Проект «Валькирия»

Однако, к его изумлению, вскоре вновь зазвучал обрадованный голосок:

– Хуберт, Хуберт, внимание! С юго-востока на вас надвигается целое полчище Диких, численность – около тысячи голов. И сто пятьдесят единиц боевой техники. Приготовьтесь к обороне, приготовьтесь к обороне!

– Есть приготовиться к обороне!

– Конец связи, держитесь!

Предупреждён, значит вооружён. Но каким образом Полине удалось связаться с ним?! Через локаторы? Он успел заметить гигантские «глаза» и «уши», развешанные в атмосфере Земли-9 на высоте пяти-шести тысяч километров. Так, чтобы Дикие не дотянулись своими зенитными комплексами. Геостационарные спутники над экватором для прямой связи? Его не предупреждали о таком виде взаимодействия. Хотя об этом он подумает позже. Сейчас нужно все силы бросить на создание обороны.

Хуберт был несказанно рад ещё раз услышать милый голос. Ведь он почти всё это время подсознательно думал о Полине – и когда пилотировал «Нибиру», и когда кувыркался под огнём в капсуле. Даже над Африкой. Но почему с ним заговорила именно она? Может потому, что никто больше не мог поймать нужную волну? Песня… Как там:

И даже в краю наползающей тьмы

За гранью смертельного круга

Я знаю, с тобой не расстанемся мы.

Мы память, мы память,

Мы звёздная память друг друга.

А ведь и правда, тьма наползает. Неужели он больше её не увидит? А ещё пообещал вернуться! Полина ведь будет ждать.

Но эти мысли промелькнули мгновенно. Даже скорее ощущения или полу-воспоминания о недолгой мирной жизни, которую удалось дополнительно прожить между тем боем, когда его убили, и этим, гораздо более страшным, где должны убить окончательно… Тут некому будет воскресить. Потому что нет здесь удивительных, всепрощающих, почти всемогущих, ставших такими близкими людей из будущего, к которым он, оказывается, успел не только привыкнуть, но и прикипеть душой.

А больше всего Штрассл привязался к этой замечательной, чудесной девушке с русским именем. Не будем кривить душой – не просто привязался, а полюбил. И поэтому – он ещё покажет им! Вернётся, несмотря ни на что! Сколько историй слышал, как в самом смертельном бою воина хранила любовь той единственной, к которой стремился всем сердцем, ради которой готов был сражаться с несметными полчищами и совершить невозможное.

– Всем, обратно в мехов!!! Делай как я! Ису дийаари! («Приготовиться!» – на сомалийском), —Штрассл отдал команду, заметив бурую клубящуюся тень вражеской орды, выплеснувшую из дальней рощи. Повернулся к раненому:

– Ты – в машину! Следовать сзади и по команде подбирать бойцов!

А сам запрыгнул в его «гробик на ножках». Так, ветер у нас в сторону противника. Отлично! Один росчерк лазера, и сухая саванна вспыхнула.

– U gudbi dagaalyahankeyga!!! («Вперёд, мои воины!!!»)

Оберфельдфебель подобно настоящему Огуну ринулся навстречу орде, щедро полосуя сквозь пламя и дым быстро приближающиеся контуры Диких из двух мощных бластеров своего меха. Буквально секундой позже его поддержали лазеры оставшихся «тапков».

Глава 6

В командном пункте на Земле-1 Полина сняла наушники и откинулась на спинку вращающегося кресла. Строго говоря, ей не следовало здесь находиться: вход гражданским на территорию военных запрещён. Но сегодня, из-за ЧП с десантом «Нибиру», инженера Холмского, так и не успевшего убыть из Кисимайо в отпуск, срочно отозвали, а дочь просто поехала с ним. Вообще-то она не собиралась попадать в штабные помещения, просто уверенно следовала за папой. А контролёры закрытой зоны просканировали на КПП её карточку буфетчицы космопорта и после небольшой консультации с руководством неожиданно пропустили. Правда, предупредили о чём-то отца.

