Неверноподданный

Столкнувшись в фойе свердловской гостиницы, они сначала удивились, а потом обрадовались, и Боря пригласил Крылову в ресторан. Он ни на что не надеялся и поэтому чувствовал себя совершенно раскованно. Беседа текла легко, музыка им не очень мешала, и они прекрасно провели время. Он несколько раз танцевал с ней и каждый раз прижимал её всё сильнее. Она не сопротивлялась, и во время последнего танца Борю захлестнуло желание. Оно было настолько сильным, что в какой-то момент он сбился с ритма и чуть не наступил ей на ногу, а когда они сели, сказал:

– Извините, Елена Фёдоровна, моя вина. Я ведь в танцевальном смысле совершенный неуч. Ещё в школе я попросил одну одноклассницу взять надо мной шефство. Она не могла мне отказать, потому что я занимался с ней физикой, и мы оба пытались обучить друг друга тому, к чему не имели ни малейших способностей. На выпускном вечере, наблюдая за мной, она сказала, что я танцую с грацией молодого медвежонка.

– Ну, Боря, ты сделал большой шаг вперёд. Теперь ты танцуешь с грацией зрелого медведя.

– Так научите меня, я сделаю всё, что вы скажете.

– Всё? – улыбнулась она.

– Конечно.

– Тогда пойдём ко мне.

Боря подумал, что ослышался. Он посмотрел на неё и увидел всё, на что не мог рассчитывать даже в самых смелых мечтах. Ему стоило огромного труда тут же не наброситься на неё с объятиями и поцелуями. Он с трудом донёс своё нетерпение до её комнаты, но там всё закончилось так быстро, что оба почувствовали некоторое разочарование. Однако за первой волной последовала вторая, а потом третья, и каждая следующая доставляла им всё большее наслаждение. Они не могли насытиться друг другом. Под утро, когда ему уже надо было уходить, Лена сказала:

– Боря, а я ведь заметила тебя, когда ты был ещё на первом курсе. Ты мне сразу понравился.

– Что же вы тогда мне ничего не сказали, Елена Фёдоровна? Мы из-за вас полтора года потеряли! – воскликнул он с такой досадой, что она рассмеялась.

– Тогда ты был ещё слишком молод, да и у меня с мужем были нормальные отношения.

– Вы потрясающая женщина. Вы для меня как вода для заблудшего в пустыне, – пробормотал он первую пришедшую на ум глупость.

– И давно ты блуждаешь без воды?

– Нет, но из такого вкусного источника пью впервые.

– Ты можешь называть меня по имени, – сказала она, – а сейчас иди, уже поздно.

Отдохнуть Боря не успел и на соревнованиях показал себя из рук вон плохо. В последующие дни он действовал ещё хуже, и после возвращения в Москву его отчислили из секции, но это для него не имело значения. Он почувствовал, что вступил в новый этап жизни.

Его мать сразу же увидела эту перемену, но спрашивать ничего не стала. Очень скоро он сам рассказал ей о Лене, о том, что она замужем, что у неё нет детей, а муж имеет пассию где-то в Воронеже и часто уезжает туда в длительные командировки, что пока его нет, Лена вынуждена прогуливать их приёмного сынишку – маленького лохматого и хвостатого двортерьера, что только это и напоминает ей об отсутствии супруга, так как в физиологическом смысле они уже давно развелись. Собаку же они купили, когда поняли, что у них не будет детей. Пёсик скрашивал их одиночество и поначалу очень связывал: каждый раз, когда назревала ссора, он недовольно рычал, и им поневоле приходилось сдерживать эмоции. Теперь они уже так редко разговаривают, что почти и не ссорятся.

Софья Борисовна внимательно слушала Борю. Она прекрасно понимала, как играли гормоны у сына, и считала, что чистенькая замужняя женщина, у которой не всё гладко в семейной жизни, является наилучшим решением его сексуальных проблем, а из-за разницы в возрасте вряд ли она будет претендовать на его свободу.

Через несколько дней муж Лены уехал в Воронеж, и Боря переселился к ней. Тогда он понял, почему первый месяц совместной жизни называют медовым. Лена для него была гораздо слаще мёда. Она воспринимала происходящее менее эмоционально, но отвечала на все его желания. Когда её муж вернулся, Боря стал думать, где можно продолжить встречи, и первое, что пришло ему на ум, – жениться. Посчитав свою идею гениальной, он поделился ею с Леной.

– А на что ты будешь семью содержать? – спросила она.

– Работать пойду.

– Много ты не заработаешь, а я привыкла жить хорошо.

– Я буду работать на двух работах.

– А учиться когда же?

– Я перейду на вечернее отделение.

– Тогда тебя заберут в армию.

– Но ты же меня подождёшь?

– А ты?

– Что я?

– Захочешь ли ты вернуться ко мне, когда отслужишь?

– Леночка, я тебя люблю, я хочу на тебе жениться.

– А где ты жить собираешься?

– Ну…

– Вот видишь, а я не уверена, что Эдик оставит квартиру мне. Может, он захочет её разменять.

– Ты же говорила, что его приглашали в Воронеж на должность директора завода.

– Да, но за один день это не делается. Собственно, поэтому он меня и просил подождать с разводом, ведь любому руководителю в нашей стране положено иметь семью.

– Сколько это может продолжаться?

– Полгода, год. Не знаю, так что пока ты найди себе девушку.

– Не шути так, Лена.

– Боря, ты мне очень нравишься, но я старше тебя на восемь лет и не хочу, чтобы в один прекрасный день меня приняли за твою маму. Ещё через десять лет ты будешь в самом расцвете, а мне будет… даже страшно подумать, сколько мне будет лет, и как я буду выглядеть.

– А ты не думай. Всё может так измениться, что в один прегадкий день тебя примут за мою дочку.

– Спасибо за комплимент, Боренька, но как бы хорошо я к тебе ни относилась, не думать я не могу.

– В этом твоё несчастье. Я еврей и ни о чём не думаю, а ты русская и всё время думаешь, взвешиваешь и оцениваешь. Это ошибка природы, она должна была всё сделать наоборот.

– То есть создать меня на восемь лет позже, чем тебя?

– Хотя бы, – сказал Боря.

– Тогда я бы ни минуты не думала. А так я всё-таки советую тебе обратить внимание на своих сокурсниц.

– Никто из них не может даже сравниться с тобой.

– А ты сравнивал?

– Да.

– Значит, не повезло, – сказала Лена.