Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Два голоса, или поминовение
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
с горы Бараньей.
Апрель. А небо? Хрустальной выделки,
свежести ранней.
Катится Виселка, светлая, резвая.
Что ее ожидает?
Здесь создадут водоем для Силезии,
в Силезии воды не хватает!
Возведена здесь плотина бетонная.
Море в селе будет этом.
В Польше такая радость огромная —
быть сегодня поэтом!
[3]
Если б я Реем был из Нагловиц,
сеял бы я пшеницу,
сеял слова бы – но как их измолвишь,
как повернешь на страницу?
С самым глухим польским местечком
что нас объединяет?
Словно под камнем хранимая вечно,
польская речь родная.
Польши дороги мы перестроим,
но сохраним преданий оплот,
двинемся дальше ширью такою,
шире, чем арка Опатовских ворот.
И будут пшеничные эти поля
вспаханы тракторами.
Об урожае небес не моля,
гимны придумаем сами.
[4]
Качается маятник солнца
над Енджеёвом
для меня, для тебя, для потомства
днем новым.
Не на мой вкус и рост
все, что создано в Нагловицах, —
пан, ксендз и пробст
повинны в этих страницах.
У источников польской речи
в их вглядись начало;
песнь – немого сестра – издалече
без руля по Висле примчала,
приплыла ладьею, карбасом...
(Слова эти нынче немы —
лишь поэт вдохновенным часом
впишет в поэмы.)
Рудам Келецким и Свентокшиским,
что лежат веками,
неужели ж не отразиться
моими стихами?
Я из гроба вскинул бы руку,
из-под глины толщи,
чтоб доделать, доверить звуку
все, что ныне свершается в Польше!
[6]
У меня родятся внучата,
виски седеют все более,
а сила моя непочата,
во мне творится история.
Я еще о смерти не думаю,
но в жизни успею сказать ли,
что ландыш так же разумен,
как поэт и писатель.
Кто любит землю родимую,
как покойную мать любимую,
чей последний час был бы светел,
если б взор ее ясный отметил,
отразил бы последним светом
то, что сердцу важнее хлеба,
что ласкает душу приветом,
голубое польское небо.
[7]
Ты не спрашивай, дочка, где папа,
когда папы не будет.
Наша Польша словами богата,
а в словах жить я буду повсюду.
Проплыви от истоков до устья
Вислы великой,
не одно – то с весельем, то с грустью —
Апрель. А небо? Хрустальной выделки,
свежести ранней.
Катится Виселка, светлая, резвая.
Что ее ожидает?
Здесь создадут водоем для Силезии,
в Силезии воды не хватает!
Возведена здесь плотина бетонная.
Море в селе будет этом.
В Польше такая радость огромная —
быть сегодня поэтом!
[3]
Если б я Реем был из Нагловиц,
сеял бы я пшеницу,
сеял слова бы – но как их измолвишь,
как повернешь на страницу?
С самым глухим польским местечком
что нас объединяет?
Словно под камнем хранимая вечно,
польская речь родная.
Польши дороги мы перестроим,
но сохраним преданий оплот,
двинемся дальше ширью такою,
шире, чем арка Опатовских ворот.
И будут пшеничные эти поля
вспаханы тракторами.
Об урожае небес не моля,
гимны придумаем сами.
[4]
Качается маятник солнца
над Енджеёвом
для меня, для тебя, для потомства
днем новым.
Не на мой вкус и рост
все, что создано в Нагловицах, —
пан, ксендз и пробст
повинны в этих страницах.
У источников польской речи
в их вглядись начало;
песнь – немого сестра – издалече
без руля по Висле примчала,
приплыла ладьею, карбасом...
(Слова эти нынче немы —
лишь поэт вдохновенным часом
впишет в поэмы.)
Рудам Келецким и Свентокшиским,
что лежат веками,
неужели ж не отразиться
моими стихами?
Я из гроба вскинул бы руку,
из-под глины толщи,
чтоб доделать, доверить звуку
все, что ныне свершается в Польше!
[6]
У меня родятся внучата,
виски седеют все более,
а сила моя непочата,
во мне творится история.
Я еще о смерти не думаю,
но в жизни успею сказать ли,
что ландыш так же разумен,
как поэт и писатель.
Кто любит землю родимую,
как покойную мать любимую,
чей последний час был бы светел,
если б взор ее ясный отметил,
отразил бы последним светом
то, что сердцу важнее хлеба,
что ласкает душу приветом,
голубое польское небо.
[7]
Ты не спрашивай, дочка, где папа,
когда папы не будет.
Наша Польша словами богата,
а в словах жить я буду повсюду.
Проплыви от истоков до устья
Вислы великой,
не одно – то с весельем, то с грустью —
Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке