Оценить:
 Рейтинг: 0

На обочине

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 46 >>
На страницу:
3 из 46
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Как же в церковь не ходить?.. Чай мы крещеные. Без церкви прожить нельзя, – отвечал Харитон. – Храм божий для нас – это святое, хоть не каждое воскресенье ходим, потому что работы невпроворот. Вот летом, когда мы в полях, праздников уж нет. С сохой да косой не до моленья, особенно в такой год, как нынешний. Тут и праздники забудешь, какие они у бога есть, день и ночь только и думы, как бы урожай убрать да сохранить.

– Сущую правду гуторишь, – промолвил, лукаво улыбаясь, Федор. – Только в церковь то ходить нашему брату нельзя.

– Ну, это уж тебе решать, – развел руками Харитон.

2

Когда Харитон возвращался домой, солнце над дальним синим лесом уже медленно клонилось к закату. На смену огнедышащему дню пришел теплый вечер. Меркло безветренное небо. Вдали дотлевала яркая полоска зари. Пели лесные птицы, в траве еще громче зазвенели кузнечики. Со стороны села слышались лай собак, позвякивание бубенчиков коров, возвращавшихся с пастбища. Пастухи хлопаньем бичей и громкими окриками поторапливали стадо. На землю опускались сумерки. Вот уже показался купол сельского храма.

* * *

В 1645 году на российский престол вступил Алексей Михайлович.

Украинские крестьяне, жившие в это время под гнетом Речи Посполитой, не принимали чуждой им католической веры, и по всей территории Украины, захваченной поляками, постоянно разгорались бунты непокорного народа. Один из таких бунтов перерос в антипольское восстание Богдана Хмельницкого, в 1648 году пошатнувшее власть поляков. В 1653 году Хмельницкий в третий раз за время своей Освободительной войны обратился за помощью к русскому царю. Результатом этого обращения стало воссоединение Украины с Россией в 1654 году.

Поляки и шведы непрестанно тревожили Российское государство, пользуясь его слабостью. Деулинское перемирие и Столбовский мирный договор хоть немного, но дали России отдохнуть от войн и накопить силы. Русские войска под предводительством Алексея Михайловича взяли Смоленск (1654 г.), отбросив поляков за Днепр и Двину. Вернули и другие земли, освободив их от Речи Посполитой, не раз выступавшей в союзе с крымскими ханами.

Земли Малороссии стали театром военных действий России и Польши. Тогда наиболее состоятельные крестьяне, жившие на территории, захваченной Речью Посполитой, и имевшие своих коней, чтобы сохранить личную свободу и избежать в дальнейшем закрепощения польскими панами, стали активно записываться в казаки. В числе их был пращур Харитона – Кириенко.

Первым делом жители Дареевска изгнали шляхтича Пясочинского, который владел селом, и, получив свободу, принесли присягу на подданство русскому царю.

С образованием Стародубского полка Дареевск вошел в состав Погарской сотни. Все дворы села были причислены к Погарской ратуше с обязательством платить налог на содержание войска, казацких старшин и разных чиновников.

Стародубские казаки стали селиться по соседству с крестьянами, называемыми посполитыми.

Эти воины не только обладали личной свободой, но и были освобождены от тягла (государственных налогов). Государство наделяло их землей, а вот вооружение и лошадей им приходилось приобретать за свой счет.

Крестьяне же и посадские люди несли государственное тягло в полном объеме. Но недолго посполитые оставались свободными.

Казак Малороссии Алексей Разумовский, пользуясь расположением Елизаветы Петровны, получил дворянский титул и был одарен поместьями с крестьянами. По приказу императрицы привезли в столицу и Кирилла, младшего брата ее возлюбленного. И Кирилл Разумовский, бывший пастух, в свои неполные 19 лет возглавил Академию наук при живом Михаиле Васильевиче Ломоносове, а через четыре года его назначили гетманом Малороссии.

И уже в 1752 году новоиспеченный гетман Кирилл Разумовский с барского плеча пожаловал часть дареевских крестьян генеральному хорунжему Николаю Ханенко, а другую часть – полковому старшине Михаилу Миклашевскому.

