За кулисами

За кулисами
Влас Михайлович Дорошевич

«– Вы бываете за кулисами?! Человек, который бывает за кулисами! Десятки мужчин и сотни дам хотели бы быть на вашем месте…»

Влас Михайлович Дорошевич

За кулисами[1 - Впервые – «Одесский листок», 1894, No 317. Печатается по изданию – Сцена.]

* * *

– Вы бываете за кулисами?!

Человек, который бывает за кулисами!

Десятки мужчин и сотни дам хотели бы быть на вашем месте.

Если бы продавались билеты на вход за кулисы, на свете не было бы людей богаче антрепренеров.

А может быть, тогда никто бы и не стал стремиться за кулисы.

Я отлично помню тот момент, когда я впервые отворил маленькую дверь с крупной надписью:

«Посторонним лицам вход строго воспрещается».

Справа спускалась какая-то декорация, слева какая-то декорация поднималась из-под пола.

Так что я должен был поджать локти прежде, чем сделать несколько шагов, – ежеминутно боясь провалиться в какой-нибудь люк.

Вокруг меня сновали средневековые воины, поселянки, старики с бородами из пакли, студенты того самого университета, где читал свои лекции профессор Фауст![2 - Профессор Фауст – герой трагедии И.В. Гёте «Фауст».]

Доктор Фауст неистово ругал портного и каждую секунду желал, чтоб его «взял черт».

Мефистофель, не обращая на это никакого внимания, дружески допивал бутылку красного вина с Валентином.

Как будто это вовсе его не касалось.

Маргарита с Зибелем сплетничали что-то про Марту.

У меня кружилась голова.

Через минуту я был влюблен сразу во всех хористок.

А балерины, репетировавшие при закрытом занавесе вальс второго акта, казались мне идеалами красоты.

В самом воздухе кулис есть что-то опьяняющее, как в шампанском. Словом, очутиться в первый раз в жизни за кулисами – это такое наслаждение, выше которого есть только одно: получить приглашение бывать у артистов запросто.

Сотни мужчин и тысячи женщин хотели бы быть на вашем месте.

Видеть богов, когда они сходят со своего Олимпа.

Видеть всех этих Фаустов, Раулей, Валентинов, Амнерис[3 - Амнерис – персонаж оперы Дж. Верди «Аида» (1870).], Зибелей и Урбэнов[4 - Урбан – персонаж оперы Дж. Мейербера «Гугеноты».] запросто, в частной жизни!

Право, если антрепренеры захотят сделать грандиознейший сбор по возвышеннейшим ценам, им стоит только объявить, что сегодня, вместо всякого спектакля, будет устроена для артистов вечеринка при открытом занавесе.

«Г-жа Кавальери[5 - Кавальери Лина (1874—1944) – итальянская оперная артистка (сопрано), гастролировала в Петербурге в 1901, 1907—1910, 1914 гг. Дорошевич писал о ней – «Г-жа Кавальери» («Россия», 1901, No 747).] будет наливать чай, г. Баттистини[6 - Баттистини Маттиа (1856—1928) – итальянский певец (драматический баритон), гастролировал в России с 1893 г.] выпьет два стакана».

За полный сбор можно будет ручаться.

Когда откроют кассу, в ней уж не будет ни одной ложи бенуара или бельэтажа: барышники заранее возьмут все. Публика в тысячу раз более интересуется артистами в их частной жизни, чем на сцене.

На сцене их видят все, а в частную жизнь хочется взглянуть каждому, потому что этого не видит никто.

Есть тысячи людей, которые думают, что тенора в частной жизни только и делают, что вздыхают, баритоны наполняют свою жизнь благороднейшими подвигами, а басы – интригами, что примадонны, вместо обеда, нюхают цветы, а меццо-сопрано так и в жизни всегда ходят в трико.

Перед вами человек, живший в одном отеле с Зембрих[7 - Зембрих Марчелла (настоящие имя и фамилия Марцелина Коханьская, 1858—1935) – польская оперная артистка (колоратурное сопрано), выступала в России в 1880—1898 гг.], Котоньи[8 - Котоньи Антонио (1831—1918) – итальянский оперный артист (баритон), в 1872—1894 гг. выступал на сцене Итальянской оперы в Петербурге.], Баттистини, Таманьо – этого мало! Перед вами человек, питавшийся лаврами самого Мазини!

Да, я питался лаврами Мазини!

Это случилось очень просто.

Его человек имел обыкновение сбывать повару нашего отеля по десяти копеек все лавровые венки, которые подносили его «божественному» господину.

И весь отель ел рассольник с лаврами Мазини.

Какая странная судьба постигает иногда артистические лавры.

Лавры славы в союзе с гусиными потрохами!

Если вам угодно, я могу показать вам этих маленьких богов, когда они сходят со своего Олимпа.

Прикоснемся к идолам[9 - Прикоснемся к идолам… – Парафраз выражения французского писателя Густава Флобера: «Не прикасайтесь к идолам – их позолота останется у вас на пальцах».], не боясь того, что с них слезет позолота.

Primo tenore assoluto[10 - Абсолютный первый тенор (ит.).]

Он вернулся с репетиции, пообедал и до спектакля делать ему решительно нечего.

В гости идти нельзя: он сегодня поет.

Спать не хочется.

Читать, – они никогда ничего не читают.

Он шестнадцать раз прошелся по комнате по диагонали, десять раз вдоль стен, сосчитал на полу двадцать четыре паркетных шашки, полежал, рассмотрел на потолке все пятна, два раза принимался рассматривать висящие на стенке номера объявления, решительно не зная, что в них написано, он посидел уже у окна и поводил пальцем по стеклу.

Словом, все развлечения исчерпаны. И вот ему приходит в голову:

– А попробовать взять сегодняшнее do…

Берет.