Когда с десантом окончательно прервалась связь, Полина тихонько сидела в углу командного пункта, под гигантским цветущим кактусом в кадке, и держала в руке мнемокристалл – копию того, что подарила Хуберту. Она сразу заподозрила неладное, когда модуль перестал отвечать центру управления, и изо всех сил сосредоточилась на том, чтобы мысленно поддержать дорогого ей человека. Девушка всегда была уверена, что мысль материальна и способна переноситься на огромные расстояния. В том числе и между мирами.

Почему бы и нет? Ведь часто бывает: мы думаем о близком человеке, и он в этот самый момент берёт трубку и звонит нам. Что при этом является источником передачи мысли, а также её восприятия? Специалисты ещё не установили. Может, мозг, может, другой орган, но факт остаётся фактом – телепатию уже не считают псевдонаучным явлением. Наоборот, накопилось столько свидетельств, что мало кто решается отрицать её существование.

Полина всем сердцем желала связаться с Хубертом. Ей было всё равно, какой материальный носитель передаст информацию и какие сигналы будут за это отвечать: электромагнитные, гравитационные волны или даже нейтринно-мезонные. Важен лишь результат. Она отрешилась от царящей вокруг суеты и полностью сконцентрировалась на кристалле.

Через какое-то время, к её радости, тот ожил под пальцами и даже начал слегка пульсировать. Она прошептала: «Хуберт, вы слышите меня? Это Полина! Хуберт, вы слышите?» Ей показалось, – или это было только воображение? – что услышала неясный шелест в ответ.

– Системы слежения «Девятки» зафиксировали точку посадки модуля в западной Африке. Но в непосредственной близости отмечено скопище Диких. Штрассла необходимо как-то предупредить! – В голосе дежурного по КП сквозило отчаяние.

– Можно попробовать использовать рефлекторы как усилители! – услышала Полина задумчивый голос отца. – Возможно, удастся с их помощью восстановить связь.

Аппараты, которые упомянул инженер Холмский, относились к новейшей разработке учёных-геофизиков. Парниковый эффект, грозящий стать бедствием Земли-7 к середине двадцать первого века, начинал потихоньку проявляться и в других руслах. Хотя и не в таких грандиозных масштабах. Лишь в Метрополии не было такого хищнического истребления природных ресурсов, как в других мирах. Тут потребление и производство материальных изделий удалось обуздать и поставить под контроль, а уровень жизни общества уже не измерялся в количестве товаров на душу населения.

Людям воюющего коммунистического мира всё более удавалось отрешаться от хватательного инстинкта и довольствоваться необходимым. Одежда из удобных и прочных материалов, технические устройства, дома и машины из долгоживущих компонентов: всё это не требовало постоянного обновления. А касаемо так называемой «моды» и снобистского желания иметь «больше и лучше», то в Метрополии их объявили вредными пережитками.

Но на той же Земле-7 общество вплотную подошло к опасной черте, за которой ситуация грозила стать взрывоопасной. В прямом и переносном смысле. Разбалансировка климата, накопление токсичных веществ в атмосфере, на поверхности и в воде. От этого с каждым годом становилось всё больше разрушительных тайфунов и цунами, наводнений и землетрясений; в Сахаре выпадал снег, а в северной Европе стояла африканская жара.

Несмотря ни на что, многие в Метрополии хотели помочь недостаточно разумным собратьям. Поэтому было принято решение провести эксперимент с огромными зеркалами, которые отражали бы солнечное излучение обратно в космос, тем самым уменьшая нагрев планетарной поверхности. А чтобы не подвергнуть ненужному риску разумных, если что-то пойдёт не так, начали испытания на Земле-9, ставшей к этому времени практически необитаемой.

