Саша

– Увидел, – закричал в ответ хриплым голосом высокий худой старший лейтенант Артемий Прохоров и тут же подошёл к дежурному солдату, дабы передать ему бумажку. Тот посмотрел на неё секунды 3 и тотчас рукой показал остальным дежурным, чтобы откупорили консерву. Те, в свою очередь, раздвинули железные без прорезей чуть ниже среднего роста человека ворота, и все солдаты вслед за Прохоровым вошли в закрытую зону города. Часовой так быстро просмотрел пропуск потому, что знал Прохора, который очень часто наведывался к торговцам и получал на это разрешение от штаба, поэтому этот сосредоточенный солдат толком и не всматривался в пропуск.

Этот квадрат был закрытым, потому что часто подвергался обстрелу из-за неточных попаданий неприятеля, целившегося в более населённые по их мнению, районы. Здесь, конечно, находились военнослужащие, которые посылали пару-тройку снарядов в ответ, но более никого. Это место очень сильно напоминало Гамбург после знаменитой бомбардировки США и Великобритании сего города. Саша в окружении знакомых и незнакомых людей впервые очутился в такой разрухе, поэтому чувствовал себя очень некомфортно, дурная слава про этот район ходила.

Группа шла гуськом за Прохоровым, чтобы обходить воронки – вечный спутник войны. Их тут было так много и такой обширной площади, что даже Еремчук с одной такой присвистнул, хотя периодически проходил этот паломнический маршрут (прям путь Святого Иакова, потому что в конце обоих путей умирали люди), и сказал рядом идущему Прохору:

– Нихуя себе, глянь, какая дыра.

– Фигня, я таких много видел, – надуто ответил Артемий.

Прохоров был 30-ти летним лысым мужиком с гордым характером. Он проводил второю войну и поэтому считал, что достаточно знает о том, как надо и правильно воевать, часто любил спорить и ставить себя выше других даже в тех вопросах, в которых объективно мало разбирался. По какой-то необъяснимой причине, не смотря на свои совсем не выдающиеся навыки воина, получил значительное повышение и имел связи в армейском руководстве, часто его можно было заметить в обществе более высших по рангу офицерах. Впрочем, его в том кругу не все уважали, но Артемий был полезен в сбыте добычи.

Мимо Саши с солдатами прошёл патруль, состоящий из 5 человек, которые косо посмотрели на товарищей по оружию, но никак не препятствовали продвижению каравана. Вскоре Прохоров привёл туристическую группу на фейсконтроль, который нужно было пройти, чтобы очутиться за стенами града. Тут контроль был уже посерьёзнее, но только с виду. У солдат просили военные удостоверения, по которым сравнивали с имеющейся в ноутбуке базой данных. Военных быстро обслуживали дозорные, потому что может опять начаться канонада в не подходящий момент. Солдаты, отмеченные дланью Сарумана, вставали в одну сторону от проверяющих, ожидая дальнейших указаний. Когда все успешно прошли контроль дежурные через средства наблюдения провели разведку ближайшей территории и, никого не обнаружив, открыли ворота. Солдаты по одному перебегали из ворот в овраг, чтобы снайперы не могли убить, если они следили. Раньше часто практиковалась такая лоботомия, но за снайперами врагов стали наблюдать и отстреливать уже наши снайперы, поэтому количество солдат, погибших при подобных обстоятельствах, уменьшилось.

– Страшновато немного.

– Здесь хоть не так сильно пахнет гарью.

– Не хватает того, чтобы дождь ебанул, вот тогда заживём… кайф.

– Идиот, нашёл чему радоваться.

– Все вроде пришли, никого не потеряли, идём, – сказал Артемий и махнул рукой вперёд по оврагу. За ним все пошли, теперь были уже гораздо оживлённее, хотя было менее безопасно. Со временем люди привыкают к плохим вещам и событиям и их воспринимают совершенно спокойно, но реагируют негативно на менее худшие моменты потому, что не обыденны.

– Жалко Ахмеда нет с нами, – сказал Саша, подходя к Вадиму Костромскому.

– Переживём.

– Я тоже на это надеюсь.

– Ты дрейфишь што-ли? – удивлённо с нотками презрения спросил Вадим.

– Да я шучу, конечно… да.

– О-о, понятно.

– Что тебе понятно? Голова – два уха, – вступился за Майтанова Кирилл Матросов, – страх – признак высокого интеллекта, а ты будто дикарь или неандерталец сраный, не ощущаешь его, поэтому раньше всех узнаешь есть ли рай или ад.

– У меня хотя б будет выбор, а тебе точно греют котёл чертилы.

– Конечно, в аду общество высокое, туда быдло не попадёт, поэтому мы с Кириллом побеседуем на арийские темы с Гитлером, пока ты с старой бабкой будешь обсуждать в раю, сколько котят намедни утопила в реке, – агрессивно сказал Саша. Вадима не особо любили, но считали за своего, просто думали, что он немного глупый и не совсем всё понимает.

– То есть ты хочешь сказать, что бабку несправедливо отправили в санаторий счастья и вечного блаженства? – спросил Кирилл.

– Ну да, это ж какой надо быть мразью, чтобы таких невинных созданий умерщвлять?

– А людей убивать нормально?

– Их не жалко, они не могут мурлыкать.

– Здравствуйте, меня зовут Саша и я пошёл на войну только потому, что мне не нравятся люди из-за отсутствия у них возможности мурлыкать, – сказал Вадим, держа в руках невидимый микрофон.

– Да-да, это я, а что тебя смущает? Имеются претензии к моей персоне и позиции?

– Я вами восхищаюсь, – восторженно сказал Костромской и театрально пожал руку Саше.

– Вот не пизди мне тут. Стоп, а мы точно туда идём, – настороженный голос Майтанова заставил Вадима и Кирилла посмотреть вперёд. Они видели, что овраг заканчивался окопом, в котором не хватает только голов, снующих туда-сюда.

– Надеюсь, что мы не заблудились, – сказал Вадим, невольно сжимая рукой цевье автомата, висевшего на плече.

Майтанов подошёл к Пушкову и Еремчуку и спросил у второго, показывая рукой в даль:

– Это нормально?

– Да, здесь был окоп когда-то и сейчас он точно наш.

– Точно наш?

– Посмотри на наш город и на эти окопы. Они находятся внизу под хорошим отличным прострелом с города. Если же тут засада, уйти враги не смогут из-за возвышенности, так что здесь безопасно, как в утробе матери.

– Надеюсь ты прав, – сказал за всех Кирилл Матросов.

Солдаты забрались в окопы и начали ждать там, пока по рации Прохор не договорится с торговцами по рации. Кто-то курил сигареты, скрученные собственными руками, один тянулся за телефоном в карман, но тут же отдергивал руку. Этот юнец только неделю назад прибыл в город и ещё не отучился от привычки в людном месте сидеть в телефоне, чтобы не разговаривать с незнакомыми людьми. Телефона сейчас у него не было.

Тем временем Прохоров смог быстро договориться по рации с торговцами и один из них в тёплой зимней куртке с мехом, сапогах, шапке, и открытым без маски лицом, чтобы не убили, медленной походкой двигался к армейским.

– Ну что, скоро остальные прибудут? – спросил Артемий, как только торговец оказался на расстоянии комфортном для общения.

– Минуты 3… мне нужно сообщить своим, что сюда безопасно можно приехать, – с мягким акцентом на русском языке сказал неславянской национальности торговец и по рации про солдатах на всё том же русском языке сообщил оставшейся в укрытии гильдии, чтобы прибывали на мену. Как оказалось, торговцы прятались за холмом и как только был подан зелёный сигнал, тут же выехали из-за него на открытых сверху внедорожниках на маленькой скорости, тряся своими побрякушками от постоянно попадающихся кочек.

