Стена

– Честно говоря, я и сам забыл.

Я был на площади только один раз, мне тогда было лет десять. То были еще советские времена, перестройка только началась, и везде – даже у входа на Красную площадь – выстраивались длинные очереди. Пожалуй, очередь – это единственное, что я тогда запомнил. Все остальное стерлось и растворилось, как и большинство других моих детских впечатлений. Помню, что впечатление было, а каково оно, о чем – не помню, хоть убей.

Мы прошли быстрым шагом вдоль Кремля, не говоря ни слова. Каждый думал о своем. Или, скорее, ни о чем. Мы просто шли, а летний ветер то и дело порывисто взъерошивал волосы.

– Ты был в «Охотном ряду»? – спросил Сандер.

– Не-а.

– Тогда сюда и зайдем.

И мы вошли в стеклянные двери универмага.

Внутри все было в лучших традициях дорогих магазинов – полированный мрамор, точечные светильники, стекло и металл. Дорогой лифт со стеклянными стенками, опускавший нас на несколько этажей под землю. Странно, – подумал я. – Магазин под землей. Странно.

Я купил себе летний костюм от Ferre, светлый в разномастную полосочку, три тонких белых сорочки Armani, футболку и джинсы. Еще купил летние спортивные туфли (летние они только для Москвы, в нашем городе в таких можно ходить максимум до поздней весны), большие солнечные очки, плавки и вьетнамки, правда, уже не известных мне брэндов, но с одобрения Сандера. Он, кажется, знал толк в подобных вещах. Чтобы сложить все покупки, пришлось купить еще большую спортивную сумку. В примерочной я покидал в нее и одежду, в которой пришел, переоделся в костюм, нацепил для полноты картины солнечные очки и вышел. Сандер зааплодировал.

– Прямо как с обложки спрыгнул! – одобрительно улыбнулся он. Я довольно кивнул.

Мы вышли из универмага, дошли до машины, я кинул сумку на заднее сиденье и аккуратно, чтобы не помять новый костюм, водрузился на переднее.

– Оказывается, я люблю дорогие магазины, – сказал я.

– Покажи мне человека, который их не любит, – Сандер щелкнул ключом зажигания.

– Я. Я их не любил. До сегодняшнего дня. Раньше они казались мне слишком… расфуфыренными какими-то. Мне не нравилась вся эта мишура из стекла и мрамора. Непроизводительные затраты. Неоправданная роскошь. Мне казалось, там ходят только люди, для которых цель жизни – произвести впечатление на окружающих. И вот тебе раз: я сам среди них, слушаю рассуждения красавиц-продавщиц о последних тенденциях моды, выкладываю полторы своих месячных зарплаты за летний костюмчик…

– Да, кажется, ты заглотил наживку. Смотри, как бы не войти во вкус. Это затягивает, как водоворот.

– Да ладно. Уж я-то смогу остановиться. Кроме того, у меня достаточно денег, чтобы позволить себе насладиться этим блестящим миром на полную катушку…

– Ты же говорил, что этот костюм стоит полторы твоих зарплаты?

Я понял, что сказал лишнего. Но я пребывал в эйфории, мои мечты сбывались, и сейчас мне было уже все равно – пусть Сандер все знает. В конце концов, мы с ним вдруг так сблизились.

– Да. Но это было раньше. Я больше не работаю, Сандер. Я выиграл в лотерею. Выиграл… триста тысяч, – в последний момент я решил не быть-таки откровенным до конца.

Брови Сандера поползли вверх.

– Триста штук? Баков? Ну ни фига себе! Вот это да-а-а…

– Ну что, поможешь мне купить «лексус»? – прервал я его восторженные излияния, пока они не успели перейти в зависть.

– Ты сегодня мой господин! «Лексус» так «лексус»!

* * *

Пока мы ехали, сначала пробираясь между плотными рядами машин на улицах центра, а затем набирая приличную скорость на длинных прямых участках МКАДа, я рассказал ему историю своего внезапного богатства.

