Злой город. Петрополь

– Если хочешь, – произнесла она ничего не выражающим голосом.

Павел посмотрел в сторону, но взгляд уткнулся в портрет жены: она стояла рядом с фонтаном, на её лице лежала кружевная тень от зонтика.

От двери раздалось несколько коротких трелей. Павел вышел в коридор, махнул рукой Анфисе Алексеевне, выглянувшей на звонок, прошагал в прихожую и открыл дверь.

– Доброе утро, господин старший лейтенант! – бодро отдал честь худенький, с жиденькими усиками паренёк в форме. – Младший сержант Давыдов по приказу подполковника Захарьина…

– Вольно, – Павел посторонился, впустив полицейского в прихожую. – Что стряслось?

Управление не прислало бы за ним, не случись чего-нибудь из ряда вон, дождались бы спокойно, пока сам на службу явится.

– Господин старший лейтенант, господин подполковник за вами послал, срочно требует приехать! Там, это, инкассаторскую машину ограбили, «ЦентрПетропольБанка», прям почти на выезде с Главпочтамта!

Павел рассеяно кивнул.

– Господин старший лейтенант?.. Вас ждут очень срочно.

– Да… Нет, подождите.

Павел похлопал паренька по плечу, будто пригвождая к месту, и быстрым шагом вернулся в гостиную.

– Таис…

– Ты задержишься, – заметила женщина, перевернув страницу газеты.

– Да. Не знаю, когда вернусь.

– И нам не ждать тебя к ужину, – прибавила Таисия, всё ещё без вопросительной интонации.

– Да. – Павел помедлил. – Может, я успею уложить Поля вечером.

– Мама справится, – ответила Таисия и потянулась к кофейнику подлить ещё кофе. – Езжай.

Павел отвёл взгляд, потому что смотреть на затылок жены стало уже совсем невыносимо, отбил короткую дробь по косяку двери, повернулся на каблуках и вышел.

Сдёрнув с полки шляпу, стремительно прошагал мимо парнишки.

– Поехали на Покровку.

Здание Полицейского Управление находилось практически в центре города, на Покровской улице, между собой полицейские так и называли его Покровкой. А вот горожане чаще именовали менее уважительно – Сыр-бором, за то, что как раз там располагалось главное городское отделение Сыскного бюро. Здесь же было отделение Первой полицейской части, к которой относилась территория центра, с юга проходившая по набережной Калинки, огибавшей весь центр города. Всего в Петрополе было семь полицейских частей, при каждой состоял главный следователь, под началом которого работало несколько агентов сыскной полиции. Части в свою очередь делились на участки. Павел числился в Первой части, и иногда соглашался с коллегами, сетовавшими на то, что приходится трудиться в такой близости не только от своего непосредственного начальства, но вообще от самого начальника всего полицейского управления города.

Длинное, трёхэтажное здание с парадным входом и двумя прямоугольными боковыми проездами в центральной части имело четырёхколонный портик, увенчанный треугольным фронтоном. Колонны портика поставлены были на уровне второго этажа, там же на всю ширину портика протянулся балкон с фигурной металлической оградой. Парадный вход выходил на пересечение двух улиц, как раз на углу здания. Угол представлял собой башню, увенчанную куполом и шпилем, с окнами в два этажа высотой. К главному корпусу примыкали боковые флигели с гладкими фасадами, завершавшиеся ступенчатыми аттиками. По соседству находились гараж и конюшня, тоже выстроенные из камня, но уже без изысков.

По пути Павел попытался расспросить младшего сержанта об ограблении, но всё произошло буквально пару часов назад, подробностей ещё никто не знал. Ограбление инкассаторов дело нешуточное, старший лейтенант перебирал в уме все петропольские банды и специалистов-одиночек, размышляя, кто мог провернуть нечто подобное, однако без деталей, увы, строить догадки было бесмысленно.

Давыдов высадил Павла у центрального входа и поехал ставить машину в гараж. В холле Управления собралась почти целая толпа, что выглядело очень необычно для раннего часа, и Павел решил, что дело в ограблении.

Изнутри здание Управы напоминало муравейник: по периметру тянулись кабинеты, в холле потолок отсутствовал, и, если запрокинуть голову, можно было увидеть потолок второго этажа, но наверху всё пространство изрезали узкие мостки-переходы с ажурными перилами. Лейтенант взбежал по ступеням центральной лестницы на второй этаж, на бегу кивнув нескольким знакомым. Кабинет начальника сыскной полиции размещался на третьем этаже, поближе к кабинетам прочего начальства. Чтобы пробраться туда, предстояло преодолеть все переходы и коридоры нижних этажей: даже сотрудники, работавшие в Управе не первый год, иной раз начинали путаться в бесконечной череде дверей и лестниц. Однако Павел добрался до кабинета за рекордно короткое время.

