Начало Новой Мировой

– Снайпера не помнишь? – поинтересовался Серёга у Димы. – Который высокий тот, эгоист.

– А-а-а-а-а, этого-то! – поняв, о ком зашла речь, воскликнул Дима. – Помню-помню. Сразу не понравился.

– Он всегда от отделения держался… эдаким особняком. – пояснил Костя. – Разве что, формально с нами. Чуть какие работы или что-то ещё – работает без нас и по-своему, заставить с нами дела вести невозможно!

– Да и троить он любитель! – припомнил Паша. – Мы с ним вместе срочку проходили. Так он так тупил… Причём, сам знаешь, косячит один – отдувается взвод. У нас, конечно, масштаб меньше – всего отделение, но нифига не приятно. Потом только поняли, что ему на нас… с высокой колокольни. И за косяки прокачивали отдельно его и по отдельной программе, с которой спецназ бы офигел… А его устраивает!

– Понимаю… – покивал Дима. – Видимо, вовремя его убрали.

Поначалу Дима даже поверил, что ему повезло с попаданием под обстрел: именно тогда снайпера контузило и его забрали вместе с раненными. Но он помнил, что контузия, обычно, бесследно не проходит. Такое случается только в редких случаях… Неужели с ним приключился как раз такой?

– Долго наши отцы-командиры возятся… – с подозрением проговорил Костя.

– За получение расписываются. – улыбнулся Сергей и глянул на свой ПКМ. – Увесили нас стволами… Будто это нам сильно поможет.

– Серёга… – назидательно начал Дима. – Мы воюем вторую неделю и до сих пор живые. Это – уже показатель.

– Накаркаешь, дружище! – хмыкнул Костя и поправил прицел ГП-27 своего автомата.

– Меня больше удивляет, что нам по две дымовые выдали… – поделился Паша.

– В диковинку? – улыбнулся Ваня и бросил взгляд на «мотолыги».

– Неделю же без них воевали. – пояснил Павел. – Как будто сейчас они нам погоду сделают…

– Всё бывает. – пожал плечами Костя. – Глядишь, пригодятся.

Со стороны горизонта до города начал дотягиваться гул автоматической стрельбы. Интенсивный огонь вели как раз со стороны холма, судя по относительно тихому грохоту.

– Слышите… – проговорил Костя и прислушался.

Казалось, вместе с их отделением притих весь взвод. Все слушали и отлично представляли творящуюся на передовой картину: сложно забыть всё пережитое за неделю.

– Танки не слышно… – негромко проговорил Паша.

– Видимо, атака внезапная.

Вскоре к бою подключилась и артиллерия. Сначала стреляли откуда-то с дальнего края города: батареи «Мста-С» и «Акаций», позже подключились и орудия Михаила. Грохот буквально из-за дома оказался нестерпимо громким, даже громче выстрелов танка.

– А это уже серьёзно… – сквозь стиснутые зубы проговорил Костя.

Сквозь динамики раций неожиданно заговорил голос Стаса:

– Готовьтесь к выезду, экипаж растормошите, если не готов. Без меня не уезжайте, освободите место ещё под троих. Приём.

– Понял, Стас. Ждём. – ответил в свою рацию Дима и осмотрелся.

Другие машины тоже получили приказ. Почти одновременно взревели двигатели бронетехники, через минуту она уже начала выстраиваться на дороге. В составе колонны, помимо привычных БТР и БМП, наблюдались ещё три танка: Т-80БВ в середине и по одному Т-72Б3 во главе и хвосте. Вместе с танками были и непонятные машины, о назначении которых Дима спрашивать не решился. Попутно в ряды техники пытался вклиниться крупный бронированный автомобиль, напоминающий грузовой «КамАЗ», с нанесённой на борта эмблемой «Красного Креста».

Вскоре из здания вокзала показались недостающие солдаты. Все они двигались бегом, что нагоняло и без того немалое волнение. К БМП отделения Стаса бежали трое: сам старший сержант, снайпер, переданный им ещё в посёлке, и знакомая фигура снайпера отделения. Виду последнего были не рады, однако показывать это не хотели: не было времени, раз вокруг такая суматоха. Когда те приблизились, Стас запрыгнул на борт, а снайперы устроились в десантном отделении.

– Что за суета? – тут же спросил Дима.

– Атака массированная. – пояснил Стас. – Есть риск прорыва.

– Только у нас такая задница, или везде? – поинтересовался Костя.

– Слышал, что по всей линии наступают, но у нас направление не основное. Пока на высоте держатся, но потери большие, готовятся отступать к посёлку.

– А мы куда? – встрепенулся Дима.

– В город твой. – тут же ответил Стас. – Предполагают, что пришельцы займут весь тот берег и все города по пути. После нас мост подорвут. Здесь держаться тоже будут…

– Только мы!?

– Нет, весь наш батальон уже в городе! – отмахнулся Стас. – Только нас ждут!

Из города колонна выезжала под грохот артиллерии. Когда их БМП пересекла границу города, над домами с пронзительным рёвом пролетели старые знакомые: фронтовые бомбардировщики Су-24, забитые бомбами, и сопровождение истребителей, коих было больше, чем обычно. Всё это наводило на мысль, что прорыву и вправду быть…

Ехали абсолютно молча. Диме, да и многим сослуживцам было стыдно, что они сейчас не вместе с десантниками. После продолжительного времени войны плечом к плечу подобный шаг выглядел предательством. Хотя были и те, кто понимал, что сейчас они будут нужны намного больше в городе, нежели на «высоте».

Диму мучило и другое. Сначала посёлок, а потом и высота уже показали, что окружение, аки раскалённый металл, может легко измениться под ударами молота войны. Было больно смотреть на разрушенный посёлок и изуродованную долину, а смотреть на разрушенный город, где провёл всю жизнь… Такое зрелище Дмитрий не вынесет.

Больше всех нервничал командир их взвода. Артём Степанович так и остался в «Тигре», переоборудованном в командирский, и слушал переговоры на передовой. Благо, каналы были известны.

– Я «Гряда-03», мой взвод уничтожен. – доложил кто-то из командиров танкового подразделения, – Половина БК потрачена, топлива мало.

– Отходи в сторону города! – прокричал сквозь грохот выстрелов в рацию командир одного из батальонов ВДВ. – Мои пулемёты прикроют. БМПП остерегайся!

– Мои «коробочки» все пожгли, раненных много! – сообщил ещё кто-то из незнакомых командиров, – Раненных вынести не можем: миномёты лупят…

– «Варп», «Пестра», это «Точка», – вклинился в переговоры голос командира бригады, – Бросайте позиции, отходите! Задержите их у высоты, «Грады» готовятся!

– «Точка», это «Химик», – начал чей-то сдавленный голос и закашлялся, – Противник применил химическое оружие. Неизвестный газ, бело-жёлтый… Надышался… Лёгкие горят, я ни-ничего не вижу, ноги немеют…

– Вашу мать, отходите! – снова скомандовал комбриг, – Людей положите, офицеры! Уходите немедля, на вас наводится артиллерия.

На несколько секунд в эфире воцарилась тишина. Треск стрельбы вдалеке тоже стих, приобретая характер ленивых ответов редких счастливчиков.

– Внимание всем… – начал едва живой голос комбата десантников, – Говорит майор Песков… Высоту мы уже потеряли, посёлок скоро сдастся… Вся бронетехника уничтожена, большая часть личного состава – тоже… Пришельцы входят на дальнюю улицу, тратим последние патроны… Последнюю «коробочку» отправил к позициям семьдесят пятого батальона по запасному маршруту, с ними ушли ГРУшники…

– Майор, оставляй позиции и уходи. – процедил сквозь зубы комбриг, – По вам готовится открыть огонь артиллерия, промедлим – будет поздно!

– Стреляй, полковник… – отозвался голос майора, – Высота в плотном окружении, у нас бой на сверхкороткой дистанции… Отходить не могу – много раненных, оставлять не можем, всех не заберём… В плен я сдаваться не собираюсь… Поэтому вызываю огонь на себя.

– Благодарю за службу, майор… – с горечью проговорил старший офицер.

Кельев без труда представил, как командир батареи «Градов» принимает приказ открыть огонь. Может быть, он надеется, что позиции уже заняты противником и под их обстрел попадут только пришельцы; что позже он увидит отступивших, среди коих могут быть его друзья или даже родственники… Представил, как с душераздирающим и наводящим ужас свистом по посёлку летят реактивные снаряды, оставляя за собой белёсый след реактивных двигателей.