На переломе эпох. Том 1

И жду: я их поближе подпускаю.
Мой звездный миг, и я к нему готов.
Склонилось небо, алое, как знамя,
И в это время, разметав врагов,
В руке у сердца, полыхнуло пламя…
Туманы над рекою, словно дым,
Кровавые закаты над горами.
Я навсегда останусь молодым,
Я буду жить в коротком слове «память».
Я буду жить в ромашках придорожных,
В листве берез, в журчащем ручейке,
В молчанье обелисков осторожном,
В жемчужине росинки на цветке.
А в небесах, промчавшись яркой черточкой,
За тихим полем, в темноте ночной
В траву упала голубая звездочка
И загорелась золотой звездой.
Объята вечность тишиною звонкой,
Тяжелой, напряженной тишиной,
Склоняют низко головы потомки
В молчании суровом надо мной.
Над тихим полем, над озерной синью,
Над трепетом березовых ветвей
Склонилась в вечной скорби мать – Россия
Пред памятью погибших сыновей.
Роняя по утрам росинки-слезы,
В торжественной и скорбной тишине
Сияют в небе голубые звезды
Над каждым из живущих на Земле.

    Автор Л. Молчанов. Апрель 1983 г. НВВПОУ
Молчанов замолчал. Над залом висела печальная тишина. Все сидели молча минуту. Потом шквал аплодисментов наполнил всё вокруг. Курсанты аплодировали стоя, в приподнятом духе патриотизма.

Леса, снега и водопады,
Теней приятные прохлады,
Дубравы, белизна берёзы,
Росинки – утренние слёзы…
Мы любим Русь свою родную,
и не хотим страну другую.
Здесь кровью полита земля,
Костьми удобрены поля.
Мы все черты родные знали,
мы эту землю защищали
От злого натиска врагов,
От вражьих каторжных оков.
Мамая меч и Чингисхана
На почве старого кургана
Истлел как тысячи мечей
Пришельцев злых и палачей
Наполеона, Карла-шведа
Недолго тешила победа.
Пришёл и им конец сырой
Полтавой, грозною Москвой.
Фашизма смрад и самурая,
И провокации Китая…
Ты видел, как хлеба горят?
Но отстоял их наш солдат!113
Который год в Афганистане
Опять льёт кровь наш русский Ваня.
Но сколько б крови не пролиться.
А Штатам цели не добиться,
Берёзы, русские леса,
девчонки милые глаза,
Родимый дом и голос мамы.
За них дерёмся мы упрямо.
И наших жизней всех значенья,
Руси великие стремленья
слились в могучем корне «Род»:
Природа, родина, народ!

    Автор В. Земша. 1985 г.

1.17 (87.03).

Прошлое. Войсковая стажировка

    Март 1987 г. Владивосток ДальВО[34 - Дальневосточный военный округ].

Дверь открылась, в камеру Владивостокской гауптвахты вошёл капитан в чёрной морской шинели.

– Капитан третьего ранга Ворошень, – произнёс он, протягивая документы и отобранный ранее ремень курсанту Майеру.

– Забирайте, товарищ курсант, и мы с вами не встречались… Вопросы есть? – многозначительно, строго, но по-доброму произнёс он.

Александр посмотрел в глаза капитану третьего ранга, излучавшему строгость и порядочность, затянул ремень вокруг стройного торса в тёмно-серой курсантской шинели, поправил хлястик.

– Спасибо, товарищ капитан третьего ранга, вопросов нет!

А про себя подумал: «Горбачев, тот каких-то так называемых политзаключенных стал освобождать с этого года, а этот вот – курсантов из пехоты!»

Про политзаключенных Майеру поведали с русской службы Би-Би- Си, которую с этого года уже не глушили[35 - Что, ж! Всё это – следствие исторического Январского Пленума ЦК КПСС, с которого фактически и началась политика горбачевской перестройки как демократизации общественно—политической жизни в СССР! Дискредитировалась отечественная пропаганда, но открывался безраздельно клапан канала западной пропаганды, призванной взорвать не только «старорежимные» советские устои и порядки, но и гораздо большее…]!

«Вообще, странный поступок, хотя и благородный! Побольше бы таких „капитанов третьего“ и прочих рангов!» – раскидывал курсант мыслями, покидая эту морскую зарешёченную обитель, особо враждебную пехоте.

(Чёрт разберёт этих мореманов! Всё не как у людей. Они пехоту не любят мозгом костей своих! Для них поймать в патруле представителя сухопутных войск, в этом морском городе среди этих чёрных мареманов – дело чести и даже везения! Каждый пехотинец тут как бельмо на глазу. Ишь, как повезло, не каждый день в морские сети идёт золотая рыбка! А принимая во внимание, что до курсанта, отправившегося на стажировку и одевшего не положенные, но модные и офицерское кашне, и офицерские хромачи и т. д. и т. п., поводов докопаться за несоответствие формы одежды Уставу было хоть отбавляй. Кроме всего, в этом славном портовом «закрытом»[36 - В советские времена город считался «закрытым». Это означало, что для въезда в него необходимо было иметь специальное разрешение.] городе только одна центральная улица – Ленинская, которую не обойти, без встречи с караулившем свою добычу патрулём.

На дореволюционных зданиях можно было, в местах смываемой частыми здесь дождями побелки, видеть старое её название «Светланская».[37 - Носившая сие имя с 1873 года – дабы увековечить известный фрегат «Светлана», на котором тогда посетил Владивосток Великий князь Алексей Александрович.]

С одной стороны – залив, с другой – сопка, на которой, подобно ласточкиным гнёздовьям, стоят жилые дома, по вечерам своими огнями так напоминающие прибывающим кораблям Сан-Франциско! Так что деться-то особенно некуда. Видишь, стоит впереди патруль. Но как ни крути, а рано или поздно в эту сторону идти придётся – вопрос лишь времени. Да и «чужеземные» курсанты особо никуда далеко не дёргались по незнакомому городу, перемещаясь в основном по простому маршруту «вокзал – фуникулёр – вокзал». Идешь себе мимо морского патруля, как мышь мимо удава, а вдруг пронесёт!.. В этот раз не пронесло. Но слава богу, мир не без добрых людей! Недолго мучился в камере гауптвахты при комендатуре, да ещё и ни какой бумажной «сопроводиловки», никакого рапорта в училище! Спасибо капитану 3-го ранга! А может, он – переодетый пехотный «Штирлиц», запущенный в ихнее «маремановское гестапо», дабы освобождать своих тайных «братьев по крови» и погонам? А? Слава богу, что рапорт не пошёл в училище! Ведь в училище, обычно, никто особо не вникал, за что кто задержан. Был один неизменный принцип: «Главное – не попадайся!» Это дело чести. Попался – опозорил не только себя, но и, что гораздо важнее, – осрамил честь своего подразделения, своего Училища. А за это – нет прощения, пока не смоешь потом в бесконечной веренице нарядов через день в течение месяца, не меньше!)