Пляски розовой лошади

Разговор накануне высадки

– Говори, что тебя беспокоит, – сказал Судьбоносный, вытащив сигару изо рта и выдохнув порцию густого дымы.

– Много чего, – сказал Блок.

Он глотнул виски и продолжил:

– Но больше всего то, что мы собираемся сделать завтра.

– Что именно? – спросил Судьбоносный.

– Высадить этих двоих на К-200.

Судьбоносный прищурился, подумал и сказал:

– Но мы ведь для этого и летим.

– Да…

– В чем же дело?

– Это сложно объяснить… – Блок встал с места, прошелся по кабинету и снова сел. – Но вот что меня волнует. Мы их… Вернее, даже не мы, а Мегамозг их выбрал, потому что суточная выживаемость этих двоих на К-200 почти стопроцентная. То есть при стечении обстоятельств… Впрочем нет, не обязательно… Я не уверен… В общем, может случиться так… С большой долей вероятности может случиться так, что они там смогут жить довольно долго. А зная их, так сказать, особенности, о которых не было известно на Земле… Но теперь-то…

Судьбоносный внимательно слушал товарища. Тот посмотрел ему прямо в глаза и выразил саму суть своей мысли:

– Ты представляешь теперь, кого мы посылаем на эту планету и что можем вообще натворить?

Судьбоносный подумал и ответил:

– Мне кажется, ты преувеличиваешь.

Блок молчал. Судьбоносный продолжил:

– Есть вероятность, что выживут. Да. Но есть такая же вероятность, что не выживут. Миллион всяких «если» должно совпасть, чтобы они там действительно могли существовать какое-то более или менее продолжительное время. А если встретится им там гоблин с мечом, которого мы видели на картинках, и отрубит им головы? Такое возможно?

– Вполне.

– Вполне… К тому же никто не собирается оставлять их там навсегда. Несколько дней, и все – забираем и улетаем. А на Земле передаем кому надо.

– Да никому ты их не передашь на Земле, – сказал Блок, добавляя себе виски. – Не вернутся они за Землю.

– Почему?

– А ты бы на их месте вернулся? Вернее, будь ты ими, вернулся бы?

– Я бы вернулся.

Блок недоверчиво посмотрел на Судьбоносного и пожал плечами.

– Не знаю. Я понимаю: существуют расчеты, прогнозы, планы, инструкции, приказы, наказания за неисполнение, в конце концов. Но… сам, может быть, удивлюсь своим словам, но скажу: есть во всем этом что-то необъяснимое. Что-то мистическое. Стопроцентная выживаемость только у этих двоих. Вдумайся! Только у них! А чем они особенные? Только тем, что отморозки? Да таких тысячи. Почему так? Вот что меня настораживает. Вот что мне говорит: не надо!

– Но это же математика, – сказал Судьбоносный. – И физика.

– Все в мире – математика и физика, – парировал Блок. – И сейчас эта самая математика говорит: аккуратнее! Пожалуйста, аккуратнее! Она нам еще на Земле это говорила, но мы только порадовались: нашли идеальных кандидатов и даже не проверили их как следует! Ладно уж… Но теперь-то мы знаем о них если не все, то многое. Опять математика! И опять она говорит: ребята, посмотрите, кто это. На Земле не увидели, так хоть здесь посмотрите! Да пораскиньте мозгами, к чему это может привести… Вот что она говорит! Не давайте этому шансов!

Судьбоносный выпустил клубы дыма, пригубил виски, подумал и сказал:

– Как бы там ни было, ты же понимаешь, что при всем желании… Даже при всем желании я не могу.

Позже

Ввиду неудачной попытки высадки на К-200 (даже с учетом подбора идеальных кандидатов и тщательной подготовки) было принято решение больше не направлять туда людей, а для изучения ситуации и сбора информации использовать беспилотные космические аппараты.

Первый такой аппарат был отправлен на К-200 через десять лет после возвращения на Землю команды Судьбоносного. За это время не удалось найти доказательств наличия живых организмов на других планетах, в результате чего на момент отправки беспилотного аппарата условно считалось, что жизнь во Вселенной существует только на Земле и на К-200.

Впоследствии анализ полученных с К-200 фото- и видеоматериалов позволил заключить, что за десять лет там исчезли все признаки и следы ранее обнаруженной разумной жизни.

Девяносто процентов поверхности планеты покрывало болото.

После этого

Судьбоносный, изрядно осунувшийся и постаревший за прошедшее время, еще раз пролистал отчет о полете беспилотного аппарата на К-200, положил его на стол, встал со своего кресла, подошел к двери, закрыл ее и оставил ключ в замке. Затем он отпер сейф, достал из него небольшую книжку в твердой обложке, положил рядом с отчетом и снова сел за стол.

Какое-то время он смотрел на отчет и на книгу, затем взял ее, провел пальцем по буквам названия: «Пляски розовой лошади», пошевелил губами, произнося его вслух, затем еле слышно прочел имя автора, повертел книгу в руках и открыл.

Переплет слегка хрустнул. Книга была новой. Это был единственный напечатанный экземпляр. Судьбоносный никогда не прикасался к ней после того, как еще десять лет назад издал единственную копию.

Он откинулся в кресло и принялся читать. Делал он это медленно, постоянно прерываясь и погружаясь в мысли.

Он не заметил, сколько времени прошло, когда он закончил, но подумал, что наверняка уже глубокая ночь. Так и было: часы показывали 02:00.

Судьбоносный закрыл книгу и положил ее на стол рядом с отчетом. Затем подумал, снова взял ее, открыл на первой странице, взял ручку, хотел что-то написать, но не решился и положил книгу на место.

Он встал с кресла и подошел к окну.

– Как темно, – сказал Судьбоносный, глядя в черное окно, за которым ничего не было видно.

Постояв так некоторое время, он невесело усмехнулся, пробормотал: «К чему усложнять?», направился к двери и повернул ключ, тем самым отперев замок. Затем подошел к сейфу, открыл его, достал пистолет и сел в кресло…

Охранник, спавший в своей комнатке на первом этаже, проснулся от громкого хлопка, раздавшегося где-то наверху, вскочил и побежал искать источник нарушившего ночную тишину звука.

Февраль 2022 года

Самара

P. S. Благодарю Вселенную и людей, вдохновивших меня на написание этой повести, а также – и особенно – Веронику Давыдову, за ее великолепную редакторскую работу.

notes