В предбанничке за письменным столом сидела Оленька, машинистка в круглых очках и с таким тугим узлом на затылке, что иногда казалось, что он натягивает кожу у неё на лице, но, в целом, очень симпатичная девушка, за которой безуспешно ухаживали сразу несколько офицеров полиции.

– Доброе утро, Павел Константинович, – первой поздоровалась она. – Проходите, Ефим Корнильевич вас уже ждёт.

– Спасибо.

Павел всё-таки постучал для порядка, и, не дожидаясь ответа, зашёл в кабинет.

– А, Паша. Проходи.

– Доброе утро, Ефим Корнильевич.

Начальник сыскной полиции сидел за столом, спиной к окну. В кабинете стояла жара, несмотря на то, что в здании имелось центральное отопление и все помещения обогревались горячим паром, разгонявшимся по трубам из гигантского парового котла, установленного в подвале. Странность, впрочем, тут же объяснилась: вблизи начальственного стола примостилась чугунная комнатная печка. Подобные частенько стояли в квартирах и комнатах, места они занимали чуть-чуть, а использовать можно и для тепла, и для приготовления еды. Только полковничья печка была сделана на заказ и по всей её поверхности тянулся чеканный узор.

Ефим Корнильевич сидела в мягком кожаном кресле с высокой спинкой, делавшей кресло похожим на трон, сцепив руки на животе. Точный его возраст назвать затруднялись даже в Столе справок, но все сходились на том, что подполковнику никак не меньше шестидесяти. Он давно потерял юношескую гибкость, но не раздобрел, да и вообще чем-то напоминал отставного генерала, со своими седыми усами и по-военному короткой стрижкой. Старик пользовался определённым уважением, впрочем, больше как человек, чем полицейский: свой пост он получил когда-то, что называется, по блату, однако же искренне старался в меру способностей.

– Садись, Паш. Слыхал уже, что сегодня утром случилось на Бриллиантовой?

– Ограбление? – уточнил Павел. – Давыдов сказал только, что взяли инкассаторов «ЦентрПетропольБанка».

– Без подробностей?

– Да, без подробностей. – Павел сел напротив подполковника.

– Дело серьёзное, – откашлявшись, начал Ефим Корнильевич. – Фургон с сопровождением ехал от Главпочтамта, всего шестеро работников банка: двое в машине сопровождения, вооружённые автоматическими винтовками, двое в фургоне, тоже с винтовками, вдобавок водитель и его напарник, у обоих были револьверы. Но никто из всех шестерых так и не совершил ни единого выстрела.

Подполковник сделал внушительную паузу, но Павел только кивнул, предлагая продолжать.

– Они должны были проехать по Почтамскому переулку, повернуть на Бриллиантовую улицу, потом свернуть на Храмовый, доехать до Центрального проспекта, затем у собора Богоматери Путеводительницы повернуть направо, вдоль Софийского канала до Банковского моста. Доехали они только до Бриллиантовой улицы.

Ефим Корнильевич вздохнул и сразу показался лет на десять старше.

– Их обогнали две машины, грузовик перегородил дорогу сопровождению и почти сразу взорвался, охрана оказалась дезориентирована, да, сверх того, по ним тут же открыли огонь из второй машины.

– Из чего стреляли? – быстро спросил Павел.

– Из автоматических винтовок, – ответил подполковник, внушительно глянув на старшего лейтенанта. – Водителя оглушили, фургон уехал, легковая тоже. Напарник водителя пропал. Фургон нашли во дворах рядом с Канатной фабрикой. Оба охранника без сознания, их сразу отправили в больницу. Из фургона ребят выкурили самопальными дымовыми шашками и оглушили, несколько недогоревших шашек нашли поблизости от фургона. Деньги, конечно же, пропали. Куда уехала машина, никто не знает: в том районе живут, в основном, рабочие, а они в тот час уже все на фабрике.

Ефим Корнильевич достал трубку и начал не торопясь набивать её табаком. Закурив, он откинулся на спинку своего кресла и посмотрел на молчавшего Павла. Старший лейтенант глядел в пространство с задумчивым видом.

– Есть соображения?

Павел потёр подбородок, рывком встал с кресла и подошёл к большой, во всю стену, карте города. Отыскал место, где атаковали инкассаторов – почти самый Центр города, очерченный с юга Калинкой.

– Работали профессионалы, мелкая сошка достать автоматические винтовки просто не сможет. Это граница земли «Чёрных извозчиков», а без их разрешения никто там не промышляет, – произнёс Павел и оглянулся через плечо. – Сколько они взяли?

– В банке не хотели говорить, – проворчал подполковник, – но, всё-таки, назвали цифру сто тысяч.

Присвистнув, Павел отошёл от карты к креслу, но садиться не стал.