Проект «Валькирия»

Остальных учеников некогда было рассматривать, Борис и так уже потерял две минуты из десяти. К тому же Сафонов забыл, что, обмакнув перо в чернила, следует незамедлительно начинать писать, а не держать ручку над тетрадью. За что и поплатился: посередине первой страницы расплывалась огромная жирная клякса. Решительно выдернул лист из тетради и, скомкав его в руке, принялся на следующем аккуратно переписывать текст с доски.

– Осталась одна минута. Прошу сдавать работы! – голос старца в звенящей тишине класса прозвучал неожиданно молодо.

Борис поднял глаза. Теперь у доски стоял стройный подтянутый субъект, ничуть не напоминавший прежнего дряхлого нищего. Куда делись грязные лохмы, обвислые усы и спутанная борода? Да и одежда из рваной мешковины превратилась в блестящий облегающий гидрокостюм с цветной эмблемой галактического единства на груди и рукавах. Ноги помолодевшего «старца» теперь обуты в серебристые чёботы с розовой змейкой по краям. Сафонов вспомнил, где видел точно такую: в учебном центре, в «красном уголке», так помечались видеоматериалы, повествующие о планете Альтерра. Жаль, что так и не нашёл времени познакомиться с ними!

– В зависимости от результатов испытания учебная комиссия примет решение о переводе каждого из вас на следующий этап развития. Не скрою, кому-то придётся остаться на «второй год». Тем же, кто выдержал испытание, вскоре придёт извещение в закодированной форме. Вам предстоит расшифровать сообщение, в котором будет содержаться указание, куда и когда явиться для продолжения обучения. – Голос учителя звучал ровно и бесстрастно. – А теперь сдавайте работы, ваше время истекло.

Борис пробежал глазами текст в своей тетради с расставленными знаками препинания. Кажется, всё правильно:

«И настанет время, когда вы все в Галактике передохнете от нескончаемых войн друг с другом, от бессмысленной злобы и безумного желания уничтожать непохожих на вас существ, а также истреблять себе подобных; особенно подобных вам, ибо чем ниже уровень развития сознания, тем сильнее стремление господствовать над теми, кто от вас зависит больше всего. И тогда настанет мир и спокойствие на всех планетах, ибо никто не будет подавлять своих соплеменников, а также истреблять другие расы, представляющие всё многообразие галактической фауны».

– Учитель, можно вопрос? – За соседней партой вверх потянулась шестипалая конечность. Её обладательница, похожая на крошечную симпатичную мартышку с кудрявой шевелюрой, влезла на парту, чтобы наверняка привлечь к себе внимание.

– Да, пожалуйста.

– Почему вы называете нас детьми? Мы все здесь взрослые особи. Несмотря на то, что некоторые гораздо меньше вас по размерам. Многие дослужились в своих мирах до почётных должностей. У нас самих уже есть дети. А у некоторых даже внуки и правнуки.

– Все вы – дети Галактики. Положение не освобождает от необходимости развивать и совершенствовать разум и сознание ради установления гармонии во вселенной. Для того, чтобы научиться овладевать психическими энергиями и управлять ими (а именно это является нашей целью), нужна большая ответственность перед самими собой и перед всеми остальными разумными существами. Вы думаете, это мелочь – правильно расставить знаки препинания в уже готовом тексте? Ошибаетесь! Каждое слово, каждая мысль, каждая маленькая точка несут в себе необратимый смысл для будущего всех населённых миров. Насколько вы готовы влиться в ряды тех, кто будет созидать это будущее? Частично это может показать данное испытание. И мой совет: никогда не судите по размеру или по внешности существо, которое не похоже на вас. Тетради все сдали? Хорошо.

Сафонов возвращался к своему месту, когда его внезапно озарило: он не поставил две точки над «е» в слове «передохнёте»! Вся фраза приобретает совершенно другой смысл… Очевидно, тест и сводился к этому: выявить тех, кто, набравшись смелости, изменит очевидное на невероятное. Тогда и сказка станет былью, а действительность не сменится радиоактивной пылью, как это бывало не раз в истории разных планет в огромной Галактике. Как много зависит от неправильно поставленной точки, от слова, написанного с ошибкой, способного полностью исказить смысл!

Велика сила человеческого предубеждения. Надо учиться правильно пользоваться своей мыслью, не идти на поводу толпы, действующей, как прикажут, а вместо этого пытаться найти уникальный способ изменить неугодную действительность. Да, для этого нужна смелость. Но результаты могут превзойти самые дерзкие ожидания.

Борис не жалел, что сдал работу с ошибкой. В принципе, каждый ответ верен, потому что отражает текущую реальность и уровень сознания разумного. Всё дело в том, чтобы не останавливаться на достигнутом. С этой утешительной мыслью Сафонов проснулся. Голова была светла, как и раннее утро в непривычно погожий день.

Вскоре стволы ещё тёмного леса справа неестественно осветились. Там словно приоткрылось огромное прозрачное око, за которым росли ярко облитые солнцем мощные кедры. А у приметного обоо стоял товарищ Дансаран, собственной персоной.

– Привет, потеряшки! – радостно закричал он. – Думали, уже сгинули!

– Что за детская паника! – недовольно поднялся старший инструктор. – Мы и так тут за неделю целый плацдарм подготовили!

– За «неделю»?! – крайне натурально удивился шаман. – Уже двадцать один день, как вы в «карман» ушли!

* * *

2022 год, 19 сентября. Земля-9. Западная Африка

Шёл второй месяц, как Хуберт аварийно десантировался с ротой штрафников на левобережье Вольты. При этом оберфельдфебель не только оставался живым, но ещё и ухитрялся постоянно наносить урон оккупационной орде. Это могло показаться чудом. Да, скорее всего, им и было. Вот только у чуда имелись две, а точнее три серьёзные составляющие.

Первая – колония медицинских нанитов. После того как обрубок Штрассла водрузили в гелиомобиль, он увидел местную медицинскую эмблему – сердце с белым косым крестиком. Ну, конечно! Этот аппарат комплектовали по старым нормативам, для гражданских нужд. А значит, здесь могли быть не только минимальные средства неотложной помощи, как у его штрафников.

– Дхакал, ин сандуукаас и сийо! («Дхакал, дай мне вон тот ящик!»)

Догадка оказалась правильной. Больше всего Штрассл обрадовался термоконтейнерам с колониями охлаждённых нанитов. С этим чудом местной медицины сталкивался ещё во время службы на «Нибиру». Достаточно ввести в основные точки венозной системы раненого от четырёх до шести порций микроскопических целителей, и псевдоживые механизмы запустят процесс усиленной регенерации. Активированные наниты поддерживают свою жизнедеятельность за счет энергии распада лейкоцитов. Которые, как не трудно догадаться, постоянно атакуют их в крови. Благодаря этой непрерывной подпитке крохотные медицинские боты в течение трёх-четырёх месяцев могут неустанно устранять отличия восстанавливаемого тела от его генетической нормы. Ах, да! Нужно же их сначала настроить.

Хуберт нашёл антисептик и инъектор, похожий на пистолет для прививок. Сверяясь с инструкцией, включил аппарат в режиме генного теста, аккуратно вставил «обойму» из шести зарядов нанитов. Вроде ничего не забыл. Педантично сверился с текстом, проверяя совершённые действия. Да, всё верно. Это сразу подняло настроение. Уже спокойно вырезал кончиком виброножа часть медицинской пены на своем левом локтевом сгибе, нашёл там наиболее крупную вену, и обработал область вокруг антисептиком. Затем плотно прижал инъектор и произвёл «выстрел». Почувствовал лёгкий укол, и тёмная кровь заполнила тестовую камеру. Теперь дождаться результата.

Вскоре зажёгся зелёный индикатор. Оберфельдфебель перевёл инъектор в режим введения препаратов. Два «выстрела» в локтевые вены произвёл сам. Хотя пользоваться сломанной рукой было сложно. Так что пришлось просить темнокожего дедка, которого, кстати, звали Зумбу. Седой лекарь без проблем сделал ещё две инъекции в ярёмные вены на шее. А вот с нижней частью пришлось повозиться. Но Зумбу уже хорошо разбирался в устройстве тела пациента, поэтому быстро нашёл зарубцевавшиеся окончания поверхностных вен и уверенно ввёл нанитов в их живые части.

