Огонь Ассургины

– Зачем мне каюта? Я могу и на палубе посидеть.

– Зачем на палубе?! Кушать надо, спать надо, каюта нужна. Пусть два остаются. В моей каюте место есть. Там побудешь. Все веселей будет.

Аравиец окинул Томаса взглядом и спросил:

– В шахматы играешь?

Томас покачал головой.

– Хорошо! – вдруг радостно воскликнул торговец. – Научу тебя! Пошли корабль покажу. Меня зовут Бахрей, а тебя?

Томас назвал свое имя.

Бахрей покрутил головой и, найдя у стола со штурманскими картами высокого аравийца, хлопнул его по плечу:

– Это мой капитан. Великий моряк!

Капитан повернулся к Бахрею. Щеку его рассекал шрам. Кожа на лице была темной и сухой – обветренной и просоленной штормами, опаленной нездешним знойным солнцем.

– Это наш пассажир до Арьяна, – представил Томаса Бахрей.

Капитан оценивающе посмотрел на юношу прищуренными глазами и кивнул.

– Ты тут не задерживайся, – проговорил торговец. – Отходить пора.

– Может, переночуем?

– Какой переночуем? Деньги – товар. Товар – деньги. Ты что, пиратов боишься?

– Нет – так нет, – дернул щекой капитан и отвернулся.

– Хороший человек, – сказал Бахрей, беря Томаса под руку, – но перечить любит. Был бы плохой – выгнал бы уже. Пошли корабль покажу.

Кораблем Бахрей называл двухмачтовое дхау с косыми парусами и надстройками на юте и баке. Матросы, закончив работать, откровенно бездельничали, подставив припекающему солнцу спины и животы. Присутствие Бахрея их ни капельки не смутило.

– Вот лодыри, – беззлобно прокомментировал увиденное торговец, – только капитана и боятся.

Появление капитана вызвало оживление. Он грозно сверкнул глазами и рявкнул:

– Отдать швартовые! Ставить паруса! Руль к ветру! Отходим!

Сразу на палубе все преобразилось: забегали матросы, заскрипели тали, захлопали наполняющиеся ветром паруса.

Дхау с певучим названием «Тиамат», круто беря к ветру, медленно удалялось от пирса.

Глава 4. Остров

Ближе к обеду, когда солнце перевалило за полдень, вахтенный, сидевший на вантах, крикнул:

– Земля по курсу!

Все, кто был на палубе, бросились на бак, навалились на ограждение и стали всматриваться в горизонт, где над морем клубились сизые облака. Постепенно облака расступились, а их место заняла темно-зеленая полоса. По мере приближения она увеличивалась и светлела. Вскоре невооруженным глазом можно было увидеть яркую зелень острова, отвесные желто-коричневые берега, серые скалы. Кристальный водопад низвергался в океан, а над ним играла семицветная радуга.

Капитана разбудили, он вышел из каюты и поднялся на ют. Достал зрительную трубу и принялся рассматривать остров. Потом повернулся и сказал рулевому:

– Румб вправо!

Дхау медленно отклонилось в указанном направлении.

По левому борту проплывал высокий берег. Верх обрыва буйствовал растительностью, десятки лиан свешивались оттуда. На любом карнизе, где только можно было укрепиться корням, зеленели кустарники.

Как бы продолжением берега, саженях в пяти от него, поднималась из пенящихся волн красно-коричневая скала, похожая на бутылку, помещенную горлышком вниз. Вся ее поверхность была в трещинах и на удивление большей частью покрыта растительностью.

Из-за скалы показалась круглая бухта с лазурной водой и полосой песчаного пляжа. Пенистый прибой лениво лизал его. За пляжем глухой стеной высился тропический лес.

«Тиамат» на одних кливерах медленно вошла в бухту и бросила якорь. Капитан некоторое время всматривался в зеленую стену леса через зрительную трубу, стараясь заметить что-нибудь подозрительное, но кроме порхающих птиц с ярким оперением ничего разглядеть не смог. Стояла тишина, нарушаемая лишь мерным шумом прибоя да хриплыми птичьими криками откуда-то из глубины чащи.

– Ну что, – сказал капитан, обращаясь к Бахрею, – пошлю-ка я помощника и трех матросов на разведку. Необходимо запастись водой и каким-нибудь свежим провиантом.

Торговец не возражал. Вода была на исходе, да и свежая пища команде всегда в радость. Под трель боцманской дудки матросы отвязали укрепленную на баке лодку, тузик, спустили ее на воду и бросили веревочные сходни[12 - Сходни – два троса (фалрепы), к которым крепятся деревянные ступеньки – балясины.]. По ним в лодку сошли помощник капитана и трое матросов. Помощник придерживал рукой широкополую шляпу. На боку у него на перевязи болтался узкий меч. Матросы по случаю высадки на берег надели башмаки. За спинами у них были легкие арбалеты, на поясе – абордажные сабли. Их широкие изогнутые лезвия поблескивали на солнце.

С борта дхау подали три пустых бурдюка для воды. Их приняли и положили в ногах.

Тузик отвязали, один из матросов оттолкнулся веслом от борта, и лодка взяла курс к берегу. Оставшиеся на дхау провожали ее взглядами. Не прошло и трех минут, как тузик уткнулся в песок. Матросы подхватили и вытащили лодку на берег подальше от линии прибоя.

Помощник капитана помахал на прощание шляпой, и разведчики углубились в лес. Было видно, как матросы абордажными саблями прорубали проход в зарослях кустарника и переплетении лиан. При каждом ударе с шумом разлетались птицы с дивным оперением, однако постепенно удары затихли, и снова все погрузилось в первоначальную тишину.

В ожидании возвращения разведки все разбрелись по палубе. Матросы во главе с боцманом устроились на баке. Они расположились прямо на горячих досках настила. Играли в кости и еще какую-то непонятную для Томаса игру: бросали кости и передвигали камушки. Боцман следил, чтобы игроки не увлекались и не переходили от щелчков по лбу к золоту из кошельков.

За гротом натянули тент из парусины. Бахрей принес из кладовки три раскладных кресла и установил их в тени. В одно сел сам, в другие пригласил Томаса и капитана. Так, сидя в креслах, они коротали время, поглядывая на берег бухты. Бахрей вскоре задремал, и его храп разнесся по всему судну.

– Хорошо спится на свежем воздухе, – произнес капитан, кивая на торговца. – Удивляюсь его способности спать везде и всегда.

– Я это уже заметил, – улыбнулся Томас, припомнив, как безмятежно спал Бахрей во время бури.

Прошло полчаса, потом маленький колокол на юте отбил час. Капитан все чаще стал поглядывать на лодку, оставленную на песке.

– Что-то они запаздывают, – проговорил он, поднимаясь с кресла.

Бахрей приоткрыл глаза:

– Может быть, еще кого-нибудь послать? Вдруг что случилось?

– Ты так думаешь? И кого пошлем?

– Я пойду, – сказал Бахрей, – и Томаса с собой возьму. Ну и двух матросов в подмогу дай.

Капитан попробовал возразить, но торговец его опередил: