Игра с погружением

Стены, пол и потолок отделаны мягким пластиком с утопленными ручками, чтобы при невесомости и резких маневрах не сильно биться, и было за что цепляться. Отделены от общего пространства только санузел, совмещенный с душем, и оранжерея, обеспечивающая экипаж кислородом, свежими овощами и очищенной водой. Стеклопластиковые стенки позволяют любоваться цветами, плодами и постоянным водопадом, искрящимся в фиолетовом свете и омывающим каскады мясистых листьев, так что можно и нервы успокаивать, если у кого-то сильно расшалятся в длительном полете. Тоже гениальная разработка великого Перина.

– Капитан, а у вас есть боевой опыт? – дрожащим голосом спросил пассажир.

– Шесть лет в Земном Космофлоте. Пилотировал десантный катер. Две боевых высадки, – проворчал я, не желая углубляться в эту тему, но если старичку от этого станет чуть поспокойнее, то пусть услышит о моих не самых маленьких заслугах. Бывших.

В этот момент опять прозвенел зуммер тревоги. Я снова прополз к коту, прихватив на этот раз телескоп.

Да, я, как и ожидал, смог разглядеть две голубые искорки, которые еле заметно скользили на фоне звезд. И с одной вели передачу, мигая оранжевым прожектором.

– «Глуши движки», – медленно проговорил я, по памяти читая световую азбуку на гала, языке, на котором говорили все корасы, да и люди по всей Земле последнюю сотню лет. – «Военный патруль. Луди.»

– Ага! Щаз-з-з, – процедил я. «Луди», это мы, земляне, на том же гала. А на этих кораблях, если люди в экипаже и есть, то разбавленные еще кем-то. Нет, могли быть и чисто человеческие пиратские экипажи, но тогда у них тоже довольно слабые движки. В любом случае, какая разница? Пираты, они и есть пираты.

В этот момент одна искорка сначала погасла, а потом очень подозрительно несколько раз мигнула. Означать это могло только одно. Я, чертыхаясь, стремглав бросился к пульту и потянул маневровый штурвал вверх. Потом резко сбросил тягу на маршевых двигателях и через несколько секунд вернул.

Снаряды корабельных орудий имеют очень большую скорость – несколько километров в секунду. Попасть с огромного расстояния почти невозможно, но и такое случается. Свои маршевые движки они на время стрельбы отключили, чтобы даже малейшая вибрация не мешала целиться. Но снарядам лететь долго, и я надеялся, что мой маневр позволил снизить вероятность попадания почти до нуля.

Но главное, теперь окончательно ясно, что нас атакуют, и можно от пассажира больше не скрывать, что у меня есть кое-что запрещенное на мирном судне. Я сунулся к тщательно запрятанному тайнику и только досадливо крякнул, так как не смог пролезть в щель между стеной и огромным ящиком, в котором по накладной было несколько тонн голубого дерева – весьма ценного материала для земных любителей экзотической мебели.

Пришлось ненадолго отключать маршевые двигатели, отвязывать ящик и в невесомости сдвигать его на метр в сторону.

А когда я заново крепил его, мне послышался звук как будто кого-то тошнит. Но я сначала дал ускорение, и только потом бросился обратно и начал срывать пломбы, так как если великая пустота иногда может смеяться, даже если это только в голове экипажа, то тошнить от маневров и невесомости ее точно не должно.

Снова звонок зуммера тревоги. Опять стреляют! Сбегал к пульту управления и выдал несколько секунд работы маневрового двигателя, а затем изо всех сил заколотил в запертую изнутри железную стенку контейнера, которая, по идее должна была легко открыться.

– Вылезай! – рыкнул я. – Вылезай, идиот! Сейчас бой будет! Сдохнешь там!

Что-то щелкнуло, и я рванул створку на себя, вытянув в рубку щенка. Обычного такого щенка. Не очень мелкого. Ну может лет двенадцати.

Не успел я открыть рот для тяжелой космической ругани, как из ящика вывалился еще один щенок. В этот раз девочка, судя по намного мягче выглядящей мордочке, хотя это именно ее и стошнило.

Зейги, вообще очень похожи на людей, но именно телом. Можно сказать, что эта кораса выглядела так, как человек может нарисовать разумную антропоморфную собаку – тело очень похоже на человеческое, а вот голова собачья. А еще собакеры с ног до головы покрыты короткой и густой шерстью, и ногти на пальцах здорово смахивают на когти.

Я угрюмо уставился на два меховых комка, одетых в какую-то заношенную и уже здорово воняющую одежду. На что эти идиоты надеялись? До земли еще лететь пять дней в подпространстве и дней двадцать в Солнечной системе. Да я бы вскоре их запах уже в любом случае почуял. Хотя, может их это устраивало, так как разворачиваться ради их возвращения я точно уже не стал бы.

Впрочем… Не судьба нам на Земле оказаться, похоже. Но куда их сейчас-то? Первое попадание, которого не так и долго ждать, и внутренняя атмосфера моего кораблика живо сравняется с забортным пространством с его концентрацией один атом на кубический сантиметр, да и тот самый примитивный водород. Спасательных ящиков у меня больше нет, а к жрецу даже один не влезет.

