Белый слонёнок с поднятым хоботом

Прислушиваясь к собственному сердцебиению и шуму воды в ванной, Алексей выудил из глубины рюкзака явно самодельный кожаный «ксивник», достал оттуда потрёпанный студенческий билет, раскрыл его и прочитал:

Саратовский государственный аграрный университет

имени Н.И. Вавилова

Наталья Владимировна Платицина

Агрономический факультет

Форма обучения – очная

Алексей усмехнулся. Он вспомнил, что данное учебное заведение раньше именовалось сельскохозяйственным институтом или просто СХИ. В народе же эту аббревиатуру расшифровывали, естественно, по-другому: «самый хреновый институт».

«Значит, – подумал Алексей, – будущий агроном, Наталья Платицина в свободное от учёбы время подрабатывает в гостиницах проституцией…»

Но совсем не это удивило Алексея, а простецкое её к сему приработку отношение. Он представил себе это так: сидела, значит, девушка по имени Наташа Платицина – спортсменка, комсомолка и просто красавица – в компании, скажем, однокурсников, обсуждала трудности студенческой жизни, преподов или ещё чего, как вдруг ей позвонил сутенёр по имени Андрей, и наша Наташа, взяв такси, спокойно поехала к клиенту, быстро и качественно того обслужила, а после также спокойно вернулась обратно в компанию продолжать обсуждение… Это было выше Алексеева понимания.

«Может, я уже старый стал, – подумал он, поглаживая лысину, – и ни во что вообще уже не врубаюсь… а, может, это у нынешней молодёжи настолько уехала стрелка морального компаса, что занятие проституцией стало в порядке вещей…»

Шум воды в ванной стих. Алексей почувствовал, как на голове его зашевелились остатки волосяного покрова, а под ними обильно выступил пот. Словно ужаленный в пятую точку мухой цеце, Алексей быстро затолкал студенческий обратно в «ксивник», а того сунул в раскрытый рюкзак, скачками переместился в другой конец комнаты и плюхнулся в кресло.

«Да, хреновый преступник из тебя, Алексей Анатольевич, – тяжело дыша, подумал он, – хреновый…»

Девушка вышла из ванной только через пять минут полностью одетой и накрашенной. Алексей заметил, что она немного изменила причёску и внешность – собрала часть волос сзади в хвост и повязала вокруг шеи цветастый шарф. На носу у неё были очки в красной оправе, которых раньше там не было.

«В принципе, не лишено смысла, – подумал Алексей, разглядывая гостью, – вошла в гостиницу одна девушка, а вышла другая…» Затем поднялся из кресла и протянул ей пятисотрублёвую купюру.

– Вот, возьми на такси.

Улыбнувшись, девушка взяла деньги.

– Вы меня простите, что я на вас набросилась, когда вошла, – виновато сказала она, – я просто на Андрея злая была…

– Ничего страшного, – махнул рукой Алексей, – со всеми бывает…

Наступила пауза. Алексей неожиданно поймал себя на мысли, что рядом с этой девушкой он чувствует себя немного неловко, и совершенно не хочет её отпускать. А это могло быть свидетельством только одного…

«Чем же она меня так зацепила? – подумал он. – И кого же всё-таки она мне напоминает?»

– Ну, я пойду? – прервала его мысли девушка.

– Ой, да, всего доброго, – спохватился Алексей и услужливо открыл ей дверь.

Когда Алексей с пультом от телевизора в одной руке и стаканом Бурбона в другой плюхнулся в кресло, в дверь постучали.

– Твою же ж мать! – произнёс Алексей вслух и с усилием выцарапал свои телеса из кресла.

«Наверное, забыла что-нибудь, – подумал он, подходя к двери, – или, может, это горничную чёрт принёс…»

Посмотреть в глазок Алексей, разумеется, не удосужился.

Дальнейшие события произошли так быстро, что впоследствии Алексей так и смог объяснить ни себе, ни другим, как именно он, крупный мужчина массой под сто килограммов, непостижимо быстро и, главное, незаметно для самого себя преодолел расстояние от входной двери до телевизора, который стоял в противоположном углу комнаты.

Перед глазами Алексея только и успели мелькнуть его собственные ноги в гостиничных тапочках на фоне золочёной люстры, как он всем телом встретился с ковровым покрытием. Встреча вышла жёсткой, но вполне терпимой, поскольку тот, кто её организовал, придержал Алексеево тело в последний момент, то есть, у самого пола. Не успел пострадавший оценить ущерб, причинённый ему падением, как кто-то очень тяжёлый навалился на него сверху.

