Семейная позитивная динамическая психотерапия

В разрабатываемом мной методе позитивной динамической психотерапии постулируется, что личность человека формируется и проявляется через систему отношений человека, важнейшими из которых являются отношение: «к себе», «к другим людям» и «окружающему миру». Подобное понимание сближает данный метод с патогенетической и личностно-ориентированной (реконструктивной) психотерапиями. В качестве отправной точки используется определение личности, данное В. Н. Мясищевым (1966): «Личность – высшее интегральное понятие. Личность характеризуется, прежде всего, как система отношений человека к окружающей действительности. В анализе эту систему можно дробить на бесконечное количество отношений личности к различным предметам действительности, но как бы в данном смысле эти отношения частичны ни были, каждый из них всегда остается личностным». Среди отношений личности при всем их многообразии можно установить три основных категории:

1) Явления природы или мир вещей;

2) Люди и общественные явления;

3) Сам субъект-личность (В. Н. Мясищев, 1948).

Цель позитивной динамической психотерапии схожа с целью личностно-ориентированной (реконструктивной) психотерапии – реструктуризация личности пациента, направленная на восстановление гармонии в отношениях к себе, к другим людям и окружающему миру, путем расширения сферы самосознания пациента (Г. Л. Исурина, 2000).

Различие между рассматриваемыми методами в этом компоненте заключается в том, что в первом для описания и анализа качества ведущих отношений личности используются три модели – идентификации, способностей, гармонии, при этом в каждой из приведенных моделей один из принципов позитивной динамической психотерапии реализуется как ведущий, а два других – как вспомогательные. В качестве же психотерапевтических мишеней выступают нарушения отношений личности, понимающиеся как конфликты – актуальный, базовый, ключевой. Таким образом, модель личности в позитивной динамической психотерапии имеет три измерения:

1. Структурное: три модели;

2. Функциональное: три типа отношений;

3. Процессуальное: три принципа.

Модель личности в позитивной динамической психотерапии может быть представлена в виде следующей таблицы.

Таблица 1. Модель личности

Теория личности: энергетическая составляющая

Для объяснения мотивов личности в психологии традиционно используется допущение о существовании витальной (или психической) энергии – инстинкта. Необходимо констатировать тот факт, что в настоящее время нет общепризнанной теории психической энергии, более того, сформировалась определенная тенденция по табуированию данного вопроса. Между тем, даже если не принимать во внимание теорию «животного магнетизма» Ф. Месмера, история вопроса достаточно интересна и проливает свет на ряд важнейших положений признанных методов психотерапии.

Еще в 1897 году председатель московского психологического общества Н. Я. Грот (1852–1899) в статье «Понятие души и психической энергии в психологии», опубликованной в им же учрежденном журнале «Вопросы философии и психологии», сделал смелое утверждение, что понятие психической энергии также правомерно в науке, как и понятие энергии физической, и что психическую энергию можно измерить подобно физической.

Согласно З. Фрейду, либидо – это энергетическая нагрузка сексуальных влечений, параллельно ей существует также энергетическая нагрузка влечений к самосохранению. Данная традиция имеет длительную историю, и во многом повлияла на формирование научной медицины. Так, исходя из теории «кразиса» Гиппократа, любая жизненная ситуация определяется пропорцией смешения разных энергий (сил), что приводит либо к гармонии (здоровью), либо дисбалансу (болезни). Эмпедокл, развивая эти идеи, предлагал для анализа «кразиса» использовать принцип дихотомичности энергий. Он говорил о «филии» (приязни) и «фобии» (страхе, неприязни) как об основных движущих силах. На тексты Эмпедокла ссылался З. Фрейд в статье «Анализ конечный и бесконечный» (1937), где он впервые обосновал свою теорию инстинктов, представленную борьбой энергий Эроса (стремления к жизни, выражающегося, прежде всего, через сексуальность) и Танатоса (стремления к смерти, разрушению). При этом З. Фрейд исходил из перевода понятий «филия» и «фобия» словами «любовь» и «борьба». А идею Эмпедокла о естественной ротации периодов главенствования «притяжения» и «отталкивания» он трактовал как беспощадную борьбу двух антагонистических начал. В подобном же ключе Н. Пезешкиан трактует взаимоотношения заимствованных им из религиозной литературы понятий «энергия любви» и «энергия познания». Так, он предлагает анализировать центральный конфликт между «любовью», проявляемой посредством способности «быть искренним», и «вежливостью», являющейся производной способностью от «познания».