Торговцы были одеты в плащи, сапоги и грубые штаны, они вышли из машин и абсолютно безоружные начали идти к окопу. Солдаты, хоть и держали в руках автоматы, но их не наставляли на идущих, делая как можно спокойное и расслабленное выражение лица, но внутри новенькие испытывали напряжение, поэтому салаги очень тщательно следили за каждым движением незнакомцев, хотя со стороны так не казалось. После процедуры любезностей, которые, конечно же, были лицемерны, и те, и другие прекрасно это понимали, но нарушать традицию не спешили, так как не сулило ничего хорошего.

Прохоров достал из кармана смятый листок, в котором были записаны фамилии участников торга, которые по 6 человек вылезали из окопа и шли с пожитками к внедорожникам, хранящим сокровища. Сначала шли более опытные и сумевшие договорится, затем остальные. Майтанов вместе с Еремчуком оказался в первых рядах, поэтому у него был хороший выбор. Он за копейки продал своё барахло, которое без раздумий было принято торговцами: вместимость кузова пикапа позволяла забрать товары, которые торговцы всё равно выгодно сумеют пристроить, и солдаты чаще покупали, чем продавали. А покупать у барыг было что: магнитофоны, модная яркая одежда, часы, консервы, телефоны, браслеты, книги, лампы, модернизированное кустарным способом оружие, DVD с порно, шоколадки (шоколадки были в дефиците и стоили, соответственно, очень дорого), даже картины и много чего ещё. Торговцы понимали, что солдату скучно и им некуда прямо сейчас тратить деньги, поэтому цены были завышены. Прелесть деятельности торговцев заключалась в том, что те вещи, которые они продавали, были запрещены в военных подразделениях, где легально нельзя было их достать, например, наркотики, а покупка у торговцев не вызывала вопросов, так как чтобы попасть на эту сходку, необходимо было передать 30 серебряников одному человеку.

Саша забрав из военной бухгалтерии малую часть зарплаты, заработанной пока он был на войне (солдатам не полностью выдавали зарплату при военных действиях, чтобы те их не проиграли в картах или не спустили у торговцев, по крайней мере, так говорили военным, хотя на самом деле так делалось, чтобы снижался риск дезертирства, без денег сложно решать подобные проблемы, очень сложно) купил себе только 4 шоколадки, чтобы порадовать себя любимого и на этом шопинг младший лейтенант завершил, вернулся в окоп, где ожидал, пока остальные накупят всякой фигни. Были слышны всё время шутки, из разряда, “нам оставьте хоть что-нибудь”.

Через 1 час всё было закончено и уже начало темнеть. Это был сигнал, что пора сворачивать ярмарку, солдаты и торговцы достаточно тепло для такой ситуации попрощались и каждый довольный полученным результатом, ушли в противоположные стороны.

Глава

11

Прошло 3 месяца после первой встречи Майтанова с торговцами. Вы меня спросите: почему ты не пишешь хоть немного о тех событиях, произошедших в эти 3 месяца? Ответ прост, во-первых, никаких важных событиях не произошло, во-вторых, мне просто лень из-за первого пункта (особо умные сказали бы при подобной ситуации, что просто использовали прием – Чеховское ружьё – но я не из таких, я честный).

Александр Майтанов лежал на койке и перечитывал письмо Михаила Вейпиченко. Тот писал, что у него все хорошо, устроился на новую работу помощником менеджера в крупной рекламной компании через связи, бухнув с человеком, о котором Миша не самого лестного мнения. Письмо шло 2 недели, как это обычно случалось, и к нему должна была быть прикреплена посылка, но её не оказалось. Михаил написал об этом в письме, что отсылает ему подарок – шахматы – в надежде на то, что он всё-таки дойдёт. Саша усмехался, перечитывая этот момент, потому что ни шахматы, ни даже деревяшки в пакете вместо шахматы не наблюдал.

– Товарищ старший лейтенант, вас вызывает к себе полковник Макаров в штаб к себе в кабинет, – сказал солдат, вошедший в комнату с докладом.

– Полковник Макаров?