Ханенко, выйдя в отставку, поселился в Дареевске. Привез наемных людей из казаков, собрал отряд и начал устанавливать новые порядки. Непокорных нещадно бил плетью, показывая свою власть. До бога высоко, до царя далеко…

После того как он навел мало-мальский порядок, стал скупать земли у посполитых, которые владели обширными участками. Через несколько лет владения Ханенко составляли несколько тысяч десятин. Это были деревни с крестьянами, леса, луга и пахотные земли. Он держал и конюшни с лошадьми.

В Дареевске у него была большая ферма, в которой имелось полсотни коров. Молоко перерабатывали на маслобойне; сметану и творог отправляли на стол помещику, обратом поили поросят в свинарнике, а масло продавали в Чернигове. Навоз вывозили на поля, и удобренная земля давала хорошие урожаи.

Здесь же, на реке, стояла его мельница, которой пользовались жители окрестных деревень. Рядом располагался большой двор, в котором возвели рубленые дома для местных работников и приезжих помольцев.

Полосы Ханенко были широкими, чистыми от сорняков и наливались большим колосом. Отрабатывать повинности на помещичьих землях «всем гуртом» крестьяне должны были пять дней в неделю и только оставшиеся два – в субботу и воскресенье – они работали на своей земле. Эти дни для крестьянина значили многое: нужно было вспахать землю, обеспечив тем самым себя хлебом и семенным зерном, да еще заработав на оплату казенных податей.

В 1782 году Стародубский полк по указу императрицы Екатерины II был упразднен; поселение стало уездом Новгород-Северского наместничества Российской империи, а с 1802-го – Черниговской губернии.

После отмены полкового деления казачье сословие продолжало жить и существовать уже в категории «исторических» казаков. Они утратили значение членов войскового сословия, но продолжали формально числиться казаками. Со временем они утратили свой сословный облик и стали земледельцами.

Однако они избежали закрепощения – в селе действовало самоуправляемое казачье общество, в котором имелись староста, суд и управление. Крепостные крестьяне, в отличие от казаков-земледельцев, находились в полной собственности у своих господ и зависели от их воли. И помещики решали единолично судьбу земли, лесов, лугов, а также своей «православной собственности»: кому на ком жениться, кого выпороть кнутами и розгами за провинности, а то и просто проиграть в карты соседу.

* * *

Дареевск располагался в тридцати верстах от поселения Стародуб. Широкая улица, застроенная белеными хатами с соломенными крышами, вела прямо к каменной белой церкви, прятавшейся в зарослях черемухи. В основном в селе жили потомственные казаки – их дома всегда имели при себе огороды и сады. Однако значительную часть здешней земли застроили помещичьи крестьяне, принадлежащие Ханенко и Миклашевскому.

Небольшая бревенчатая хата Харитона стояла недалеко от церкви, упираясь плетнем в болотистый берег реки. За много лет семейной жизни он знал, что Анна с сыновьями, управившись с хозяйством, будет ждать его. Ей оставалось только подоить корову, вернувшуюся с поля. Накормит детей, подоит корову и будет стоять высматривать возле открытых ворот.

Еще будет ждать его самая младшая – любимая доченька Лукерья. Ей исполнилось три года, она уже хорошо говорила и помогала матери теребить шерсть.

Эту хату построил его отец, Иван Кириенко, после того как вернулся с войны, начатой французами. С обеих сторон хаты росли березы и ветлы. Деревья старые, стволы уже все во мху. Вдоль деревьев – плетень, еще покойный отец ставил… Давно хотел Харитон деревья вырубить и плетень обновить, но никак руки не доходили. Он часто вспоминал отца, тот был невысокого роста, с густой бородой, широк в кости. Обычно с военных сборов он возвращался с особым пафосом: на гнедом жеребце, в зеленом мундире. Из-под темно-зеленой фуражки с желтым околышем выбивалась прядь темных волос, на боку висела шашка, ее ножны в лучах яркого солнца отливали серебром.

Когда грянула война с французами, вероломно вторгшимися на территорию России, в губернии стали формироваться казачьи полки. Атаман войска на общем совете объявил, что те казаки, которые запишутся на войну, будут освобождены от всех казенных податей до ее окончания. Многие жители села приняли это предложение и пошли добровольцами, в том числе и Иван. Они были причислены к 3-му Черниговскому полку. Но казаки собирались воевать не только из-за налоговых послаблений. По всем деревням из хаты в хату ходили слухи, что Наполеон идет вместе с поляками и другими католиками, чтобы уничтожить православие в России. А память дареевских жителей о власти шляхтича Пясочинского, который владел крестьянами до восстания Богдана Хмельницкого, еще была свежа.

С годами дом начал дряхлеть и врастать в землю, Харитон менял сгнившие бревна, мазал глиной стены, перестилал солому на крыше, но время брало свое.

Подъезжая к дому, что стоял напротив его хаты на другой стороне дороги, Харитон увидел старика Терещенко. В светлой рубашке и казачьей фуражке он сидел на бревне, притулившись к заборчику палисадника, и, согнувшись, подслеповато смотрел куда-то вдаль из-под густых бровей, потом, будто очнувшись от дремоты, тряхнул головой и приветливо помахал соседу клюкой. В ответ Харитон поднял руку, приветствуя его.

За свою долгую жизнь Василий Терещенко дослужился до вахмистра, а уйдя со службы, основательно занялся хозяйством. Однако жил он в постоянной нужде, несмотря на то что был рачительным хозяином. Невысокого роста, с окладистой бородой, в старости он стал задыхаться и часто болеть. Глаза видели плохо, а недавно оглох на одно ухо. От домашних забот теперь он отошел и передал бразды хозяйствования своему сыну Матвею. Тот не только занимался обыденными делами, но и был первым помощником сельскому голове казачьей общины, за что был произведен казацким старшиной в десятники.

Сколько помнил себя Харитон, Терещенко с женой вечерами всегда сидели на лавке и о чем-то ворковали. А прошлой зимой жена умерла от болезни сердца… Не думал Василий, что после такого горя когда-нибудь выйдет вечером за ворота и сядет на скамейку, да и саму скамейку решил убрать с глаз долой.

Но как только пригрело весеннее солнце, он появился за воротами все в той же казачьей фуражке и в лаптях.

Харитон слез с коня, несколько раз присел на затекших ногах.

– Доброго дня, – сказал он, подойдя.

– Добре, сидай, – ответил, улыбаясь во всю ширину беззубого рта, Терещенко и протянул загорелую дряблую руку.

Харитон присел к нему на скамейку и увидел, как под расстегнутой косовороткой обнажилась короткая шея в вялой коже с синими жилами.

– Как ты живешь-поживаешь? Что-то ты совсем исхудал, казак… – с тревогой проговорил Харитон. – От переживаний, наверное.

– Что сделаешь… – всхлипнул Василий и, нащупав руку соседа, сжал ее в своей. – Кто-то должен умереть раньше: или муж, или жена, ведь не получается в один день… Лучше бы я… Да богу виднее.

– Ничего, ничего, все уладится, – попытался успокоить его Харитон. – Вон и сын у тебя молодец, с хозяйством управляется.

– Слава богу, не жалуюсь.

– Ну ладно, давай отдыхай, а я пойду, работу мою никто за меня делать не будет.

– Ну, бувай, – попрощался Терещенко, сняв фуражку и тряхнув головой.

Кивнув старику, Харитон пошел к своему дому.

У соседа Руденко во дворе горел костер, Демьян с Андреем ходили вокруг лошади, громко разговаривая. Харитон из доносившихся до него обрывков фраз понял: что-то случилось с копытами лошади. То ли подкова отвалилась, то ли рану хозяева обнаружили.

Про себя подумал: «Не зря же говорят: сапожник без сапог».

3
<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 46 >>
На страницу:
3 из 46

Другие электронные книги автора Владимир Васильевич Киреев

Другие аудиокниги автора Владимир Васильевич Киреев