– Ох-хо-хо, – застонал Алексей, безуспешно пытаясь поднять или хотя бы повернуть в сторону вдавленную в жесткий и пахнущий химчисткой ворс голову.

– Ну, будет тебе, Ахабанин, – послышалось сверху, – уронили тебя аккуратно, а ты стонешь, как лось беременный…

Алексей скосил глаза в сторону и увидел рядом с собой до блеска вычищенный тёмно-коричневый ботинок.

– Говорил я тебе, погубят тебя бабы… – сказали сверху.

Алексею был знаком этот голос, но, то ли из-за стресса, то ли из-за того, что его голова была плотно прижата к ковру, он не мог сообразить, кому же тот принадлежит. Алексей попытался сказать, чтобы его отпустили, но по описанным выше причинам получилось это у него не слишком здорово.

– О-у-пусти-е, – попытки с пятой смог выговорить он.

– Ладно, отпусти его, Арсен, – помиловал его голос сверху.

В следующее мгновение Алексея легко оторвали от ковра, к которому он уже успел привыкнуть, и неласково швырнули в сторону. Пролетев полкомнаты, Алексей приземлился в то самое кресло, в котором сидел до того, как кто-то постучал в дверь. Хотя теперь уже было совершенно ясно, кто именно это сделал – в расслабленных позах перед ним стояли скривившийся в своей фирменной ухмылке Зиновьев и какой-то невысокий лопоухий крепыш кавказского типа с огромными волосатыми руками.

– Познакомься с Арсеном, – сказал Зиновьев, – он тебя об колено сломает, если ты будешь себя плохо вести.

Крепыш лениво помахал Алексею волосатой пятернёй. Алексей не ответил. Он тупо переводил взгляд с него на Зиновьева и обратно. Ему было непонятно, как этот человек невысокого, даже маленького роста смог запросто швырнуть такого здорового лося как Алексей на пол, а потом, опять же запросто, отправить его в беспосадочный перелёт от двери через всю комнату в кресло. Но более того Алексея волновал вопрос: что эти оба здесь делают?

– Ну, чего вылупился? – рявкнул Зиновьев. – Не узнаёшь, что ли?

– Я сейчас милицию вызову, – наконец пришёл в себя Алексей.

Услышав слово «милиция», Арсен с угрожающим видом попёр на Алексея, но Зиновьев остановил того рукой.

– Кого, кого ты вызовешь? – с презрением произнёс он. – Нет, я не расслышал… милицию? Да ты на себя посмотри! Сидишь тут бухой, проституток в номер водишь… какая тебе, на хрен, милиция? Это мы тебя туда можем запросто сдать, если захотим… думаешь, мудак на ресепшене не подтвердит, что ты тут нарушал общественный порядок и морально разлагался?

К этому времени Алексей уже успел немного прийти в себя и подумал, что, скорее всего, Зиновьев прав. Вызов милиции человеком, находящимся, во-первых, в другом городе и, во-вторых, в состоянии, пусть лёгкого, но всё же опьянения, ни к чему хорошему для этого человека не приведёт.

– Чего вам от меня надо? – сказал Алексей. – И как… как вы меня нашли?

– Он ещё, б…., спрашивает! – Зиновьев хлопнул себя ладонями по коленкам. – А кто в фейсбуке фотки выложил с видом из окна гостиницы, а? Да ещё подписал: «смотрю на Чернышевского и думаю: «Что делать?» Тупее себе ничего и представить-то нельзя… девочка, застрявшая в сети…

Алексей почувствовал себя полным идиотом и от стыда отвёл взгляд в сторону.

«Действительно, какого хера я выложил эти фотографии в сеть? – подумал он. – И, главное, даже мысли не возникло о последствиях! Дебил, грёбаный…»

– Так с этим вопросом, вроде бы разобрались, – продолжил Зиновьев, – теперь о том, что нам от тебя нужно.

Он отодвинул от письменного стола якобы «пушкинский» стул и с грохотом поставил его напротив Алексея.

– А нужно нам от тебя всего ничего, – медленно проговорил он, садясь на стул, – чтобы ты нам добровольно, в порядке трудовой дисциплины отдал то, что тут нарыл.