Почти сразу внутри рук и шеи начало чесаться. Причём зуд постепенно нарастал. Но это только радовало – значит, микроскопические крохи начали процесс. Правда, теперь требовалось очень много калорийной еды, чтобы поддерживать регенерацию и воспроизводство расходующихся лейкоцитов.

– Саид, ван ку куудин доонаа си фииан! («Господин, я буду хорошо вас кормить!») – узнав о проблеме, тут же заверил Дхакал. Этот чернокожий всё больше нравился оберфельдфебелю. К вечеру бывший преступник притащил небольшого крокодила, которого, судя по всему, убил из бластера Штрассла.

– Это что, можно есть?!

Оказалось, что да. Вот только Зумбу предварительно поковырялся в аптечке и выбрал оттуда несколько каких-то таблеток, которые бросил в котелок с варящейся крокодилятиной. Этот «дикий» дедок всё больше поражал Хуберта. К мясу негры притащили ворох каких-то трав. Не то плоды сорго, не то что-то похожее. Ну и обычной съедобной зелени. Вид которой ничего не сказал австрийцу. Зато ужин оказался просто восхитителен! Крокодилятина, конечно, оказалась жестковата, но вполне питательна. А главное – её было много!

Вторым чудом, поддерживающим Штрассла, выступала постоянная связь с Полиной. Что-то вроде межпространственного телекома. Неубиваемый графен уверенно функционировал как на приём, так и на передачу. Хотя теоретически, ничего такого делать не мог. Он же – обычная флешка из монокристалла! Даже ни к чему не подсоединённая. Впрочем, кое-какие мысли у Хуберта возникли.

На Земле он краем уха слышал, что учёные Метрополии бились над выявлением психических узлов, способных создать гиперсеть из сознания отдельных людей. То есть – искали способ заменить сложную техническую связь в космосе и меж пространствами телепатией. А оберфельдфебель, когда почти голышом занырнул в тороид «Нибиру», неожиданно почувствовал… нечто. Словно слился в одно целое с сотнями кубокилометров воды, планктона и креветок. А затем – с самим неживым кораблём и окружающим космическим пространством. И это единение так из него никуда и не уходило.

Возможно, чудесная северная девушка также особо остро чувствует космос. И через странный мнемокристалл они как-то смогли синхронизировать свои сознания. Собственно, и сильную платоническую любовь следовало учитывать. Она ведь тоже выдаёт сложнейший химико-биологический коктейль, густо замешанный на подсознании. Чем не психический узел?

Впрочем, практичный австриец старался по максимуму использовать нежданный сверхъестественный подарок. При этом активно применял свои технические знания и природную смекалку. Которые можно было смело отнести к третьей составляющей чуда. Уже на второй день после получения пилотажного шлема, задействования нанитов и выхода из депрессии, он попытался вновь связаться с Полиной. Довольно лолго ничего не получалось, пока не догадался включить на мнемокристалле её песню и начать подпевать:

И даже в краю наползающей тьмы

За гранью смертельного круга

Я знаю, с тобой не расстанемся мы.

Мы память, мы память,

Мы звёздная память друг друга…

– Ху-у-убе-э-э-э-рт!!! – вдруг раздался в голове громкий девичий крик.

– Ой, потише, майне либен! Напугала.

– Хуберт, ты жив! Я никак не могла до тебя докричаться!

Ему сразу стало стыдно. Сознаваться в бессилии и малодушии не хотелось. Но и врать ей нельзя. Он понимал это очень чётко – слишком уж много неизвестного было в чудесной межпространственной связи двух сердец.

– Полина, я был немного… не в форме.

– Ты ранен?

– Ну… Немножко. Но уже пошёл на поправку!

– Хуберт, я так волнуюсь за тебя!

– Спасибо, радость моя! Но я же обещал…

– Да-да, я помню. Ой! А вам удалось справиться с теми Дикими?

– Ну, я же говорю с тобой. Спасибо, очень вовремя предупредила!

– Какая я глупая. Прости меня! Чем я могу ещё помочь?