Голубятня на желтой поляне

Задача была: обеспечить безопасность четырёх несовершеннолетних граждан Планеты, с которыми скадермена Родина свели судьба или случай. Это был долг скадермена Родина. Это было желание Яра – пятого человека в маленькой компании заговорщиков, запертых в старой крепости. Яр прогнал воспоминание об уютной рубке скадера и деловито сказал:

– Будем устраиваться на ночь.

К счастью, досок в круглой комнате было много: целый штабель. Из них сделали широкие нары. Нечего было постелить и нечем укрыться, но Алька бодро сказал :

– Подумаешь! Обойдёмся.

Яр, однако, понимал, что придётся всю ночь поддерживать огонь, иначе ребята продрогнут в зябком каменном помещении.

Спать никто не хотел, мешали тревожные мысли. Да и рано ещё было. Чита неуверенно попросил:

– Яр, вы не могли бы рассказать про другие планеты?

– Мог бы, – согласился Яр. Надо было занять время.

Он стал рассказывать про вихри Меркатора, про песчаных кротов на АЦ, про развалины Леды. Про Чёрные Кристаллы, которые без лишних церемоний выставили со своей планеты экспедицию землян.

– А что за кристаллы? В самом деле живые? – заинтересовался Алька.

– Безусловно… И не совсем чёрные. Когда приглядишься, у них в глубине мерцают радужные огоньки. Словно световая азбука или сигналы какие-то… Разные были кристаллы – некоторые с ноготь, а некоторые с дом. Они все время росли и соединялись в разные фигуры. Будто город из себя строили… Конечно, это была жизнь, только нам совершенно непонятная…

– А вы пытались объясниться? – спросил Чита.

– Всеми способами… И на третий день на громадном кристалле появились ответные слова. Метровыми буквами, очень красивым академическим шрифтом: "Уходите, пожалуйста. Вы нам мешаете".

– И вы улетели? – огорчился Алька.

– А что было делать? В чужой дом соваться без спросу?.. Мы позволили себе только одну невежливость. Уже из люка наш тогдашний капитан, Лёва Замятин, сказал им: "Ну и фиг с вами, хрустальные болваны".

Игнатик улыбнулся. Алька оживлённо спросил:

– А они ответили?

– Ответили, – соврал Яр. – Зажгли слова: "Фиг с тобой, Лёва".

Данка тоненько засмеялась. И вдруг отчаянно вскрикнула, слетела с нар.

По шероховатой доске ползло странное существо размером с жёлудь. Не то жук, не то шмель с короткими крылышками. Оно слабо двигало ножками, скребло отвисшим брюшком по дереву. Оно тускло поблёскивало, как свинец.

За ним ползли ещё два таких же существа.

Чита, Игнатик и Алька следом за Данкой шарахнулись с нар.

– Вот о н и… – вздрагивая, сказал издалека Чита.

– Кто? – спросил Яр, передернувшись от отвращения.

– Ну, э т и… из которых состоит туча.

Яр пересилил себя и нагнулся над насекомым. Скорее всего, это был шмель. Яр потянул к нему палец.

– Не трогай! – взвизгнула Данка.

Яр поморщился и тронул шмеля. Между пальцем и шмелём проскочила синяя искра. Палец ощутимо кольнуло. Яр отдёрнул руку.

– Электрические твари… Да не бойтесь, поодиночке они не опасны. Противно только…

Шмель, выпустив заряд, перевернулся на спину, дёрнул ножками и съёжился. Яр опять задел его, искры не было.

– Сдох, – сказал Чита.

Подскочили Игнатик с Алькой, обломками досок трахнули по шмелям – по живым и по издохшему. Игнатик был бледный, и на лбу у него искрились капельки. Он часто переглатывал.

Яр взял за крылышко раздавленного шмеля. Тот оказался удивительно тяжёлым – как свинцовая пуля. Из лопнувшего брюшка свисал комок внутренностей – что-то вроде смолы с жёлтыми прожилками.

"Ничего похожего на простое насекомое", – подумал Яр. Зажмурился от брезгливости и кинул шмеля в огонь. На пальцах осталась жирная металлическая пыль, похожая на графитную смазку.

– Наверно, они в щель под дверью пролезли. Пойду заложу,– сказал Чита и с короткой доской стал подниматься по лесенке.

– А может, оттуда залетели? – Игнатик посмотрел на отверстие под потолком. Отдушина была высоко, да и заткнуть нечем.

Но и не надо было затыкать. Чернота вверху исчезла. Виднелось синевато-серое вечернее небо, а в нём – лёгкое облачко, освещённое отблеском заката.

Наступила ночь. Притихшие ребята улеглись на твёрдых нарах. Яр заставил их сдвинуться плотнее, укрыл распахнутым пиджаком. Сам не лёг, сидел у огня. Часы текли незаметно. Яр умел настраивать себя так, чтобы время бежало быстро. Он не думал ни о чём важном. Завтрашний день покажет, что делать. А пока Яр смотрел в огонь и вспоминал костры – те, что он с друзьями разжигал в детстве на пустырях и лесных полянах. Иногда оглядывался на ребят. Данка спала, положив голову на Читино плечо. Чита лежал на спине, Данкины длинные волосы щекотали ему подбородок, он смешно морщился во сне. Яр осторожно вынул у него из нагрудного кармана очки – вдруг повернётся и раздавит. Убрал их с книгой на край лежанки.

Игнатик и Алька спали, уткнувшись друг в друга носами и перепутавшись испачканными в пыли и копоти ногами. Тёплый воздух шёл от очага на ребят, им не было холодно, и всё же Яр тихонько расправил на них пиджак…

…Среди ночи проснулся Алька. Сел. Посмотрел на Яра, сказал со вздохом:

– В желудке всё засохло…

– Ничего, – строго заметил Яр. – Никто не умер оттого, что сутки поголодал.

– Да я не про голод. Пить хочется.

Яр понял, что ему самому хочется пить. Очень. Но ему – это ладно. А как быть с ребятишками? Жажда – штука скверная. Словно откликаясь на эти мысли, проснулись остальные. Яр умоляюще посмотрел на Альку: "Не надо про воду". И тот понял. Но Игнатик облизнул губы и спросил:

– А воды нет?

– Откуда? – хмуро сказал Чита.

Данка тоже провела языком по губам. Промолчала.

Когда они пили последний раз? Во время купанья. Примерно полсуток назад. Не такое уж большое время прошло. Но если знаешь, что нет воды, пить хочется в десять раз сильнее. К тому же днем все пережарились на солнце, а потом перегрелись у пламени.

Яр почувствовал, будто у него в горле и желудке сухой песок. На это, конечно, наплевать. Но если то же самое чувствуют остальные…

В отдушине под потолком ласково сияла звёздочка.