Сандер некоторое время молчал.

– И что ты планируешь делать с остальными деньгами, если не секрет?

Он зарулил на парковку около огромного торгового центра. Несколько минут мы искали свободное место.

– С остальными?

– Ну да. После «лексуса» у тебя останется больше двухсот штук. Двести пятьдесят, наверное. Можешь купить квартиру в Москве, начать новую жизнь, типа.

Я подумал немного.

– Да ты знаешь… не очень я люблю Москву. Здесь слишком быстрый ритм. Все куда-то спешат, везде толпы народу, машин тоже – на дорогах не протолкнуться. А потом… ну что такое, например, «лексус» в Москве? Ничего особенного, здесь их тысячи. А у нас в провинции, если у тебя «лексус» – значит, ты уже на вершине айсберга. Ты взял самую высокую планку. Это много значит.

Мы вышли из машины и направились к громадному зданию из стекла и металла.

– Знаешь, а я бы хотел, чтобы ты переехал в Москву. С работой я бы тебе помог, а уж квартиру подобрать да ремонт сделать – вообще как два пальца, ты понимаешь.

– Да… Ну а тебе-то какой в этом понт?

– Ты, пожалуй, единственный человек, которого я мог бы назвать другом, – ответил он после короткой паузы. – Да и возможностей тут гораздо больше. Все же мечтают сюда переехать, а у тебя вдруг шанс появился – так чего ты медлишь?

– Да я ж тебе говорю. Не для меня этот город. Честно говоря, ни в одном городе я пока не смог сказать, типа, «вот, это то место, где я хотел бы жить». В принципе, конечно, я еще мало где побывал. Поэтому собираюсь в кратчайшие сроки ликвидировать это недоразумение.

– Путешествовать поедешь?

– Ага. Хочу полмира объехать. А лучше – весь мир. Тогда и решу, что дальше делать.

Мы вошли в торговый центр и направились в сторону, куда указывала стрелка с надписью “Lexus”.

– Ладно, а почему именно «лексус»?

– Хм… да-а, долгая история. Неважно. Как-нибудь расскажу.

Черный Lexus GS-300 стоял прямо у входа в павильон. Как будто ждал меня. «Смотри, хозяин, я здесь, нечего раздумывать, ты так долго меня хотел. Бери же!».

Менеджер салона, мгновенно оценив мой прикид, не медля направился к нам. Открыл машину, чтобы я мог сесть в салон. Все было именно так, как я себе и представлял: безупречные кожаные сиденья, безупречный стиль отделки, безупречный комфорт, и конечно – шикарный руль со скромной буквой “L” в хромированном овале. Я был очарован.

Когда я вылез из машины, мои руки дрожали. Да что там руки, я весь дрожал. Глаза покрылись влажной пеленой, на лице застыла дурацкая улыбка. Я только что побывал в мечте.

Менеджер посмотрел на меня несколько косо. Но мне тогда было глубоко плевать на его взгляд; я прошелся вдоль машины, погладил ее полированные бока, присел около фар, улыбнувшись им, как улыбаются при встрече с другом, которого не видел сто лет; открыл капот и вдохнул запах свежего машинного масла, погладил плиту, укрывавшую двигатель. Наконец я повернулся к менеджеру и спросил:

– Как долго вы будете оформлять документы? Я покупаю эту машину.

– В течение часа, – ответил он, мигом изобразив бесстрастную физиономию. «И почему люди всегда стараются казаться бесстрастными?», – подумал я, но решил, что пораскину мозгами на эту тему в более подходящее время. А сейчас – я покупаю «лексус»!

Как и обещал менеджер, в течение часа все документы были оформлены. Я получил транзитные номера, чтобы зарегистрировать машину в родном городе, и мы с Сандером отправились к специальному выезду, через который должны были выгнать моего нового железного друга.

IV