Волчицы

– Садите ее, – приказал Фома.

Девушка взглянула на него. В ее глазах Фома неожиданно прочел угрозу.

– Вы очень пожалеете, – тихо произнесла Маша.

– Все возможно, – так же тихо ответил Фома.

Кивком головы он приказал всем отойти. Бандиты отступили на несколько шагов.

– Кто ты? – спросил Фома девушку. – Что ты прячешь здесь?

Он ткнул пальцем ей в грудь.

– Вам это знать необязательно, – с вызовом и даже угрожающе ответила Маша.

Фома прищурился, внимательно глядя ей в глаза. Он никогда не ошибался в людях и был абсолютно уверен, что не ошибся и сейчас. Еще при первой встрече он распознал в этой хрупкой девушке скрытую силу, превосходящую его собственную. Но Фому таким сделала суровая жизнь, а ей сама природа дала грозную всесокрушающую мощь. Похоже, что теперь она и сама понимает это. Сейчас перед Фомой стояла уже не прежняя испуганная девчонка, а человек, осознающий свою силу и власть над другими. Или не человек? Еще тогда Фома сразу определил ее сущность одним словом – чужая. Она была чужой не просто ему, как представителю общества, она была чужой людям вообще. Фома, сам повергавший других в трепет своим волчьим взглядом, теперь с трудом выдерживал пламя, разгорающееся в глубине ее черных зрачков. Но в чем ее сила? Где ее источник?

– Я догадываюсь, что ты скрываешь, – со злобой произнес Фома. – Это ведь ты разгромила «Афродиту». Ты, я в этом уверен. Поэтому за тобой приехали из Москвы. Но как ты это делаешь? Кто ты?

Девушка ничего не ответила. Взгляд ее, полный угрозы и чувства собственного превосходства, наконец, вывел Фому из себя. Рассвирепев, он схватил девушку за плечи и тряхнул, как куклу.

– Кто ты?! – прорычал он.

– Не трогайте меня, – потребовала Маша, не отводя глаз.

Фома уже не был способен подавить ее волю своим жестоким волчьим взглядом, напротив, теперь девушка сама подавляла его. И это приводило грозного хозяина Заречья в бешенство.

– Отвечай, – свирепо потребовал он. – Или я убью тебя прямо сейчас.

– Отпусти ее, Фома, – послышалось сзади.

Фома обернулся. На него смотрел черный зрачок пистолета.

– Отпусти ее, – повторил Виктор.

Сом схватился было за автомат, но Виктор тут же предостерег:

– Не дергайся, Сом! Я выстрелю!

– Вот как? – усмехнулся Фома, недобро глядя на отступника. – Выстрелишь? В самом деле?

Оттолкнув от себя Машу, он всем корпусом повернулся к Виктору. Под прицелом пистолета Фома вдруг заметно успокоился. Сейчас он почувствовал слабого противника, подавить которого не составляло труда, и оружие в руке Виктора не имело для Фомы решающего значения.

– Я ожидал от тебя чего-то подобного, – зловеще произнес Фома. – Только как-то долго ты собирался, я уж заждался. Что? Зацепила тебя девчонка? Погеройствовать ради нее решил? Ну, махнул ты стволом, красивый жест, не спорю. А дальше-то что?

– Пусть все положат стволы на землю, – потребовал Виктор. – Или я застрелю тебя.

Он заметно нервничал – пистолет плясал в его руке, голос дрожал, а лоб покрыла испарина.

– Разумное требование, – с мрачным спокойствием согласился Фома.– А ну-ка, парни, освободитесь от своего железа и пять шагов назад.

Бойцы послушно положили оружие на землю и отступили.

– Отпусти девушку, – снова повторил Виктор.

Фома недобро усмехнулся.

– А ты заставь меня, – с угрозой произнес он и не спеша направился к Виктору.

– Не подходи! – нервно выкрикнул парень. – Я выстрелю!

– Нет, не выстрелишь, – спокойно возразил Фома, приближаясь. – Для этого надо быть мужиком, а ты никчемный слюнтяй. Ведь это так просто, одно движение указательного пальца и нет человека. Но ты этого сделать не сможешь, слабак. Вот она бы смогла, – он указал на Машу. – А ты нет. Ну, что же ты, мальчик? Стреляй.

Фома подошел к Виктору вплотную, ствол пистолета уперся в его грудь.

– У тебя ствол, а я безоружен, – произнес Фома, вцепившись в глаза парня своим волчьим взглядом. – Но ты смертельно напуган, готов штаны обмочить. Знаешь, что тебя теперь ждет, но боишься спустить курок. Эх, Витек, я же знаю тебя, как облупленного. Кого ты хотел напугать своим жестом? Это же я тебя выкормил. Кто ты сам по себе? Так, пустое место, ничтожество. Я поднял тебя из грязи, а ты уж возомнил себя самостоятельной личностью. Нет, парень, твой удел – хавать с хозяйской руки или сдохнуть. Ну, стреляй, слизняк!

Виктору казалось, что взгляд Фомы буравит самый его мозг. От нервного напряжения дрожала каждая жилка, темнело в глазах. Виктор чувствовал, что вот-вот потеряет сознание и держался из последних сил.

– Стреляй! – жестко повторил Фома.

Ослабевшая рука Виктора опустилась.

– Не могу, – обреченно прохрипел он.

– Я знаю, – ответил Фома.

Он отобрал у Виктора пистолет и приставил дуло к его лбу.

– Как ты думаешь, а у меня духу хватит? – зловеще спросил Фома.

Виктор закрыл глаза и нервно сглотнул.

– Не надо! – вырвалось у Маши.

Фома оглянулся.

– Что, девочка, жалко тебе этого слизняка? – спросил он. – А ведь он тебя продал. Конечно, сомневался, терзался угрызениями совести, но все же сам отдал тебя в мои руки, хотя никто его к этому не принуждал. Я ведь только от него узнал о твоем существовании. Просто этот засранец захотел выслужиться, получить кусок пожирнее да послаще. Это же обычный холуй, каких полно кругом. Стоит ли жалеть эту мразь? Первый раз в жизни решился совершить красивый благородный поступок, за тебя заступиться, и то не смог ничего сделать. Кишка тонка оказалась.

– Он хотя бы попытался, – тихо сказала Маша.

– Попытка оказалась неудачной, – мрачно констатировал Фома. – Не тебе, девочка решать его судьбу. Этот парень принадлежит мне с потрохами.

С этими словами он нажал на спусковой крючок. Капли крови брызнули ему в лицо. Маша вскрикнула и зажмурилась, закусив губу.

Когда девушка открыла глаза, Фома стоял рядом и внимательно смотрел ей в лицо.

– Зрелище достаточно тебя впечатлило? – злобно поинтересовался он. – Теперь ты покажешь мне, кто ты такая на самом деле?