К. Юнг (1996) в рассматриваемом вопросе занимал другую позицию – он в принципе не принял концепцию Танатоса. Критикуя фрейдовскую теорию инстинктов за «пансексуализм», Юнг предложил трактовать либидо как многовекторную любовь, прежде всего, в человеческом, а не биологическом смысле. Э. Фромм (2008) развил эту идею в книге «Искусство любить».

Дж. Морено (2001) также предложил собственную концепцию психической энергии, названной им «теле». Он писал о двух вариациях «теле» – «спонтанности» и «креативности». В определенном смысле, первая – это способность чутко реагировать на собственные потребности, а вторая связана со способностью к познанию и творческому преобразованию мира. «Спонтанность» невозможна без любви и доверия, а «креативность» – без любознательности.

Здесь уместно привести и когнитивно-экспериментальную теорию С. Эпштейна (1990), базирующуюся на постулате, что люди постигают реальность двумя основными способами: эмпирическим и рациональным. Как поясняют М. А. Падун и Н. В. Тарабрина (2003), в данном случае Эпштейн предлагает метафору «сердце и голова», подчеркивая, что существует принципиальная разница между тем, как человек приобретает знание в случае интеллектуальной работы и в ситуации инсайта. Вне зависимости от способа получения новой информации целью этого процесса является конструирование имплицитной «теории реальности», которая включает два основных блока: теорию собственного «Я» и теорию окружающего мира, а также репрезентацию отношений между «Я» и миром.

Не вдаваясь в подробный анализ эволюции представлений о витальной, психической энергии, отметим, что А. Ф. Лазурский планировал создать энергетическую теорию личности, а также упомянем точку зрения В. Н. Мясищева (1949), который считал, что «один из источников энергии человека лежит в эмоциональном отношении любви». В качестве иллюстрации В. Н. Мясищев приводит слова героини романа Л. Н. Толстого Анны Карениной: «Вы говорите «энергия». Энергия основана на любви. А любовь неоткуда взять. Приказать нельзя». В другой своей работе В. Н. Мясищев (1957) развивает эту идею: «Что касается до других видов отношений, то здесь можно упомянуть, прежде всего, о любви и интересе. …Потребность и любовь выступают как две стороны единого отношения, как его эмоционально-оценочная, с одной стороны, и как его побудительно-коннотивная сторона, с другой. …Если любовь представляет собой вид преимущественного эмоционального отношения, то… интерес связан с преимущественно познавательным отношением (см. В. Г. Иванов, 1955). …Интерес нами определяется как активно положительное отношение к познавательному объекту и как потребность к интеллектуальному овладению».

Объединяя интерес как стремление к познанию и холизм, Платон (1994) писал: «Самое главное – это то, что душа стремится познать не качество, а сущность».

Понятие «интерес» было введено в психологию Э. Клапаредом (2007) в качестве термина, обозначающего энергетическую составляющую отношения. Это понятие породило длительную дискуссию между представителями разных школ психоанализа. Так, К. Юнг (1913) отождествлял понятия «либидо» и «психический интерес» и не видел смысла в их различении. З. Фрейд, напротив, всячески подчеркивал значение такой оппозиции. Уже в ранней теории З. Фрейда (1911–1914 гг.) встречается термин «интерес» как понятие, обозначающее энергию влечений к самосохранению в противоположность либидо или энергии сексуальных влечений (Ж. Лапланш, Ж.-Б. Понталис, 1996).

В. Н. Мясищев (1957) понимал интерес как потребность в познании: «… Однако интерес выражает не только отношение к познанию, например, к той или иной науке, но более общее отношение к значимому объекту реальности, к познавательному овладению им». В этой же статье В. Н. Мясищев цитирует высказывания И. П. Павлова: «о неотступном думанье», «о жаре познания», «интеллектуальной страсти», которые выражают потребность в интеллектуальной деятельности.

Подытоживая высказывания Юнга, Фрейда, Мясищева и других авторов, можно предположить, что интерес как потребность познания непосредственно связан с инстинктом самосохранения, потребностью сохранения или восстановления целостности «Я» и является одной из основных личностных характеристик.

В позитивной динамической психотерапии витальная (психическая) энергия рассматривается как сложное, необязательно антагонистическое взаимодействие двух векторов: «любви» и «познания».

По мнению М. Хайдеггера (1991), «знать» в греческой философской традиции – «видеть лик непотаенного», а «истина – непотаенность, открытость сущего в восприятии», то есть реальность, включенная в даймон. Таким образом, «знание» всегда соразмерно человеку. Высказывание «многие знания – многие печали» означает неизбежность личностной трансформации как единственной возможности обретения новых знаний и как неизбежной цены за это знание. Данный тезис иллюстрируется в библейском сюжете об изгнании человека из рая.

Как показывает В. И. Пузько в работе «Самопонимание и кризис личности» (2003), в традициях русской философской школы существовало понимание, что целью «любви» является «познание» объекта любви, а цель «познания» – преодоление дистанции и эмоциональное слияние (любовь) с объектом интереса. Она пишет: «Российская философская мысль была одержима идеей целостности личности (Н. Бердяев, А. Лосев, В. Розанов, В. Соловьев, П. Сорокин, П. Флоренский, С. Франк, П. Чаадаев и др.), мыслью о том, что путь к истинному существование не открывается «чистому разуму»… ценностное суждение не выводится путем доказательств».

Для русских философов было очевидным, что путь чистого разума ведет к техницизму, секуляризированной культуре и потребительской психологии, отсюда и их попытки найти «третий путь» развития человека, и их интерес к научной психологии и психотерапии. Примером служит «Программа исследования личности и ее отношения к среде», составленная в 1904 году совместно А. Ф. Лазурским и С. Л. Франком.

В русской философской мысли А. Ф. Лазурский, как и другие отечественные психологи, искал эпистемологическую основу понимания природы человека. Таким образом, на философско-нравственных идеях русских мыслителей – этом культурном контексте – выросла российская психология личности.

Необходимо обратить внимание, что для В. Н. Мясищева «любовь» и «интерес» также не являются антагонистами, а находятся в более сложных взаимоотношениях, и для здоровой личности невозможны друг без друга. «Мышление холодное, бесстрастное, как счетчик, не является двигателем человеческого поведения; им является мышление страстное, но не пристрастное, толкающее суждения и выводы на неправильный путь» (В. Н. Мясищев, 1957).

Энергетическая теория позволяет уточнить понимание такого важного компонента личности, как «направленность». Характеризуя это понятие, А. В. Серый в монографии «Психологические механизмы функционирования системы личностных смыслов» (2002) пишет: «Несмотря на различие в подходах к изучению личности, в качестве ее ведущей характеристики выделялась направленность, которая выступала как смысловое отношение человека к объективной реальности. В различных концепциях эта характеристика раскрывалась по-разному: как «динамическая тенденция» (С. Л. Рубинштейн), «смыслообразующий мотив» (А. Н. Леонтьев), «основная жизненная направленность» (Б. Г. Ананьев), «доминирующие отношения» (В. Н. Мясищев)».

Последнее высказывание требует некоторого уточнения. В 1948 г. В. Н. Мясищев писал: «Соответственно избирательному положительному или отрицательному отношению личности к различным сторонам действительности определяется направленность личности». Учитывая, что основной характеристикой отношений является их потенциальность, можно утверждать, что направленность – это вектор, посредством которого отношения актуализируются. Далее Мясищев пишет: «В понятие «направленность личности» входят обусловленные всей практикой отношения личности, то есть ее взгляды, убеждения, оценки, вкусы, интересы, цели, мотивы отдельных поступков и всей деятельности».

Б. Ф. Ломов (1989) считает: «В глобальном плане направленность можно оценить как отношение того, что личность получает и берет от общества (материальные и духовные ценности), к тому, что она ему дает, вносит в его развитие». С известным допущением можно утверждать, что суммарный векторный результат «любви» и «интереса» (познания) может быть назван направленностью личности, что перекликается с выдвинутой польским физиологом Ю. М. Конорски (учеником И. П. Павлова) концепцией «драйва» (1970) и позволяет несколько уточнить утверждение В. Н. Мясищева (1969): «Этот термин, по сути, характеризует понятие топографически-векторально, в применении к психологии это означает доминирующее отношение».

Теория личности: модель гармонии

Ведущий в этой модели принцип – гармонии – позволяет описать отношения человека и окружающего мира явлений и вещей. Описание этого типа отношений базируется на представлении о том, что витальная психическая энергия в двух ее ипостасях – «любви» и «познания» – расходуется человеком в четырех сферах жизнедеятельности не равномерно, а согласуясь с направленностью личности.

Традиция использовать для описания личности сферы личностной интериоризации внешнего мира (В. Ф. Сержантов, 1997) исходит из работ У. Джеймса, подразделявшего эмпирическую личность на физическую и социальную личности. К первой он относил телесную организацию, семью, произведения труда и искусства. Ко второй – потребность в признании со стороны других.

Графически модель гармонии изображается в виде ромба, верхний угол которого представлен сферой «телесность», нижний – сферой «контакты / традиции», левый – сферой «духовность» и правый – сферой «работа / деятельность».