Именно эти рефлекторы были временно размещены над теми районами экваториальной Африки, где волею случая оказались Штрассл со штрафниками. Почему их не предупредили о летающих зеркалах? Очевидно, не предполагали, что место высадки окажется настолько далеко от расчётного. И тем более, никто не планировал использовать экспериментальные платформы для гиперсвязи.

– Папа! Я слышу, Хуберт отвечает! – Возглас Полины раздался как гром среди ясного неба. – Только очень-очень тихо!

Обитатели командного пункта повскакали с мест, задвигали креслами, заговорили вполголоса. Предложили девушке пройти к пульту управления, усадили, вручили наушники. Мнемокристалл она боялась вынуть из уха, так и сидела с ним. Очень переживала, что может больше не услышать любимого. А вдруг ей только показалось, и она выдаёт желаемое за действительное?

Но план сработал! Полина вновь связалась Хубертом и успела передать сообщение, которое военные пустили на сенсор у неё перед глазами.

* * *

Штрассл лежал на спине и не отрываясь смотрел в безоблачное небо. Кажется, какое-то время был без сознания? Во всяком случае, последнее, что помнил, – это накинувшиеся со всех сторон Дикие. После того, как кончились боеприпасы, он, сражавшийся на мехе раненого сомалийца, повёл штрафников врукопашную. Или было что-то ещё? Постепенно в мозгу всплыли дополнительные фрагментарные картинки: живая стена врагов, буквально заливающая потоками насекомых, несущихся со скоростью пуль. Фрагменты мохнатых тел, вылетающие из-под клинков, венчающих руки его «тапка». Глухие близкие взрывы. Какой-то жуткий живой танк, в упор прошивающий кабину и самого оператора очередями стремительных чёрных шершней… Вдруг очень ярко вспомнилось, что смог заставить уже почти вырубившийся «гробик на ножках» совершить последний прыжок. Сотрясение от удара о вражеское чудовище и ощущение скобы аварийного самоликвидатора в руке… Вот только, похоже, так и не сумел взорвать себя вместе с тем «танком». Но почему?!

Штрассл с трудом приподнял голову и подвигал ею справа налево. Работает. Хоть и с трудом. Но вот вокруг было что-то странное. Очень плотная стена какого-то камыша. Причём стоящая на равном удалении. И очень чистое небо над ним. Но откуда этот тростник в горящей саванне? Попробовал пошевелить руками. Правая кое-как двигалась, левая лишь отозвалась болью. Вдруг увидел над головой чёрное волнистое облако. Вгляделся: это была курчавая шевелюра «парашютиста»-неудачника:

– Самир йеело, саид! («Потерпите, господин!»)

Теперь уже сомалиец достал медицинскую пену и неумело начал фиксировать Хуберту левую руку. К сожалению, сенсор с переводчиком пропал с головы. Поэтому Штрассл сказал по-метрополиански:

– Просто помоги мне встать. Где моя шляпа?

Штрафник с готовностью подставил плечо. Но когда оберфельдфебель попробовал ухватиться, экзоскелет усилил движение. Негр в ужасе отпрянул:

– Ха и дхигин, саид!!! («Не рвите меня, господин!!!»)

И уронил командира. Тот шмякнулся как мешок с гнилой картошкой. Верх тела мгновенно отозвался жуткой мучительной вспышкой. А вот низ… Его словно не существовало.

– Да всё нормально, дружок. Не бойся. Как тебя зовут? Общий язык понимаешь?

Штрафник быстро затряс головой, но ответил с сильным акцентом:

– Я понимайт. Я всё понимайт! Сейчас принёс!

Метнулся куда-то назад, за пределы видимости, и вскоре вернулся с широкополой генеральской шляпой. Хуберт с нескрываемым удовольствием нацепил её. Теперь он снова был в форме «Льва Африки»!

– Я Дхакал, саид! – Чернявый красноречиво коснулся своей груди.

– Хорошо, я понял. Что со мной? Где мы?