила, вот как сегодня.

Ну значит, сейчас уголь-то этот на исходе и скоро все кончится, и мы опять с тобой заживем, как прежде, а пока надо потерпеть. Я пришел сообщить, что до того срока мы с тобой не увидимся, так что варить борщи не надо, а сейчас мне нужно возвращаться.

– Сказал и ушел, а я вспомнила все: и аварию, и похороны, и больницу, все вспомнила и так мне горько стало, так рыдала, не дай бог! Потом поутихла и заснула, а вчера он действительно не пришел.

Клава замолчала, только платком вытирала неудержимые слезы. Все молчали и старались не глядеть на нее.

– Наталья, я у тебя и у всех вас хочу спросить совета, кому же мне верить, Семеновне или моему? я не знаю! Ничего не знаю! Сегодня я не удержалась и всё-таки решила сварить борщ, а вдруг мой вырвется и придёт! Решить-то решила, а вот только что-то у меня ничего не получается.

Тетя Клава, не сдерживая себя заплакала.

– Я вот че вспомнила, – продолжила тетя Клава сквозь слезы, – и Семеновна, и мой говорили, что борщи больше варить не надо. Ну не надо, так не надо и после паузы добавила:

– И как мне дальше жить?

В комнате стало тихо так, что слышно было, как будильник отсчитывает секунды.

– Да что это я, дура, у людей праздник, а тут я со своим, – встрепенулась Клавдия – вы уж меня извините, я пойду, а вам счастья и здоровья и будьте вместе, так тяжело жить одному. А ты, Галя, держись этого парня, чтобы в жизни ни случилось, с ним не пропадешь! – С этими словами тетя Клава вышла за двери.

Все молчали. Наталья прижала салфетку к глазам, чтобы как-то унять непрошеные слезы. В мыслях промелькнула вся прошлая такая короткая семейная жизнь, без особых радостей, полная забот и тревог, да что себя обманывать, и без настоящей любви, а тут еще смерть мужа и одиночество. Единственная радость – дочечка и та скоро уйдет в свою семью, и останусь я одна, как Клава.

Несдерживаемые слезы потекли ручьем.

Испуганная Галя, которая никогда не видела так горько плачущую мать, обняла Наталью, прижала к себе и нежно гладила ее по плечам, по голове, без слов, в горле комком стояли слезы, самой хотелось плакать, но не о прошлой жизни, а о будущей. Сегодня ей стало понятно, что ее ждет судьба шахтерской жены, судьба тревог, опасений, постоянного невольного ожидания несчастья, а потом, не дай бог, участь тети Клавы. Сдерживать слезы не было сил, и Галя заплакала. Скатившаяся слеза упала на руку матери. Наталья быстро высвободилась из объятий дочери, быстро вытерла слезы, прижала голову Гали к своей груди, и сердцем поняв их причину, начала успокаивать, что у нее все будет по-другому и что у нее родятся детки, такие маленькие и голопузые, и что они с мужем будут их растить, а бабушка поможет нянчить и вытирать им сопли. При этих словах Галя улыбнулась и благодарно посмотрела в глаза матери со словами:

– Мама, ты у меня лучше всех! Что бы я без тебя делала?

Степан, с трудом обошел вокруг стола и встал за спинами женщин, обнял их за плечи и тихо, но твердо сказал:

– Я сделаю все, чтобы сделать вашу жизнь счастливой. Главное нам нужно всегда быть вместе, держаться друг за друга и тогда все у нас получится.

Наталья благодарно прижалась щекой к руке Степана и ей казалось, что рука исцелила ее, на сердце стало спокойно, исчезли тревоги, ушла боль. Такого с ней никогда не было. «Вот так наверное, выглядит счастье», – неожиданно подумалось ей.

Галя посмотрела на Степана еще влажными от слез глазами и уже не скрывая своих чувств, прикоснулась щекой к его руке, а потом нежно ее поцеловала. «Женой так женой!» – эта неожиданно мелькнувшая мысль вызвала у Гали счастливую улыбку.

Наталья первой пришла в себя:

– Давайте допьем чай и договоримся о будущей встрече, я думаю, у нас у всех появится много вопросов. Степа, ты как работаешь на следующей неделе?

– В первую смену.

– Хорошо, я во вторую, но в четверг у меня выходной. Галя, ты сможешь в четверг на часок раньше отпроситься с работы?

– Смогу.

– Степа, а ты?

– Конечно да, я по такому поводу могу вообще на работу не ходить, – шутливо ответил Степан.

– Отлично, тогда, Степан, ты приходишь голодным, Галя с работы, так что устроим ужин. Только, Степа, вино не приноси, мы еще и это не допили, приходи просто так, без всяких тортов-цветов.

– С пустыми руками? – уточнил Степан.

– Ну да.

– Э нет, будущая теща, так не пойдет. Бери ручку и бумагу, пиши список, а то я принесу черт знает, что, а принесу обязательно.

Наталья посмотрела на Степана, молча встала, нашла листок бумаги и ручку и вскоре протянула Степану исписанный листок. Он быстро пробежал глазами, свернул листок и положил в карман.