Небо в кармане

Утро. Раннее. На траве еще лежит роса, солнышко только-только свой краешек из-за леса высунуло. Воздух свежий, плотный, бежать по парку одно удовольствие. Одно плохо, нетренированное у меня тело, выносливости ему не хватает. Сначала вообще только полсотни метров пробегал и дальше задыхался. Спустя неделю дистанция увеличилась шагов до двухсот и с каждым новым днем продолжала расти. Заканчивал пробежку на поляне, среди высоких сосен с непонятно как затесавшимся среди них раскидистым приземистым дубком. Ему кто-то верхушку обломил, так он вместо высоты начал расти вширь.

Зато как удобно было использовать одну из его ветвей в качестве перекладины! Подтянуться, само собой, сразу тоже не получилось, но дни шли, и со временем что-то похожее на полноценное подтягивание начало получаться – потому что стали нарастать мышцы. И я уже не болтаюсь безвольной сосиской под зелеными широкими листьями. Не дрыгаю хаотично ногами в жалкой попытке хотя бы макушкой дотянуться до ветви, а свободно достаю до нее подбородком. Один раз. Но зато какой! Кто бы знал, чего мне это стоило!

Но не все так плохо, на фоне общей физической недоразвитости у этого тела присутствует неплохая растяжка. Да, в первый момент тянуться было трудно, но буквально со второго раза дело наладилось, словно преодолел некий барьер. Появилась свобода в движениях, колени распрямились – перестал походить на кузнечика. И спина выпрямилась. Она у меня, кстати, совсем перестала болеть. Я уже и забыл, что когда-то были переломы, и как сильно саднили на бледной аристократической шкурке раны.

Все прошло и забылось, как страшный сон. И та моя предательская слабость тоже ушла. Не возвращался я в своих воспоминаниях к прежней жизни, не сожалел об утраченном навсегда, не горевал о потерянной навеки сестренке. Зачем грезить о несбыточном и утерянном? Нужно принимать действительность такой, какова она есть. И учиться с ней, и в ней жить.

Вот я и учился в полную силу. До стиснутых от напряжения зубов, до мокрой от пота нательной рубахи. Само собой, работал под строгим внутренним контролем. Еще не хватало сдуру надорваться и заработать какую-нибудь грыжу. Здесь такое еще не лечится.

А еще у меня была банька. За усадьбой, на бережку небольшого прудика, выкопанного по приказу князя специально для омовения после парилки. Честно сказать, парился не часто, раз или два в неделю. Во все остальные дни банщик просто подтапливал печь, чтобы всегда наготове была горячая вода.

Дядька как-то после парилки рассказал, что у нас за садом есть еще и река. Но до нее я пока не добрался, не хватало ни сил, ни желания. Да и зачем мне эта река сейчас? Просто полюбоваться? Еще чего не хватало, драгоценное время на подобную ерунду терять. Оно у меня по минутам расписано. В самом буквальном смысле.

Если только потом сбегаю. Когда полегче с учебой станет. Нужно же мне проверить, умею ли я плавать и нырять? А если умею, то вот еще одно хорошее упражнение для общего развития мышц и дыхалки. Туда бегом, на берегу разминка, потом плавание. Заодно и от пота ополоснусь. И назад бегом. Звучит заманчиво.

И где на все это время найти? Да мы даже француза не выгнали. Ну как его выгонишь, если больше просто некому меня учить. Ладно бы этикет, тут же горняшки есть, чему-то да научили бы. Но остальные тонкости? Как и во что одеваться в определенных случаях, в какие цвета, например. Высший свет, а именно в нем мне предстоит вращаться, на подобные вещи сразу обратит свое пристальное внимание. Да и родственники заметят. А ведь мне с ними жить…

Опять же, точные науки, языки и прочая лабудень, которая никогда не пригодится мне в жизни. Но для учебы настолько необходимая, что я просто-напросто спать не могу. Это не замечание ради красного словца, это я на самом деле настолько желаю всю эту науку вызубрить. Хорошо еще, что у меня есть моя прежняя память и опыт, а то бы вообще труба была. Это же сколько информации нужно переработать, переосмыслить, переформатировать применительно к новым – условиям, к нынешнему уровню знаний, науки? Голова кругом идет!

А я ее придерживаю, чтобы совсем не ушла, и учу, изучаю и повторяю. И так изо дня в день, допоздна. Короткая летняя ночь быстро заканчивается оглушительным петушиным криком. Окно я все эти дни оставляю открытым. Специально, чтобы не проспать. Попросил лишь, чтобы мне его марлей от комаров и прочей кусающей нечисти затянули.

Наступил я тут на своей любимой поляне на пчелу…

Или на осу, не до разглядываний мне тогда было. Но запомнил надолго. Оказывается, не переношу я укусов всей этой дряни, аллергия у меня на мурашей и комаров, на пчел и иже с ними. Вот так!

И пришлось мне два дня сидеть с компрессами на ноге. Распухла она сильно, только примочками и спасался. Паника среди прислуги поднялась еще та…

А сапог пришлось выкинуть…

На полянке я его надел, нога сразу после укуса была самой обычной, а пока дошел до дома, она и распухла. И снять сапог уже не получилось, вообще никак было. Пришлось голенище разрезать…

Разрезали еле-еле. Нога внутри настолько сильно распухла, что лезвие с трудом удалось под голенище просунуть. По чуть-чуть резали, по сантиметру буквально. А ходил потом как? Нога как у слона и бухает точно так же по полу. Ни один тапок не налезает, обернули в холстину, как в портянку, так и ходил. Да не просто ходил, а лишь по острой необходимости из постели выползал, по нужде. Когда настолько приперало, что терпеть дальше было уже рискованно. От использования горшка наотрез отказался, несмотря на все причитания Марфы.

Ох, и паника в усадьбе по этому случаю поднялась. Люди еще не успели отойти после недавнего происшествия со мной, а тут новая напасть. Два дня усадьбу трясло! К вечеру следующих суток отек начал спадать…

А сапог, как я позже узнал, не выкинули. В починку отдали и голенище поменяли.

Что еще? Выписали из города для меня нескольких учителей. Одного, чтобы поднатаскал по русскому языку с церковно-славянским и словесности, второго по математике и физике. Ну и географа, куда же без него. Закону божьему меня дядька научил. Языками со мной так и продолжал заниматься француз.

Учителя губернской гимназии должны завтра приехать и плотно взяться за мое обучение. Уж не знаю, где дядька Степан их нашел в учебную пору и за сколько нанял, но новости этой обрадовался. Видел же отлично, что все местные резервы мы полностью исчерпали! И дядька дал мне все, что знал. Да он и сам в этом признавался, потому и настоял на найме.

Уп-с! Дядька Степан, ты вообще кто такой? Почему ты так свободно говоришь о моем отце? Без упоминания титула, как это делают все остальные здесь, в усадьбе. А? И так спокойно сам нанимаешь мне учителей? Которые вряд ли поехали бы куда-то в глубинку из города по своей воле. Если только за большие деньги. А это и впрямь должны быть большие деньги, ведь учителя в этом времени имеют неплохой по здешним меркам доход. Так откуда у тебя такие деньги на найм? Вряд ли свои. Тогда чьи? Княжеские? И у тебя есть такое право распоряжаться этими деньгами по своему усмотрению? Интересно. И вновь задаю себе тот же вопрос – кто ты таков, дядька Степан?

В общем, до приезда родителей я должен успеть набрать необходимый багаж знаний.

Зачем мне это нужно? Так и тут меня дядька Степан просветил.

Традиции. Что б им ни дна, ни покрышки! Издавна все мужчины в семье поступают и с честью заканчивают Михайловское училище. А потом и Академию. И мне предстоит та же честь, честь стать продолжателем этой славной традиции. По-этому и гонит так дядька с моим образованием, потому что прием в училище начнется летом. А до лета уже рукой подать.

Вот тут я ощутимо напрягся. Ладно, до лета рукой подать, так и поступать в училище в мои планы категорически не входило. Становиться артиллеристом – мне? Летчику?! Да ни в жизнь!

Казалось бы. Кого интересует мое личное мнение? Да и со слов дядьки уже все давно решено, и мое поступление, и учеба, и дальнейшая учеба, да даже выпуск с распределением.

Нужно оно мне, учиться три года? И распределиться потом куда-нибудь к черту на рога? Ладно, ладно, не к черту, распределение тоже вроде бы как дело давно решенное, и служить я пойду после успешного (!) окончания означенного училища в один из столичных полков. По стопам предков, так сказать. И даже жить буду рядом. Соблюдая все те же традиции нашей славной фамилии. Только это немного и примиряет с будущим…

Обдумывал свалившиеся на меня новости недолго. Противиться родительской воле? Нарушать семейные традиции? Пойти своим путем? А каким? Авиацию поднимать? Как? На какие, извините, шиши? Кому будет нужен безвестный изобретатель? Ладно, не совсем безвестный, фамилию никуда не денешь, но без должного образования со мной и впрямь никто никаких дел иметь не станет.

Тут же как? Сам корпус сделать несложно. Мотор найти или подобрать из уже существующих? Тоже не проблема. Делать что-то новое, свое, пока нереально от слова вообще. И сопутствующие производства, которых нет в природе. Это и ткани на обшивку, и бензин, и масла, и многое другое. Начнешь вот так перечислять, и руки опускаются. И это я еще в тонкости не вникал… Нет, без связей в обществе, без поддержки семьи, в том числе и моральной, пробиваться будет очень трудно. Не говорю, что невозможно, нет, как-то пробиться наверняка можно будет, но процесс этот будет весьма и весьма проблематичным.

Пришлось смириться и обдумать свои дальнейшие шаги в свете открывшейся информации.

И начинать действовать нужно уже сейчас. Времени мало осталось. Лето на носу. Поступление не за горами? Значит, нужно удвоить усилия. Времени на сон меньше выделять. Прорвусь!

До завтра у меня целая прорва времени!

– Дядька Степан, а давай-ка мы с тобой в каретный сарай заглянем? – заканчиваю урок фехтования вопросом.

– И что там такого особенного, чего ты не видел? – дядьке хочется отдохнуть, ополоснуться и наведаться на кухню. А придется тащиться со мной по жаре. И никуда ведь не денешься.

– Видел, не видел, – с трудом стягиваю через голову мокрую от пота рубаху. Проклятая прилипла к телу и никак не желает стягиваться. Пыхчу недовольно. – Нужно мне!

– Ну, раз нужно, – помогает мне с рубахой дядька.

Каретный сарай находится неподалеку. Да здесь все неподалеку, если считать по здешним меркам. Всего-то выйти из дома, пройти через подъездной круг, свернуть на боковую липовую аллею, пройти по ней полсотни шагов и найдешь желаемое. Длинное каменное здание, сложенное из огромных гранитных валунов. Высокое, с покатой плоской крышей. Здесь все хозяйственные строения почему-то с подобными крышами. А вот если бы были со скатами, с двойными, тогда ничего бы на них не задерживалось, скатывалось бы вниз. И не полез бы тогда наследник за воланом на крышу, не провалился бы и не поломался до смерти. Вот так!

Двое ворот распашных, сейчас закрытых, одна входная дверь с правого торца сарая. Через нее мы и попадаем внутрь. Какое-то время стоим на месте, ждем, пока глаза привыкнут к сумраку. Окошек здесь никаких не предусмотрено. Да и зачем они? Для кого? Ворота распахнул, и светло. А окна ни к чему.

Сразу передо мной высокая черная лакированная, для торжественных выездов, карета.

За ней стоят две коляски и еще одни дрожки, хозяйские. На них князь свои владения объезжает, когда в том потребность появляется. Но меня сейчас не они интересуют.

У дальней от нас стены стоит то, ради чего я сюда и пришел. Автомобиль! Самый настоящий. Производства Яковлева и Фрезе, как мне с гордостью и важностью объяснил в первое мое посещение этого места дядька. А пыжился как при этом! Смешно до слез. Как будто сам его сделал!

Только позже я понял, что для этого времени это чудо из чудес. Их всего-то в стране штук несколько было сделано, и один из них вот он, стоит передо мной во всем своем сверкающем великолепии. Пахнет свежим лаком и бензином. Да, этот автомобиль, похожий… Да не похожий, а выглядящий один в один как стоящая рядом конная коляска, имеет бензиновый моторчик. Аж в две лошадиных силищи! Жуть.

С интересом и понятным любопытством слушал дядькин рассказ о характеристиках этого чуда инженерной мысли. О колесах на резиновом ходу, о тормозах, о системе охлаждения. И зевал про себя. Но вид делал весьма заинтересованный, иначе бы меня никто не понял. Дядька тем более. Да он сразу сказал, что прошлый я, до потери памяти то есть, очень этой техникой интересовался. Ему даже порулить давали! В присутствии папеньки, конечно.

Что по-настоящему удивило, это запас хода на одном баке. Эта шарманка, эта швейная машинка может проехать, я чуть в осадок не выпал, когда цифру услышал, больше ста верст.

Да она на первом же десятке развалится. Я же сам по этим дорогам хожу, ноги сбиваю, а тут деревянные колеса! И деревянная же рама. Вряд ли все это хитромудрое сооружение сможет выдержать местное бездорожье.

– Сможет! – тут же уверил меня дядька. – Да мы с Дмитрий Игоревичем на этой коляске сколько раз уже в город съездили.

С гордостью посмотрел на меня. Увидел, что я с явным скептицизмом отнесся к его словам, и добавил уже с явно меньшим энтузиазмом:

– И обратно вернулись. Без поломок… Правда, воду доливать пришлось несколько раз, чтобы двигатель не перегрелся.

Ладно, поверю…