Влюбчивый однолюб

Леонид, замирал и, старался не дышать, слушал эти рассказы, с раннего детства решив, что обязательно станет военным.

Отец командовал штрафбатом всю войну на ленинградском фронте.

В штрафбат попадали те, кто дал в морду вышестоящему командиру, или не выполнил приказ командования, или загулял со связисткой, а у той имелся любовник из вышестоящих офицеров.

После первой крови штрафник считался оправданным.

Случаев побега к немцам не происходило. За всю войну лишь один штрафник попытался сбежать, но отец сам находился у пулемёта и смертельно ранил перебежчика.

Составили протокол и подняли в атаку батальон, чтобы забрать труп. Немцы тоже поднялись в атаку и первыми успели забрать погибшего.

После войны отца вызвали в отдел НКВД, где в одной из комнат показали мужчину, он признался на допросе, что оказался тем самым перебежчиком.

Этого человека смертельно ранили в тот день, но немцы его прооперировали и он выжил, а потом работал у немцев. После окончания Великой Отечественной войны он скрывался, но советские органы выследили и арестовали.

В самом конце войны отец ехал на танке, а из лесополосы бросили гранату. Бойцы срочно доставили раненого в госпиталь.

Врачи сделали всё, что могли и вернули его с того света.

В память об этом ранении, у отца вся спина осталась изрядно нашпигованной осколками от гранаты, имелся осколок и в височной кости черепа.

Окончание войны он встретил в госпитале, где ещё полтора года лечился.

При выписке ему дали вторую группу инвалидности.

После войны в 1951 г. отец работал вторым секретарём райкома КПСС, Леонид в тот год появился на свет.

На одном из докладов, в честь не помнит какого праздника, он не так осветил современную политику и «молчи-молчи» доложили куда следует, в соответствующие инстанции. На следующий день пришли в дом двое в военной форме, но без знаков различия.

Отец, посмотрел на них и всё понял. Он попрощался со всеми домочадцами, обнял недавно родившегося сына, и вышел с прибывшими.

Его посадили в машину и увезли.

На судебном заседании дали два года Гулага. Он не согласился с таким произволом и подал апелляцию.

Суд пересмотрел дело отца и дал три года лагерей.

После смерти Сталина его реабилитировали.

Он подал прошение о восстановлении в партии. Через малый промежуток времени, вызвали в Москву на приём к А. Я. Пельше.

А. Я. Пельше выслушал доклад отца и сказал, что он вступил в партию во время войны и заслуживает, чтоб его восстановили в ней.

За всё, что случилось с отцом, А. Я. Пельше попросил у него прощение и сообщил, что время было такое.

Отец расхрабрился и доложил, что его лишили пенсии по инвалидности. А. Я. Пельше попросил подождать в приёмной.

Через минут двадцать к отцу подошла женщина и провела его в другой кабинет.

Она направила его в собес, где отцу восстановили пенсию, выплатили за 6 лет, за всё время, что не получал. Да ещё дали ему не вторую, а первую группу инвалидности.

Глава пятая

Резкий, нетерпеливый стук в дверь прервал воспоминания прапорщика Отрепьева.

Не успел Леонид ответить, как дверь кабинета отворилась и в проёме показалась миловидная, коротко подстриженная женская головка.

Она с любопытством шаловливого ребёнка окинула лукавым взглядом всё помещение и впорхнула вовнутрь.

Хозяйкой этой обворожительной головки оказалась жутко симпатичная девушка с чертовски привлекательной фигуркой, туго обтянутой джинсами и тонкой полупрозрачной кофточкой с глубоким декольте. Сквозь кофту без проблем угадывался кружевной бюстгальтер, плотно облегающий её соблазнительные полноватые грудки, что задорно выпирали из этого лишнего укрытия. Сверху на симпатяжке расположилась осенняя куртка нараспашку.

О таких красотках говорят, что всё у неё есть на своём нужном месте.

Одежда всего-навсего подчёркивала очаровательные формы, чем создавался определённый шарм фигуре хозяйки.

Леонид, как заворожённый, не мог немедленно оторвать глаза от этого ангела в земной плоти, что сошёл к нему с небес. Опытный взгляд покорителя женских сердец принялся освобождать от одежды это небесное создание, а ум услужливо стал рисовать эротические картинки в мозгу хозяина.

Прапорщик жутко позавидовал тому, кто ласкает хозяйку обворожительного тела, а сам страстно захотел сделать это немедленно.

Девушка вошла не одна, за собой, как мать ребёнка, вела за руку долговязого угловатого паренька, лет восемнадцати.

– Мне нужен прапорщик Отрепьев, – нежно прощебетала девушка.

– Я вас внимательно слушаю, – проговорил Отрепьев, он жутко заинтересовался вошедшей девушкой.

– Моего мужа, – заискивающе сказала девушка, и указала на спутника, – призывают в армию, в пограничные войска, а мы всего неделю как поженились.

– Этот молодой человек вам приходится мужем? – страшно разочарованно произнёс Отрепьев.

– Да, это он, – уверенно проговорила девушка.

Леонид никак не ожидал, что этот небесный ангел замужем, да ещё за таким явным тюфяком. Да, недаром говориться, что любовь зла…

Им заново овладело страстное желание заключить в объятья эту красотку и насладиться её очаровательным юным телом.

«Раз замужем, значит женщина. А я её принял за девушку. Что она в нём такого нашла?» – подумал Отрепьев, но вслух спросил:

– Какая у вас фамилия?

– Сотниковы мы, – за мужа и за себя ответила молодая женщина.

– А звать вас как? – спросил Отрепьев, на этот раз он обратился непосредственно к женщине.

– Оксана, – скромно проговорила молодая жена.

Она ни капли не смутилась от пожирающего похотливого взгляда прапорщика.

Оксана с раннего детства привыкла к таким взглядам, и это льстило самолюбию молодой женщины.