Продолжжения

– Корпоративы – зло!

– Кому как, – возразил Док и улыбнулся, видимо, вспомнив что-то приятное.

– Зло! – упрямо повторил Борода. – Стыд и скрежет зубовный!

Все вопросительно посмотрели на Трикстера.

– Корпоратив есть зло, и корпоратив есть добро; всё зависит от того, с кем оттуда уедешь.

Так говорил Трикстер.

51

И приступил к ним Столичный Хипстер, и погнал свою гнилую пургу:

– Сидите тут, пьёте! Весёлые! Довольные! Вокруг полная жопа, а вы этого даже не замечаете! Вот, например, – он махнул рукой в сторону мусорки, – кто-то догадался выкинуть ёлку. В марте! Не понимаю, как можно быть такими свиньями! Ваш вигвам – жопа, и ваша земля – жопа, и всё вокруг – одна сплошная жопа!!!

Мужики начали медленно подниматься, но в последний момент Хипстер успел получить от Водилы спасительный пендаль, придавший ему нужное направление и ускорение. Мужики неспешно вернулись на свои места. Супруг смущённо кашлянул.

– Но насчёт мусора он, наверное, всё же прав. Давно надо было вынести эту ёлку.

Все вопросительно посмотрели на Трикстера. Тот пожал плечами.

– Если индеец – говно, он всегда будет видеть вокруг себя только жопу и ничего кроме жопы. Ибо в нашем мире каждый хочет быть на своём месте.

Так говорил Трикстер.

52

Как-то под вечер пробегал мимо каштана индеец Молодожён. И подозвали они его, предлагая обмыть событие. Но отказался Молодожён, ибо спешил к супруге, пылая и предвкушая.

– Тогда хоть стопарик – на посошок! – предложил Борода.

– Нет, спасибо. Не люблю я водку, – признался Молодожён.

– Как это – не любишь водку?! – изумился Водила.

– Она у меня и так красивая, – пояснил Молодожён и, помахав им на прощание, скрылся в парадной.

Мужики молча переглянулись и молча выпили.

53

И приступил к ним Столичный Хипстер, и горько сетовал на свою хипстерскую судьбу – мол, все социальные лифты уничтожены, и творческому человеку надеяться здесь уже не на что.

– Лифты-то у нас есть, – ответил Трикстер, – но одни скрипят и притормаживают, другие застревают между этажами, а третьи держатся на соплях и в любой момент могут рухнуть вниз со всеми пассажирами.

Мужики молчали, вспоминая жизненные перипетии. И только Блюдолиз вдруг довольно захрюкал:

– Простецы! Вы просто не туда садитесь! Вот я вчера вступил в партию – и теперь мой лифт рванёт вверх ракетой! Присоединяйтесь, пока я добрый!

Он гордо взглянул на Трикстера, но тот лишь покачал головой.

– Да, этот лифт ездит шустро. Но там в кабине насрано. Так что давай уж как-нибудь без нас.

Так говорил Трикстер.

54

И заговорили они о высоком; но монолог Дока о хорошо темперированном клавире прервала дребезжащая попса с рингтоном «Тебе хана – звонит жена!»

– Пардон! – извинился Старпёр и ответил на вызов.

Мужики молча отвели глаза – из трубки рекой полился ор, вой и скрежет зубовный. Старпёр лишь преданно соглашался и поддакивал. А потом виновато посмотрел на всех:

– Ну, я пойду… Вы не думайте… Она у меня такая… С изюминкой. В каждой женщине ведь должна быть изюминка, правда?

– Разумеется, – ответил Трикстер, – а как же иначе. Изюминка. В каждой. Иди, конечно.

Он проводил Старпёра взглядом и, когда тот скрылся в парадной, повернулся к Молодожёну:

– В каждой женщине должна быть виноградинка. Иди-ка и ты домой.

Так говорил Трикстер.

55

И приступил к ним индеец Графоман, кляня жену, тёщу, коллег и страну.

– Никто меня не понимает! Они хотят, чтобы я приносил домой евры и баксы! Чтобы великий писатель земли индейской копал траншеи и укладывал шпалы! А всё почему? Потому что нет у нас такой профессии – писатель! Отсутствует в реестре! И всем пох! Что же будет с великой индейской литературой?!

Он посмотрел на мужиков глазами, полными слёз и великой скорби. Мужики молчали, и только Водила презрительно процедил:

– Шёл бы ты… на завод!

– Художника может обидеть каждый! – прорыдал Графоман и убежал в ночь, заламывая руки.

Старпёр задумчиво почесал щетину на подбородке.

– А может, и правда стоит внести в реестр такую профессию? Если есть Литинститут – он ведь должен выпускать профессионалов, разве нет?

Все посмотрели на Трикстера.

– Профессию, конечно, внести стоит. Только назвать её надо не «писатель», а «писец». Дабы отражала одновременно и род занятий, и состояние, к коему оное приводит.

Так говорил Трикстер.

56