Последний отзыв
Книга довольно хорошо написана в виде рассказов старого человека молодому парню, основанных на событиях его реальной жизни, охватывающей период с нача...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Два голоса, или поминовение
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Смутные призраки.
В крови пожар.
Порыв.
Гигантский радиоаппарат
изрыгал искорки,
газ пылал,
давил пар.
У меня был билет до белого океана,
но поезд встал на пустой станции,
и вновь видел я ночь, нагую и пьяную
от вина хищных акаций.
Но я знал, покуда стоп-кран не пресек колес разгон,
что будет радости буря и теплый дождь заплещет.
Из стеклянного спального солнце выпрыгнуло
на перрон
и пылкое сердце зажало в жгучие клещи.
Слушай.
Не надо слов.
Нет ни завтра еще, ни вчера уже нету.
Гляди: из флаконов бумажных цветов
вырастает цветистая нива.
Знаешь? От больной пропойцы-ночи
я сбежал, как из сумасшедшего дома.
Тут светят солнца в огарках на стойке буфета.
Прямо – как в этих словах намолчанных,
сладко – в мелодиях многоголосого гомона.
* * *
Есть печали, как первые грёзы младенца,
бестелесные, тонкие – сесть и заплакать:
мёртвой осени тени плывут через сердце
и глядятся в окно, запотевшее в слякоть.
Выплывают они с календарной страницы,
из надгробной плиты и металла виньеток,
из газет и ложатся на тусклые лица
в толчее городской. Есть печаль без ответа
отправлений почтовых и ртов, сжатых болью.
Есть печальная жалость мазурок Шопена,
что таится под грузом упрямых бемолей.
Есть предчувствия и огорчения пена
человека, который от тени на зданье
ожидая чего-то, в пустое пространство
тихо вместо «прощай» говорит «до свиданья»
долгой невозвратимости и постоянству.
А другие, безумные злые печали,
сквозь бессонную ночь по мостам, переулкам
и бульварам преследуют эхом в канале
неспокойную лодку, мотор её гулкий
с аритмией сердечной, и ветер о камень
треплет крылья под арками, прячет враждебность,
есть печаль, как разрезанная мотыльками
чернота бесконечных болезненных дебрей.
* * *
Пьяный мозг слепые виденья наполнили:
рухнул неба свод, разодран, как черная шаль,
ветер размашистый мял и косые секли его молнии,
мир же по кругу бездумно двигался вдаль.
Дерзко подступим к веков обугленным плахам,
будем старые луны о звезды дробить на куски;
горсти слов, словно золото, будем бросать с размахом —
и ракетами взмоют сердца из груди взапуски!
Песни в космос будут излиты солнца
радиоаппаратом
и воспарим мы в скрипе трансмиссий, колес и спиц.
С нами электросила и пар, её адоратор,
аэропланы попадают, как метеоры, ниц.
На пьяных кораблях мы отправимся плавать весело,
вгрызаясь в континенты рьяно, как червь в бревно;
с крестов на черной Голгофе снимем всех,
кого там повесили
небу крикнем «На землю!», кровь обратим в вино.
Карманьола «Хиены»
Шум, суматоха, в пене рыла,
гром извергает Лютославский,
a «Двугрошовка» и «Варшавский»
кровь проливают, как чернила!
Штаб ратный «Речи Посполитой»,
за ним святоши, в бой готовы,
и дамский клуб блаженной Зыты
ведут страну дорогой новой...
Банкиры, лавочникифранты,
подростки, прачки, фабриканты,
домовладельцы, спекулянты
и в пёстрых шапках корпоранты...
«Фашизму слава! Выше, стая!
Жидам – по жёрнову и в воду!»
Нам Новачинский пишет оды,
в горшок с дерьмом перо макая:
В крови пожар.
Порыв.
Гигантский радиоаппарат
изрыгал искорки,
газ пылал,
давил пар.
У меня был билет до белого океана,
но поезд встал на пустой станции,
и вновь видел я ночь, нагую и пьяную
от вина хищных акаций.
Но я знал, покуда стоп-кран не пресек колес разгон,
что будет радости буря и теплый дождь заплещет.
Из стеклянного спального солнце выпрыгнуло
на перрон
и пылкое сердце зажало в жгучие клещи.
Слушай.
Не надо слов.
Нет ни завтра еще, ни вчера уже нету.
Гляди: из флаконов бумажных цветов
вырастает цветистая нива.
Знаешь? От больной пропойцы-ночи
я сбежал, как из сумасшедшего дома.
Тут светят солнца в огарках на стойке буфета.
Прямо – как в этих словах намолчанных,
сладко – в мелодиях многоголосого гомона.
* * *
Есть печали, как первые грёзы младенца,
бестелесные, тонкие – сесть и заплакать:
мёртвой осени тени плывут через сердце
и глядятся в окно, запотевшее в слякоть.
Выплывают они с календарной страницы,
из надгробной плиты и металла виньеток,
из газет и ложатся на тусклые лица
в толчее городской. Есть печаль без ответа
отправлений почтовых и ртов, сжатых болью.
Есть печальная жалость мазурок Шопена,
что таится под грузом упрямых бемолей.
Есть предчувствия и огорчения пена
человека, который от тени на зданье
ожидая чего-то, в пустое пространство
тихо вместо «прощай» говорит «до свиданья»
долгой невозвратимости и постоянству.
А другие, безумные злые печали,
сквозь бессонную ночь по мостам, переулкам
и бульварам преследуют эхом в канале
неспокойную лодку, мотор её гулкий
с аритмией сердечной, и ветер о камень
треплет крылья под арками, прячет враждебность,
есть печаль, как разрезанная мотыльками
чернота бесконечных болезненных дебрей.
* * *
Пьяный мозг слепые виденья наполнили:
рухнул неба свод, разодран, как черная шаль,
ветер размашистый мял и косые секли его молнии,
мир же по кругу бездумно двигался вдаль.
Дерзко подступим к веков обугленным плахам,
будем старые луны о звезды дробить на куски;
горсти слов, словно золото, будем бросать с размахом —
и ракетами взмоют сердца из груди взапуски!
Песни в космос будут излиты солнца
радиоаппаратом
и воспарим мы в скрипе трансмиссий, колес и спиц.
С нами электросила и пар, её адоратор,
аэропланы попадают, как метеоры, ниц.
На пьяных кораблях мы отправимся плавать весело,
вгрызаясь в континенты рьяно, как червь в бревно;
с крестов на черной Голгофе снимем всех,
кого там повесили
небу крикнем «На землю!», кровь обратим в вино.
Карманьола «Хиены»
Шум, суматоха, в пене рыла,
гром извергает Лютославский,
a «Двугрошовка» и «Варшавский»
кровь проливают, как чернила!
Штаб ратный «Речи Посполитой»,
за ним святоши, в бой готовы,
и дамский клуб блаженной Зыты
ведут страну дорогой новой...
Банкиры, лавочникифранты,
подростки, прачки, фабриканты,
домовладельцы, спекулянты
и в пёстрых шапках корпоранты...
«Фашизму слава! Выше, стая!
Жидам – по жёрнову и в воду!»
Нам Новачинский пишет оды,
в горшок с дерьмом перо макая:
Последний отзыв
Книга довольно хорошо написана в виде рассказов старого человека молодому парню, основанных на событиях его реальной жизни, охватывающей период с нача...
Далее