Я решительно схватил обоих за мягкую шерсть на загривках и подволок к кислородной оранжерее. Открыл дверцу и закинул собакеров-зайцев во влажные внутренности, оросив потоком воды с листьев. Отлично! Заодно и помоются. Потом бросился к шкафу и вытащил все постельное белье, полотенца и свою сменную одежду. Оценил ворох и не задумываясь вытряхнул чемодан святоши. Все добытые тряпки с трудом впихнул в оранжерею, безжалостно додавливая уцелевшие раньше овощи, стебли и листья.

– Закутайтесь, проложите между стенками, – напутствовал я и запер герметичную дверь, перекрыл краны воздушного и водного обмена и только тогда бросился к тайнику.

Выволок за край тяжелый ящик, в котором вообще-то положено было лежать планетарному домкрату, да еще и с толстой инструкцией на пожелтевшей за столетие бумаге, начинавшейся издевательской надписью:

«Если ты читаешь это, то поздравляю! Ты идиот, который ухитрился посадить плоский космический корабль на крышу. И нет, если бы тебя подстрелили в космосе, то ты или все-таки сел бы нормально, или вообще прожил короткую, но яркую жизнь метеора в верхних слоях атмосферы. Так что просто смирись, что ты дебил!

Но ничего страшного, в этом ящике находится домкрат, который поможет перевернуть корабль класса Т-8-2, а проще, «Шальная Таблетка», с крыши на ноги. Еще здесь находится эта инструкция, которую никто, конечно же не читал, иначе этот текст стал бы достоянием твоих друзей, соседей, да и просто однопланетников.

Главное, читай инструкцию теперь уже очень внимательно, иначе или вообще не перевернешь свою скорлупку, или с вероятностью в 0,00001 придавишь ею себе ноги, а то и вообще то, что у тебя между ними. И не думай, что эта вероятность ничтожна. Посадить «Шальную Таблетку» на крышу вероятность была еще ниже.

С наилучшими пожеланиями дальнему родственнику моих создателей от первого земного искусственного интеллекта Перина!»

Когда я купил этот корабль, домкрат был давно сперт. Скорее всего тогда же, когда были сняты и четыре маршевых двигателя из шести. Но только благодаря такой разукомплектации мне и удалось купить аж целый космический корабль, пусть и в кредит.

А вот инструкцию бросили в ящике, и я действительно оказался первым, кто ее открыл, хоть и просто из любопытства. И дала она мне очень многое, надо сказать. Как минимум, я был первым и единственным прочитавшим ироничное послание самого крутого перца, созданного людьми. Еще у меня не было никаких проблем с названием для ранее номерного многофункционального подпространственного катера, предназначенного, в первую очередь, для продажи отсталым расам, если те встретятся людям на тернистых межзвездных тропах.

А еще я обзавелся ящиком для своей не такой уж и маленькой тайны. Я удовлетворенно хмыкнул, обозрев «мою прелесть», и через три минуты собрал крайне внушительного вида ружье. Можно даже сказать легкую пушку. «Ёж-2», 2152 года. 20 миллиметров. Да каких! Настоящая космическая снайперская винтовка. Простая как мычание. Никакой автоматики. Двухметровый ствол, ручной затвор и телескопический прицел, намертво наваренный на ствол, благо никаких поправок на тяготение в межпланетном пространстве не требуется. У меня всего восемь патронов к ней, так как каждый стоит мою дневную зарплату. И еще два вспомогательных патрона, которыми необходимо делать каждый четвертый выстрел для очистки канала ствола. Разгон пуль до нескольких километров в секунду – дело нешуточное, и заряд патрона содержит металлические емкости со вторичными зарядами для дополнительного разгона пули, вот остатки капель металла и надо время от времени выжигать.

Я краем глаза заметил, как на меня уставились два испуганных глаза из спасательного ящика и четыре восторженных из оранжереи. Ну да… Такую дуру представить в руках невозможно. Но она предназначена для стрельбы со специального крепления, конечно. В плечо упрешь, останется месиво из костей и мяса от отдачи.

А я уже смешивал в опустошенном ящике содержимое четырех банок.

– Что вы делаете, капитан? – заподозрил что-то жрец.

– Герметик, на случай если прострелят борт, – соврал я, внутренне морщась от мысли, а решусь ли я взорвать несчастную «Таблетку» при швартовке абордажников пиратов? Сейчас на мне двое детей-собакеров, а пираты могут их и в живых оставить, ведь рабы неплохо продаются. Хотя неплохо продаются и экзотические блюда в подпольные рестораны. Моральных уродов в галактике хватает.

А старичка мне взрывать ничуть не жалко, так как его-то точно прибьют. Кому такое старье потребуется? К тому же сам виноват. Я до последнего отбрыкивался от пассажира, предпочитая летать в одиночку, но комендант человеческой базы на Зирге пообещал мне внеплановый шмон на таможне, и пришлось согласиться. Видимо, этот сектант уже здорово достал там всех со своими проповедями.

