Огонь и железо

Сначала сэр Владимир подбежал к зверям. Рекс уже остывал. Под его шкурой прощупывались многочисленные сломанные рёбра. Два безымянных помощника, также жестоко избитых, ещё дышали. Так вот, значит, как ему удалось выдержать удары и удушения одержимого Бьорна! Дело не только в «каменной шкуре». Это звери как-то сумели забрать часть вражеской силы. Не зря Феоктистов в бою ощущал себя многопрутьевым веником… Так, это понятно. А что за голый мужик тут валяется?!

Барон сделал два шага и тут же узнал. Ещё не переворачивая, понял, кого сейчас увидит. Это был Вольф. Его Вольф. Только теперь в облике человека. Брови на переносице срослись, уши заострены сверху. Борода и усы светло-серые, как и его бывшая шерсть. Позвоночник тоже сверху донизу зарос волосом. В остальном отличий почти нет. Всё ещё живые оранжевые глаза по-прежнему настороженно смотрели в самую душу. Он явно пытался что-то сказать. Феоктистов наклонился ухом к самым его губам. Но вместо этого в голове возник образ: логово, волчата. «Дети!» Взор Вольфа медленно стекленел… Не сдерживаясь, Володька в голос завыл. Яростно, тоскливо, по-волчьи. Провёл рукой, закрывая глаза другу. Он был не очень похож на отца, но сходство угадывалось. Получается, что умирающий Ливарский колдун дал ему посмертный наказ совсем не как хозяин. И сын, отгоревав, выполнил его волю. Все эти годы именно Вольф был настоящим волчьим пастырем. Вместо убитого ими папы. Потому-то он и понимал человеческую речь.

– Ульфхеднар! – вывел его из транса почтительный голос ножеметателя. – Ты победил. Наше оружие принадлежит тебе.

От него пахло сочувствием. Феоктистов поднялся, держа ещё тёплого Вольфа. Викинг склонил голову. Положил к их ногам копьё, топор и боевой нож. Затем подошёл следующий… Гора трофеев росла. А побеждённые оттягивались к телу своего вожака, на груди которого рыдала Миранда.

– Бьорн жив? – отрывисто спросил сэр Волк.

– Пока да.

– Так! – командный рык Феоктистова сразу расставил всё по местам. – Его и моих друзей взяли на руки! Стоп, идиоты!!! Кто так берёт?! Два пучка сухого камыша мне, живо!

Повернулся к галлам:

– Торин, брат мой! Прибери пока оружие, да помоги северным людям с моими волкам быстрее добраться до лагеря. Там, в повозке, целебное зелье Индрика. Оно только мёртвых не воскрешает!

– Я понял, брат! Не беспокойся!

Феоктистов положил Вольфа и подошёл к Бьорну. Коротко повелительно махнул рукой. Понятливые викинги тут же оттащили Миранду. Тремя пальцами ловко вправил сломанные хрящи трахеи. Раненый сразу задышал ровнее. Чтобы закрепить, приложил к его шее два пучка камыша и не очень туго примотал:

– Теперь несите! Только ровнее. Постарайтесь не трясти.

Исцеляющее зелье из костей Индрика, действовало не так быстро, как из рога, но также надёжно. Добравшись до него, сэр Волк добил одного из тяжелораненых коней. Смесь из свежей крови и зелья волки вылакали с удовольствием. Теперь за их жизни можно было не опасаться. Затем настал черед людей. Зелья дали лишь Бьорну, нескольким, наиболее тяжело раненым галлам и гладиаторам. Всех остальных просто обработали чистым кальвадосом. Его мощных антисептических свойств, да крепкого иммунитета местных должно было хватить. В завершение сэр Волк вернул свободу выжившим в бою гладиаторам, и посвятил их в воинов Стаи. Это оказалось очередным унижением для викингов, осознавших, что их победили вооружённые рабы. Тем более что новым дружинникам торжественно вручили оружие северян.

Феоктистов выпил немного зелья, после чего его обильно натёрли кальвадосом. Адреналин отступил, и теперь избитое тело отказывалось нормально повиноваться. Он посмотрел на свою малую стаю. Двух живых и двух мёртвых волков. То, что Вольф теперь лежал в облике человека, всё равно ничего не меняло. Этот бой должен быть завершён победой. Это помогло собраться. И к постепенно оживающему Бьорну подошёл уже прежний сэр Волк, небрежно покачивающий Ягереном. При его приближении безоружные викинги непроизвольно сгрудились плотнее.

– Такое дело, Бьорн. Пленные мне не нужны. Но нужны опытные воины. Дело у нас впереди серьёзное и опасное. Но и трофеи с него будут соответствующие. Кто из твоих ребят согласится послужить у меня в Стае, сразу получит оружие и ещё одну стрелу с серебряным наконечником в качестве денежного задатка. Если же дело сумеем сладить, то золота должно быть столько, что хватит и корабль твой выкупить у моего племянника, и дома чем похвастать останется.

– А кто не согласится?

