Анонимное общество любителей морских купаний

– Может, и нет. Но без свидетелей мадемуазель Женевьева называет ее именно так. Похоже, вы не произвели на вашу невесту неотразимого впечатления.

– Это вовсе не ваше дело, Андре! – оскорбился Тарло.

– Мое дело, чтобы на людях вы выглядели абсолютно счастливой парой. Мадам Ле Блан будет чрезвычайно недовольна, если вы будете смотреть друг на друга, как солдат на вошь.

Граф Тарло откинулся на спинку венского стула:

– Мне нужно подумать.

– Вам что-то мешает?

– Пока что мы здесь мешаем нелегкому труду этих барышень. Если не возражаете, пройдемся по набережной, на ходу мне всегда думается лучше.

– Как прикажете, ваше сиятельство. – Андре вновь напустил на себя вид расторопного слуги.

По набережной гулял народ. Голубые прозрачные волны, искрясь под летним солнцем, плескались о пирс, и расцветшие парусами мачты яхт виднелись на горизонте, маня и волнуя кровь жаждой дальних странствий. Толстые пальмы едва покачивались, шелестя широкими листьями. В увитой диким виноградом беседке играл духовой оркестр, и дирижер в белоснежном фраке то и дело взмахивал руками, будто поднимая музыку к небу. Граф шел, поминутно кланяясь знакомым и приподнимая цилиндр. Вдруг к солоноватому, пропитанному йодом дыханию моря примешался буйный аромат свежих цветов. Тарло остановился.

– Андре, следует послать моей восхитительной невесте корзину цветов. Она раскладывает сейчас там свои платья, всячески изображает счастье на лице, и при этом в ее номере нет ни одного несчастного цветочка от охваченного страстью жениха?! Это чистейший абсурд. Если сыщик внимателен к деталям, он непременно это подметит.

– Вы правы, ваше сиятельство.

– Будь добр, купи самых свежих лилий.

Камердинер подозрительно глянул на хозяина.

– Андре, я не убегу, я дал слово чести! Да и куда?

Слуга кивнул и направился к бойкому цветочнику, выставившему свои корзины прямо у набережной. Граф подошел к воде и, сложив руки перед грудью, стал следить, как волна наползает на волну, и белая пена, разрываясь в клочья при ударе, наполняет воздух мириадами крошечных брызг.

«Надо же, – окинув ироничным взглядом пирс, усмехнулся он, – только сегодня утром в нескольких шагах отсюда я собирался вышибить себе мозги, не имея средств отдать долг. Положение казалось мне совершенно безнадежным. А тут вдруг разом нашлось и чем платить, и сам Абдурахман-паша вдруг сбежал, позабыв об этаком куше. Как все это странно!»

Отблески солнца в волнах радовали глаз.

«Надо будет приложить записку к букету. – Тарло вспомнил беседу „невесты“ с ее „служанкой“ Брошенные в его адрес слова заставили графа поморщиться. – Что б такого написать? Быть может, просто: „Несравненной Эдит от преданного Владимира"? Пусть себе помучается, что мне известно, и откуда…»

– Прошу извинить, вы, если не ошибаюсь, граф Тарло? – послышался сзади скрипучий голос.

Лейб-улан повернулся. Перед ним стоял расплывшийся человек в сером, застегнутом на все пуговицы сюртуке. Лицо его было украшено широкими бакенбардами с подусниками, переходящими в густые, нависающие над верхней губой, усы. Человек был сутул и глядел несколько исподлобья или вниз, если отводил взгляд.

– Да. С кем имею честь?

– Это не важно, я один из служащих компании господина Прагоса.

– Не припоминаю, чтобы доводилось слышать это имя.

– И все же, я уверен, в ваших интересах уделить мне немного вашего драгоценного времени. – Сутулый развернул вытертую на углах папку из кожи аллигатора, которую дотоле держал под мышкой. – Потрудитесь взглянуть на это.

– С удовольствием, если это меню.

– Это расписка, подписанная Абдурахман-пашой, – оскорбился незнакомец. – Поскольку этот господин очень спешил, желая успеть на пароход в Стамбул, он продал ваш долг моему хозяину.

– Меня он решил не ставить в известность? – нахмурился граф.

– Я же говорю, он чрезвычайно спешил. Султан Абдул-Гамид II призвал его в силу неотложных обстоятельств. Но вы можете ни о чем не беспокоиться. Мы не собираемся разорять вас. Нам известно, что у вас сейчас некоторые финансовые затруднения…

– У вас неверные сведения, – прервал его граф.

Сутулый поднял на него темные глаза и поглядел с нескрываемым сомнением, похоже, не веря ни единому слову.

– Если хотите, мы сейчас же направимся в отель, и я вручу вам сумму целиком.

– Я не уполномочен получать от вас какие-либо суммы.

– Ну, тогда отведите меня к вашему господину!

– Я не уполномочен знакомить вас с господином Прагосом.

– Тогда, черт возьми, что вам нужно?!

– Хозяин велел показать вам эту расписку и передать, что он не настаивает на немедленном возвращении денег. Более того, он готов предложить вам ссуду в сто тысяч франков. Вы будете играть и дальше, как делали это прежде, и мой господин надеется, что впредь удача будет вам сопутствовать. Половину выигрыша господин Прагос будет изымать в счет погашения долга.

– Забавно, очень забавно! А если, предположим, я проиграю?

– Это несколько увеличит ваш долг господину Прагосу. Вы должны понять: мой хозяин не хочет терять проценты с суммы долга и не станет размениваться на мелочи, на манер ссудной конторы. Вы будете играть и выигрывать, а мы обеспечим вашу безопасность. Считайте это сотрудничеством, так вам будет комфортнее.

– Вот как?! Тогда, вероятно, я буду вынужден отказаться от столь щедрого предложения. Я пошлю с вами своего камердинера, он передаст деньги.

– Вам будет трудно сделать это. Господин Прагос никогда не встречается с теми, кого не приглашал. Что же касается вашего намерения отказаться следовать его указаниям, признаюсь, я имел смелость задать вопрос об этом. Он просил меня передать, что курицу, которая несет золотые яйца, хорошо кормят и берегут. Но если курица не делает этого, ее судьба – отправиться в бульон.

– Вы мне угрожаете?!

– Лишь передаю сказанное. И не трудитесь его искать. Те, кому это будет поручено, сами найдут вас. А сейчас позвольте откланяться, ваш слуга уже несет цветы. Кстати, замечательный выбор! Полагаю, ваша невеста будет довольна.

Подошел Андре, едва заметный за огромной корзиной лилий.

– Послушай, кто такой Прагос? – не давая ему сказать ни слова, спросил Владимир.

– Впервые слышу эту фамилию. Или это имя?

– Очень интересно. Погляди вон на того господина. – Тарло повернулся, намереваясь указать на сутулого. Однако тот исчез, будто растворился среди гуляющей публики. – Проклятье, чудеса какие-то. Он только что был здесь.

Андре кивнул.

– Надеюсь, вы запомнили, как он выглядел?

– Да, серый невзрачный сюртук, сутулость…

– В сюртуке нынче жарко. Если человек сбросит его и выпрямит спину, эти приметы исчезнут сами собой. Это азы сыскного дела. Вы увидели лишь то, что вам хотели показать.