Сам же культист сильно спешил на Землю, где ему обещали повышение аж до епископа, и ждать военного транспорта через месяц не пожелал. Да еще тот пойдет на полутора Же, что для его старых костей не сильно полезно. А я вот… тихоход. На полутора Же прекратил гонять уже два года назад, после того как один из двигателей встал в середине разгона. Починить его удалось только на Земле, с большим трудом и в подпольной мастерской, так как официалы только предложили сдать все мое движимое имущество в музей.

Я воткнул в застывающую массу взрывчатки совершенно легальную светошумовую гранату как детонатор, и еще таймер обратного отсчета, если надо будет взрываться с оттяжкой времени, так как пираты перед швартовкой могут обстрелять пенными зарядами, фиксирующими весь объем внутри корабля как раз на случай, чтобы экипаж не взорвал себя, да и их за компанию. После активации примитивный таймер будет отсчитывать пятнадцать минут, за три минуты до конца зазвенит, чтобы, если все еще не так плохо, можно было нажатием тайной комбинации кнопок задать следующие четверть часа. Все механическое и весьма надежное.

Последним я достал из сейфа обычный капитанский пистолет и повесил на пояс скафандра. Если будут штурмовать, то бронескафандр он не пробьет, но хоть что-то.

Завершая подготовку к бою, я крикнул:

– Шмат! В укрытие!

Из прохода вылетел меховой комок, с разбегу запрыгнул в свой аварийный бокс, нажал лапой кнопку, полностью загерметизировавшись, и затем уже спокойно лег на матрасик. Вот что значит настоящий боевой матрос! Его и зовут так. «Шерстяной матрос», сокращенно Шмат. Не я назвал, и переименовывать конечно не стал.

В последнюю секунду я вспомнил о пассажире и приказал жрецу запереться в его гробу, опустил забрало своего скафандра, наконец сел в капитанское кресло, погасил все внутреннее освещение и развернул корабль так, чтобы видеть уже хорошо заметные огоньки пиратских двигателей. При разгоне «перед» был у меня над головой, под ногами окно в сторону кормы, где телескопический кожух закрывал от меня короткие яркие струи плазмы из маршевых двигателей, которые через пару метров уходили в энергетическое пространство, так что длинных шлейфов за кораблем не оставалось и можно было не только смотреть назад, но и даже что-то видеть.

Прямо передо мной темнел широкий иллюминатор, в котором я через телескоп рассмотрел два пиратских корабля. Они сейчас не стреляли, предпочтя подойти поближе, чтобы уж наверняка попасть, а не тратить впустую дорогие выстрелы.

Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Засверкали частые вспышки автоматической пушки. Я резко сманеврировал, но это не помогло, так как стрельбой накрывали небольшой сектор. Корабль даже не качнуло. Сверхскоростные снаряды пробили трехсантиметровую броню как бумагу. Только разом появились четыре дырки от попадания двух болванок. Две входные и две выходные.

Коротко просвистел воздух и я оказался в вакууме. Огляделся еще раз и отметил, что из внутреннего имущества пострадали только пара ящиков с почтой, спортивный мини-комплекс и висевшая на нем гитара, но к счастью двигатели были не задеты, и даже ничего важного не повреждено.

Я вгляделся в телескоп и удовлетворенно, хоть и нелогично, хмыкнул. Ну конечно это не военные, на что еще оставалась микроскопическая надежда. Две довольно примитивные посудины. А значит буду отстреливаться. Пару минут повозился с герметичными запорами, откинул люк над головой, выставил «Ежа» и закрепил его на специальном креплении.

Затем я отключил тягу и в невесомости приложился к прицелу. Пираты были уже всего в десятке километров. Заметили, что мои двигатели погасли и тоже остановили свои маршевые. От первого отвалил катер и поплыл в мою сторону.

Логично. Думают, что подстрелили мои движки или что я решил сдаться. Но все-таки боятся подрыва, поэтому отправили двоих или четверых абордажников. Скорее четверых. Эти гады трусоваты и даже на мою посудину, которой положены два члена экипажа, вдвоем, пусть и в бронескафандрах, соваться поостерегутся.

Вот! Эта скорлупка и будет моей целью. Броню этих убогих кораблей я пробью, но вероятность, что кого-то задену, довольно маленькая. А вот если попаду в тесный катер, то наверняка кого-то на тот свет отправлю. Будет им месть от смертника.

А если у них нет второго катера, нам не удастся нырнуть в подпространство и меня не подстрелят, то им придется швартоваться кораблем, так что для взрывчатки будет знатная пожива!

Я на глазок взял упреждение и выстрелил, полюбовавшись длинным тонким лучом в сторону цели. Не луч конечно, а струя сверхскоростного раскаленного газа, сопровождающая пулю первые пару сотен метров ее полета, но очень красиво, особенно с точки зрения стрелка. Прямо как в старых фильмах, когда космические корабли хлестали друг друга всевозможными лучами. В реальности же оказалось, что одаривать друг друга в бою возможно только снарядами или ракетами, но второе не наш случай, так как ракета стоит подороже моего кораблика.