– Сейчас тризну справим, да отпущу на все четыре стороны. Но без оружия.

Викинги немного посовещались и согласились послужить в стае Ульфхеднара.

– А что это вы меня всё «Ульфхеднаром»-то кличите?

– Так у нас называют подобных тебе воинов-волков! – охотно пояснил новый десятник Бьорн. – Что и живут, и охотятся, и воюют со зверями в одной стае. Только ты, похоже, не простой ульфхеднар. Ты ещё и железнобокий.

Все дружно засмеялись. Похоже, бой всё же закончился нужной победой.

Глава 4

6718 год от Сотворения Мира, 04 мая

Сзади раздались лёгкие шаги. Подошла жена, ласково обняла:

– Ты чего? Чего не спишь?

Владимир вздохнул, накрыл ладонями охватившие его руки:

– Да так…

Не рассказывать же! Леди, конечно, женщина неординарная. Многое знает. Ещё о большем догадывается. Но вряд ли она способна понять трепет воина при виде сияющих прозрачных валькирий, что явились во время лесной тризны. Как оказалось, даже викинги впервые воочию увидели своих Серых ангелов. Что уж говорить про остальных. Всех ещё поразило, что крылатые девы забирали из погребального костра души не только северян и галлов, но даже павших в бою гладиаторов.

Или как сам потом ушел в ночь, по следам Вольфа. Новым, волчьим чутьём нашёл его логово и понял, что там кто-то есть. Подходить не стал. Положил на снег мёртвое тело друга и зарезал специально приведённую с собой раненую кобылу. Потом ещё пару раз приезжал зимой. Привозил волчатам то овцу, то кабана. А по весеннему насту смог даже увидеть осиротевшее семейство: крупную нежно-серую волчицу и большеголовых, широколапых щенков. Как он тогда надеялся, что им не передалось проклятое умение отца оборачиваться человеком! К апрелю логово опустело…

– Да так, милая. Вспомнилось, как первый раз в Кангард десятину везли.

– Это когда ты сочинил ту Песню?! – голос жены непроизвольно дрогнул.

Действительно, смешно! Сусанна помнит только про легендарную Песню Любви. А он-то всё о другом. В декабре 6700-го тот клятый Кангард вообще им каким-то змеиным клубком казался. Ведь, как выяснилось, хазарин Давид, которому Володька отдал остатки золота за доставку Миранды Конвей «в безопасное место», дважды нажился. Узнав, что бароны Шансона сражались с «Гневом Господним», он просто выгодно продал горожанку викингам, в качестве красивой секс-рабыни. Взбесился Феоктистов тогда от этого известия просто не по-детски! Правда, успокаивало, что Миранду сразу Бьорн купил. А он, со своей медвежьей ухваткой и чистой душой, даже по нраву ей пришёлся. Но входил «золотой караван» тогда в вероломную столицу как в логово врага.

Сначала отправили разведку, в виде «обоза мельника Макэра». Сами же съехали с тракта, встали в лесу лагерем и замаскировали следы съезда. На этот раз соглядатаи проникли в Кангард успешно. Уже через день посланец ложного мельника доставил корявые схемы расположения особняка главного врага – начальника тайной стражи принца, домовладения вероломного Давида, а также жилища главы хазарской диаспоры, Авраама Постера. Не зря, выходит, сэр Волк учил оруженосца рисовать серебром по ткани! Глядя на его по-детски неровные «донесения», вместе с быстро поправляющимся Бьорном придумали план дерзкого «варяжского» набега. Причём, Владимир опять опирался на своё новое родство как на самую надёжную гарантию. Ведь, как показала жизнь, здесь «троюродному» брату и его сыну можно было доверять безоговорочно.

Золотую «десятину» с кораблей вновь вернули в повозки. Затем всех викингов, разведчиков и часть сорвиголов из отряда Уильяма посадили на три наиболее быстроходные посудины. Этих «варягов» сэр Волк возглавил сам, взяв в помощь нового десятника, Бьорна Виваранда. Остальные корабли, во главе с трофейным карви под командой «Айвенго» отправили вперёд. Они должны были выйти в море и дождаться подхода отряда речников на траверзе Уистера. Старшим в лагере и на охране общего золота оставили благородного Торина. Остальные рыцари согласились с этим.

Затем был набег на столицу. Вооружённые и экипированные как викинги, сорвиголовы «Стаи» обошли Кангард ночью и скрытно высадились ниже по течению Орна. Замаскировали корабли и подобрались к самим стенам. Целый день наблюдали. Смогли рассчитать порядок смены часовых, и выяснили, что возводили крепость далеко не лопухи. Каждый её участок просматривался не менее чем с двух точек. Но Бьорн уверенно выбрал место у юго-восточной башни. Пояснил, что здесь, если удастся нейтрализовать часового, в сумерках можно скрытно перемахнуть стену.

