– Я внучка колдуна. Он вон там… – и кивнула на море.
Метрах в двухстах от берега стояли вехи рыбачьих сетей. Маячило несколько лодок. Стрекотал мотобот.
– Значит, твой дедушка – рыбак?
– Да, он в бригаде. Ставриду ловят… Был механик на траулере, а как на пенсии оказался, пошел в артель. Чего, говорит, дома сидеть. В море, говорит, и помру… – Девочка вздохнула и поправила волосы.
– Ты же сказала, что он колдун, – слабо улыбнулся Гай. – Колдуны не умирают.
– Так это он сам говорит… Но он еще крепкий.
– А почему колдун?
– Потому что все про море знает. Про ветры, про рыб… И меня маленько научил разбираться.
– Ничего себе «маленько», – опять улыбнулся Гай. – Нога уже почти не болит… То есть болит, но так… по-человечески.
– И еще поболит. Но не сильно. А завтра совсем пройдет… Если будет больно ходить, ты не бойся, все равно ступай. Дедушка говорит, это полезно… Ты далеко живешь?
– Ох, далеко, – огорчился Гай. – На ГРЭС.
– У-у…
– А ты здесь?
– Нет, я в городе… Я дедушке поесть приносила, а потом он попросил за папиросами сбегать.
– Разве колдуны курят? – опять улыбнулся Гай.
– Да. «Беломор»… А еще велел робу домой отнести, зашить. – Девочка шевельнула на песке брезентовую куртку.
– Тебе, наверно, домой надо, – виновато сказал Гай. – А ты со мной возишься…
– Я не тороплюсь. Когда сможешь, вместе пойдем. Я тебя до Графской пристани провожу.
– Да ну… – с неуверенной бодростью отозвался Гай. – Я сам дойду. – Он поднялся. – Вот, уже можно ступать. Ой…
– Нам все равно по пути до Графской, – сказала девочка.
– Тогда ладно.
Гай не ощущал скованности, какая бывала раньше при знакомстве с девчонками. С этой девочкой ему было хорошо и спокойно. Ну, почти как с Галкой. Только сестра старше Гая на шесть лет, а эта – ровесница. Одного с Гаем роста, тоненькая, в бело-синем выгоревшем платьице, с облупленными мальчишечьими коленками и в старых полукедах… Она заметила скользящий взгляд Гая, а Гай понял это и смутился. Но смущение было легкое, даже приятное.
И Гай опустил глаза, посопел и спросил:
– Тебя как зовут?
– Ася.
Гай вздохнул удивленно – так подходило ей имя. Почему-то представился тростник с белым волокном головок и спокойный посвист ветра в стеблях.
– А меня… Мишка… – Он поморщился от досады на себя и сказал решительно: – А чаще меня зовут Гай. Из-за фамилии.
Ася кивнула без улыбки:
– Гай – это хорошо. Похоже на Гайдара, да?
– Ну… не знаю… – Сравнивать себя с Гайдаром было бы большим нахальством. Но стало все-таки приятно.
– Тебе у Гайдара какая книжка больше нравится? – спросила Ася.
– Не знаю… – Гай никогда об этом не думал и теперь старался сообразить. – Может быть, «Школа»…
– А мне «Судьба барабанщика»… Книжка и кино. Ты смотрел этот фильм?
Гай кивнул. Ася наконец улыбнулась. Неожиданно.
– Я когда в первом классе была, думала, что байдарка называется «гайдарка». Лодка для пионерских походов. Пела: «На гайдарке, на гайдарке по реке наш путь далек…»
Гай обрадованно сказал:
– А я раньше думал, что «пирога» от слова «пирог». Потому что бабушка такие острые пирожки стряпает, как лодочки… Смотри, Ася, я уже ступаю.
Они ехали в город в полупустой «пятерке», что ходит от Херсонеса до площади Нахимова. Автобус неторопливо подвывал на подъемах. Гай держал на коленях твердую брезентовую куртку. От нее пахло рыбой и табаком.
– Ты откуда приехал? – спросила Ася.
– Из Среднекамска. Слышала?
– Конечно, слышала… Далеко-то как.
– Всего три часа на самолете.
– Я на самолете только в Москву летала. Один раз… У меня там тетя. А у тебя здесь кто?
– У меня?.. Мы так приехали, ни к кому. С Толиком…
– С братом?
– Ага… То есть это мой дядя, но он все равно что брат. Я его раньше «дядя Толя» звал, а потом он сказал: «Какой я тебе «дядя»! Не старь меня перед девушками».
– Значит, молодой еще…
– Он с виду будто студент. А вообще-то уже тридцать лет… Ты думаешь, он отдыхать сюда приехал? Он подводный аппарат испытывает. Такого робота-разведчика… Ася, этот аппарат может и рыбные косяки в море искать! Толик рассказывал…
– Рассказывал? – слегка удивилась Ася. – Значит, это не секретный аппарат?
– Ну… не знаю. По-моему, нет. С чего ты взяла?