Сфера «телесность». Человек обладает определенной физической формой и физиологией. По выражению В. Н. Мясищева (1974), «новорожденный характеризуется генотипически и пренатально обусловленными возможностями; в процессе жизни паратипические условия, иначе онтогенетический опыт, формируют фенотип организма, неразрывно связанный с фенотипом личности». Человек телесен, то есть познает мир в ощущениях и взаимодействует с ним посредством своего тела. В то же время собственное тело ощущается человеком как отдельный, особый объект внешнего мира (В. Ф. Сержантов, 1997). В этой сфере человек удовлетворяет свои индивидуальные, биологические потребности, а качество отношения оценивается через реальные усилия, предпринимаемые человеком для поддержания своего здоровья и улучшения качества жизни в ее телесных аспектах. Так, считается важным, достаточно ли пациент физически активен, занимается ли он спортом, использует ли методики релаксации, контролирует ли качество своего питания, удовлетворен ли он качеством сексуальной жизни и своего сна. Уместно вспомнить высказывание В. Н. Мясищева (1966): «Отношение человека к своему здоровью не сводится только к заботе о здоровье или пренебрежению к нему. Здесь одновременно речь идет о более высоких уровнях идейных отношений личности. Занятия физкультурой требуют систематического усилия, которое само основывается на соответствующих свойствах личности – способности к усилию, настойчивости, целеустремленности. Здесь проблема здоровья выходит за пределы клиники: здоровье тела неразрывно связывается со здоровьем духа и не только в том смысле, что первое обусловливает второе, но и в том, что второе (здоровая психика) способствует первому (здоровью тела)».

Сфера «работа / деятельность». Человек взаимодействует с окружающим миром, изменяя его посредством своей деятельности, которая зачастую выступает мерилом его успешности. Удовлетворяя потребность во власти в понимании А. Адлера, человек структурирует, изменяет, преобразует мир. Не соглашаясь с подобными представлениями, В. Н. Мясищев подчеркивал «чрезмерную абстрактность» психоаналитической теории деятельности и писал о реально существующей «потребности в деятельности», как свойстве человеческой натуры. «Важной задачей является прослеживание развития двух важнейших для всей истории человека потребностей – общения и деятельности, их сочетания как потребности в деятельном общении, или в общении в деятельности, представляющем характерную специфически человеческую потребность» (В. Н. Мясищев, 1957).

В позитивной динамической психотерапии акцент делается на оценке конкретных результатов деятельности как успехов пациента. Любое, в том числе и психотерапевтическое, взаимодействие также рассматривается с этих позиций. Необходимо отметить, что позитивная реинтерпретация «результата» в «успех» связана с когнитивным переосмыслением первого, насыщением «результата» смыслом. Не бывает бессмысленных успехов, но могут быть бессмысленные, то есть неполезные результаты.

Следует подчеркнуть, что это лишь самая общая схема, поскольку в ней прослеживается в качестве механизма психотерапевтического воздействия только когнитивный аспект, а эмоциональные и поведенческие аспекты выступают в качестве результата. На самом деле процесс психотерапии основан на практически равнозначном использовании когнитивных, эмоциональных, поведенческих механизмов (Г. Л. Исурина, 2000).

Анализируя структуру человеческой деятельности, устанавливая объективные отношения между ее компонентами, А. Н. Леонтьев (1994) показал, что смысл создается в результате отражения субъектом отношений, существующих между ним и тем, на что его действия направлены как на свой непосредственный результат (цель). Именно отношение мотива к цели порождает личностный смысл, при этом смыслообразующая функция в данном отношении принадлежит мотиву (А. В. Серый, 2002). Несмотря на то, что позитивная динамическая психотерапия является психодинамическим методом, большое внимание уделяется маркированию конкретных результатов, единиц изменения жизни пациента. Работа понимается как ограниченное во времени усилие, приводящее к какому-либо успеху.

«Только связь отношений с активностью личности позволяет нам уяснить себе, каким образом понимание, то есть, казалось бы, интеллектуальный процесс, рассудочная деятельность переделывает всего человека. Перестройка неизбежно влечет за собой всей системы отношений личности в целом» (В. Н. Мясищев, 1949).

Сфера «контакты / традиции». Н. Пезешкиан (1996) дает следующее определение: «Эта сфера подразумевает способность устанавливать и поддерживать отношения с самим собой, партнером, семьей, другими людьми, группами, социальными слоями и чуждыми культурными кругами; отношение к животным, растениям и вещам». Таким образом, по его мнению, главной характеристикой этой сферы является «способность поддерживать контакт». Необходимо отметить, что чрезмерная неопределенность объектов контакта в данном определении порождает сложность в отграничении сферы «контактов» от сферы «деятельности» и дифференцировании этих понятий от относящихся к модели идентификации сфер «Ты» и «Мы». Затруднения усугубляются тем, что Н. Пезешкиан отождествляет общение с социальным поведением. По его мнению, последнее «формируется под влиянием приобретаемого опыта и полученного наследства (традиции), особенно это касается установления наших возможностей налаживать контакты» (Н. Пезешкиан, 1996).

Противоречие не возникает, если сферу «контактов и традиций» определить как отношения с людьми, входящими в «группу принадлежности». По мнению многих исследователей, особенно принадлежащих к психоаналитической школе, большое влияние на формирование личности оказывает «группа первичной принадлежности», в которую входят «эмоционально значимые» взрослые люди. В позитивной динамической психотерапии считается, что на ребенка влияет не только его общение с взрослыми людьми, но и взаимодействие со сверстниками или даже детьми, младшими по возрасту. Подробно этот процесс будет рассмотрен при описании модели идентификации.

По моему мнению, для понимания сферы «контакты и традиции» важно утверждение, что процесс формирования личности продолжается в течение всей жизни человека, так как это динамический процесс. В данной сфере посредством общения индивид реализует потребность в признании самого факта своего существования со стороны других, а качество отношения к миру оценивается посредством качества семейных отношений, и взаимоотношений человека со временем. Под семейными отношениями понимаются отношения с эмоционально значимыми близкими, зачастую это могут быть люди, формально не относящиеся к родственникам или даже враги. Основным критерием является длительная эмоциональная фиксация на образе конкретного человека.

Отличием этих отношений от рабочей коммуникации будет приложение усилия не на получение конкретного результата (скажем, извлечение прибыли), а на процесс взаимоотношений, непосредственно зависящий от реализуемой индивидом стратегии структурации времени. Подробно эти стратегии были описаны Э. Берном и его последователями, которые выделили: игнорирование, ритуал, времяпрепровождение или работу, психологическую игру и интимность. Таким образом, «поддержание традиций» является только частным случаем, реализацией такой стратегии структурации времени как ритуал. Общение же является более широким понятием и включает в себя все названные стратегии, кроме работы, реализация которой осуществляется в «сфере деятельности».

Во время психотерапии как коммуникативной практики встречаются все шесть стратегий структурации времени. Клиент «игнорирует» психотерапевта, делает вид, что самой такой профессии не существует. После того как он примет решение все же обратиться к специалисту, наступает этап ритуального общения, названный К. Виттакером (1997) «борьбой за структуру». На этом этапе стороны договариваются о правилах совместной работы, и заключается психотерапевтический контракт. Далее взаимодействие может быть описано либо как работа, либо как времяпрепровождение. В психотерапии данные стратегии различают по наличию или отсутствию оговоренного ранее терапевтического результата (успеха). Ситуация взаимопонимания и психотерапевтического резонанса, возникающая в процессе психодинамической терапии, очень похожа на стратегию интимности. Считается, что реализация в процессе психотерапевтического взаимодействия психологической игры является следствием ошибки терапевта. Причем если инициатором игры выступил сам психотерапевт, это свидетельствует о наличии у него «слепого пятна», и специалиста «прорабатывают» на супервизии, а в случае, когда «партия первой скрипки» была у клиента, размер полученного психотерапевтом ущерба определяется степенью «сделанной» игры.

На выбор той или иной стратегии структурации времени влияют преобладающие в семье концепции, часто передающиеся от взрослых детям в виде пословиц и поговорок. Образуя устойчивый каркас, семейные концепции вкупе с излюбленными стратегиями структурации времени формируют судьбу человека. В данном понимании судьба – это не фатум или внешняя предопределенность, а результат «рукотворных усилий», наибольшее человеческое достижение. Кроме этого, на формирование судьбы влияет задаваемый семейными концепциями «знак отношения» к миру.

В. Н. Мясищев (2000) отмечал: «Общение представляет собой, прежде всего, процесс взаимодействия между людьми. Но для того чтобы определить его, необходим многосторонний знак общения («+» или «–»), указание на содержание ситуации и эмоционально-интеллектуальных отношений, требуется учет сложной диалектической динамики разных ступеней этого взаимодействия».

Психотерапевт для определения положительного или отрицательного отношения пациента к миру, может задать следующие вопросы: «Что будет в конце вашей жизни? Как вы умрете? Какая эпитафия будет на вашей могиле? Кто придет на ваши похороны? Что будут говорить о вас после смерти?» Ответы на эти вопросы ребенок находит до трех лет. С трех до пяти лет создается основная фабула жизни и определяется отношение к миру. Возможны следующие варианты: