В поисках великого может быть

Каким образом Данте совершает своё путешествие по небесам – сказать трудно. Мы ясно ощущаем, как он движется и в Аду, и в Чистилище: ступает ногами. Данте – земной человек, путь дается ему с трудом. Он чувствует утомление, но в обоих случаях – идёт, это очевидно. А вот каким образом он возносится? Не исключено, что, подобно жившему до Потопа Еноху (Быт.5:24) или пророку Илие (4 Цар.2:11), которые, согласно Библейским преданиям, живыми были взяты «в обитель блаженства». В Земном Раю Данте является Беатриче, восседающая на колеснице, которая затем поднимает их в небеса. Скорее всего, это надо понимать так, что тело Данте остаётся в Земном Раю, а душа возносится в Рай. Но это лишь предположения. Никакого очевидного ответа на этот вопрос в «Божественной комедии» нет.

Теперь структура Рая, как она представлена в поэме Данте. Рай состоит из семи сфер, опоясывающих Землю и соответствующих семи основным планетам Солнечной системы (согласно общепринятым представлениям эпохи Средневековья). Первое небо – это Луна, преддверие Рая, обитель верных долгу. Затем следует второе небо – Меркурий, где находятся деятельные, третье небо – Венера, где пребывают любящие, четвёртое небо – Солнце, обитель мудрецов и великих учёных, пятое небо – Марс, где располагаются воители за веру, шестое небо – Юпитер, где пребывают справедливые, и, наконец, седьмое небо – это Сатурн, где находятся созерцатели. Только созерцатели, по мнению Данте, способны, отрешившись от всего тщетного и бренного, воспринимать божественное и потому удостаиваются седьмого круга. Восьмой и девятый – это круги ангелов и праведников Ветхого и Нового завета, восьмое – звёздное небо, и девятое – кристальное небо, или Перводвигатель. Венчает конструкцию Эмпирей – бесконечная лучезарная сфера, дающая жизнь всему сущему.

Хочу обратить внимание: обычно люди выше седьмого круга не поднимаются. Для человеческих душ это предел, отсюда, кстати, выражение «оказаться на седьмом небе» и т. д. Данте же в своем путешествии достигает высшей области небес – Эмпирея. Здесь Данте видит сияющую реку, а затем – кругообразное озеро света в центре бескрайнего, подобного раскрытой розе, небесного амфитеатра… Движение Данте по Раю имеет явный символический смысл…

Вообще, Рай – это мир света, и Данте поначалу этот свет даже слепит. Ад – это мир тьмы, а здесь – абсолютный, чистейший свет.

Когда Данте беседует с обитателями Рая, прежде всего его интересует вопрос, не испытывают ли они хоть какого-нибудь недовольства? Это, конечно, Рай. Но, может быть, у них всё же есть хотя бы чувство зависти к тем, кто оказался кругом выше. Там ведь много уровней. Но в Раю не знают подобных чувств:

«…Ведь тем-то и блаженно наше esse, (84)

Что божья воля руководит им

И наша с нею не в противовесе.

И так как в этом царстве мы стоим

По ступеням, то счастливы народы

И царь, чью волю вольно мы вершим;

Она – наш мир; она – морские воды,

Куда течёт всё, что творит она,

И всё, что создано трудом природы». (85)

(Рай. Песнь третья. 79-87)

Обитатели Рая во всём видят божественную справедливость: «… в том – часть нашей радости, что мзда // Нам по заслугам нашим воздаётся, // Не меньше и не больше никогда. …» (Рай. Песнь шестая. 118-120. С. 338). Это Рай, и потому здесь существуют лишь разные формы блаженства.

В Раю путеводительницей Данте становится Беатриче. Но её образ здесь меняется по сравнению с тем, какой она представала на границе Чистилища. Там она ещё сохраняла черты той реальной женщины, которую когда-то любил Данте, которая была воспета им ещё в книге «Новая жизнь». Здесь же Беатриче утрачивает прежние земные приметы:

22 Здесь признаю, что я сражён вконец,

Как не бывал сражён своей задачей

Трагед иль комик, ни один певец;

25 Как слабый глаз от солнца, не иначе,

Мысль, вспоминая, что за свет сиял

В улыбке той, становится незрячей.

28 С тех пор как я впервые увидал

Её лицо здесь на земле, всечасно

За ней я в песнях следом поспевал;

31 Но ныне я старался бы напрасно

Достигнуть пеньем до её красот,

Как тот, чьё мастерство уже не властно.

34 Такая, что о ней да воспоёт

Труба звучней моей, не столь чудесной,

Которая свой труд к концу ведёт… (86)

(Рай. Песнь тридцатая. 22-36)

Итак, у Данте даже не находится слов для того, чтобы описать такую Беатриче.

Достигнув наконец Эмпирея, Данте созерцает божество. Это – предел, высшее, что вообще может быть:

67 О, Вышний Свет, над мыслию земною

Столь вознесенный, памяти моей

Верни хоть малость виденного мною

70 И даруй мне такую мощь речей,

Чтобы хоть искру славы заповедной

Я сохранил для будущих людей!

73 В моём уме ожив, как отсвет бледный,

И сколько-то в стихах моих звуча,

Понятней будет им твой блеск победный.

76 Свет был так резок, зренья не мрача,

Что, думаю, меня бы ослепило,

Когда я взор отвёл бы от луча.

79 Меня, я помню, это окрылило,

И я глядел, доколе в вышине

Не вскрылась Нескончаемая Сила.