С последним лучами солнца Феоктистов лично вышел на опушку и метким выстрелом снял охранника. Вот где пригодились тренировки Робин Гуда! И ветер тогда учёл, и «просадку» стрелы при пролёте над холодной водой крепостного рва, и спуск произвёл ровно… До сих пор приятно тот выстрел вспомнить. Дистанция-то была футов двести. В Кангарде, поди, думали, что оттуда даже добить до башни нельзя. Но их экспериментальный сборный лук, из железа и рогов, не подвёл.

Затем с помощью верёвок с железными «кошками» викинги, действительно, ловко перемахнули через стену. А вот большей части остальных «варягов» им пришлось помогать. Ближе всего к месту проникновения оказался дом преподобного Авраама Постера. С него и начали. Штурм не занял много времени. Охрану частью посекли, частью оглушили. Затем обездвижили оставшихся в живых домочадцев и торопливо разграбили домовладение.

Добыча оказалось богатой. Жил хазарин роскошно, на широкую ногу. Ценности свалили в центре двора. Туда же согнали связанных пленников и оставили под присмотром двух галлов. А сами, не мешкая, на реквизированных лошадях поскакали к особняку де Крюсьена. По пути ещё и группу ночной стражи срубили. Затем штурм повторился. Правда, викинги сгоряча чуть не убили «мельника Макэра». Он дисциплинированно дожидался их в ближайшем укрытии, а затем подошёл. Хорошо, что зрелая личина не отменила юношеской ловкости и навыков сквайра.

Вот только внутри Джонни совершенно не узнал захваченный особняк. За стенами располагался лишь мощёный камнем двор, загромождённый торговыми обозами. Не было ни прежних дворовых построек, ни личной темницы маркиза, где томились незадачливые разведчики! Кое-как справившись с паникой, «мельник» начал что-то деловито вымерять шагами. Ему не препятствовали. Благо добыча превосходила все мыслимые пределы. А взятые в особняке пленные больше походили на купцов, чем на сотрудников тайной стражи.

Наконец, Джонни подозвал Феоктистова и указал на огромный валун:

– Вот здесь раньше был вход в темницу!

Грабёж моментально прекратили и все скопом навалились на каменюку. Увы, безрезультатно. Догадались впрячь лошадей. Только с их помощью смогли свалить валун набок. Под ним открылся бывший вход в темницу, замурованный каменной кладкой.

– Твою ж дивизию! Это что же тут случилось?

Джонни продолжил свои подсчеты шагами. Наконец, уверенно показал:

– Здесь! Здесь должен быть коридор.

Небо на востоке уже начинало сереть. Времени оставалось совсем мало. Но всё же решили рискнуть. Согнали пленных, вручили новенькие заступы, ломы и лопаты, найденные в повозке с кузнечным товаром. Заставили копать. И вновь чутьё молодого разведчика не подвело. Через полчаса проломили свод коридора темницы. А ещё через четверть часа достали на поверхность то, что когда-то было Мидлтоном из Гретевила.

Ко всеобщему удивлению обтянутый кожей, ослепший скелет был жив! Иначе как чудом это не воспринималось. Джонни тут же погрузил побратима в мельничную повозку и уехал. Пожалуй, только он и мог без особых помех скрытно доставить собрата по оружию к изнывающей в неизвестности супруге.

«Варяги» тем временем споро навалили наиболее ценную добычу в повозки и выдвинулись к дому Давида. Его штурмовали уже на рассвете. Здесь брали только золото да наиболее красивых женщин. Самому вероломному хазарину Феоктистов отрубил ноги. А чтобы не помер раньше времени, тут же наложил кровоостанавливающие жгуты. Затем на его глазах связал дочь, Юдифь. И лишь после этого допросил. Правда оказалась печальной – всех женщин, переданных Кальвадосскими рыцарями ему на попечение, Давид продал в рабство. Да не кому-нибудь, а самим тамплиерам Гринеберга! Так что и зубровская симпатия Эммилия не избегла общей участи.

Дом оборотистого хазарина запалили и вернулись в особняк Авраама Постера. В городе уже началась суматоха, но это было на руку «варягам». Они быстро изобразили торговый караван с небольшим отрядом охраны, и спокойно двинулись к северным воротам. Благо, повозками в усадьбе де Крюсьена разжились. В них укрыли трофеи, пленников и большую часть воинов, не похожих на купеческих охранников. Несколько встречных групп стражи Арч Вислоносый перенаправил на совершенно посторонние, но удалённые объекты. Чем усилил начавшуюся в столице неразбериху.

Благополучно достигли выезда из города. Правда, ворота оказались заперты, а встревоженные стражники стояли на боевых постах. Вот только опасность они ждали снаружи. Поэтому, когда сорвиголовы объявились у самых ворот, даже небольшое замешательство стоило им жизни. Выход перешёл под контроль налётчиков. Трофеи благополучно вывезли из столицы. После чего четверо викингов, во главе с Бьорном, сломали запорную решётку ворот и заклинили снаружи подъемный мост. Теперь погоня должна была сильно потрудиться, либо вообще выехать из Кангарда через восточные ворота. Что опять-таки давало «варягам» большой выигрыш по времени.