Волчицы

– Не стреляйте, – остановила их Василевская.

– Не будем, – спокойно ответил капитан. – Только если эта тварь не вырвется из наручников.

– Он не вырвется, – уверенно сказала женщина.

Внимательно глядя в лютые глаза оборотня, Василевская почти вплотную приблизилась к нему. Все так же внезапно, силы вдруг покинули оборотня и он снова откинулся назад, приняв прежний облик.

– Жив? – тут же поинтересовался Сабуров.

Взглянув на показания аппаратов, Якимовских кивнул.

– Жив. Состояние близкое к коматозному, но мозговая активность по-прежнему очень высока.

– Надеюсь, этот подохнет не так скоро, как остальные, – произнес генерал. – Продолжайте наблюдение и держите меня в курсе. Пойдемте, Сергей Борисович, надо разобраться с документацией. Как-то вы неважно выглядите.

Сабуров направился к выходу. Плотников последовал за ним, вытирая платком вспотевший лоб и с опаской оглядываясь назад.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Щелкнул замок и дверь изолятора распахнулась. Первым внутрь вошел Ищеев, за ним появился Куприянов. Сидевший на койке Веснин медленно повернул голову и с тупым безразличием взглянул на вошедших.

За минувшие дни прапорщик сильно изменился, он заметно похудел и осунулся, взгляд его запавших глаз утратил всякую осмысленность.

– Не знаю, профессор, сможете ли вы что-либо изменить, – с сомнением произнес капитан. – У него крепко крыша съехала, вы же видите. Даже не ест ничего. Сломался парень.

– Посмотрим.

Куприянов присел на койку рядом с прапорщиком и внимательно посмотрел ему в глаза.

– Алексей, вы меня слышите? – спросил профессор.

Веснин ничего не ответил, тем не менее, Куприянов понял, что его слова доходят до сознания прапорщика.

– Вижу, что слышите и понимаете, – продолжал профессор. – Пойдемте со мной. Нам с вами разрешили погулять во внутреннем дворе.

Прапорщик тупо смотрел на профессора и ничего не отвечал. Наблюдая за этой сценой, капитан безнадежно махнул рукой. Но вдруг Веснин хрипло спросил:

– Зачем?

– Потому, что вам нужна помощь, – ответил Куприянов. – Прогулка на свежем воздухе пойдет вам на пользу.

– У меня болит голова, – тихо выдохнул Веснин. – Я очень устал.

– Я знаю, – кивнул Куприянов. – И тем не менее прошу вас пойти со мной.

Профессор взял Веснина за руку и повлек его за собой. Прапорщик послушно подчинился.

Куприянову стоило немалых усилий уговорить генерала разрешить ему повидать больного и тем более вывести его из лазарета. Сразу после возвращения из города профессор обратился с этой просьбой к Сабурову, выполняя наставления Тихого. Сабурова уже порядком утомила сердобольность молодого профессора и он не скрывал свое недовольство. Более того, генерал весьма прозрачно намекнул, что в услугах Куприянова проект уже не очень нуждается. Это означало, что не сегодня завтра путь на территорию института будет для профессора заказан. Пришлось призвать на помощь все свое небогатое красноречие, чтобы убедить генерала позволить ему осмотреть прапорщика и провести терапевтическую прогулку. Видимо, Сабуров все еще не мог решить для себя, как поступить с прапорщиком, поэтому, в конце концов, позволил себя уговорить.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Куприянов. – Вы способны адекватно мыслить?

Веснин отозвался не сразу. Некоторое время он молча шагал по аллее рядом с профессором, глядя в землю. Наконец, он поднял голову, посмотрел на спутника и спросил:

– Скажите, что это было?

Профессор понял, что прапорщик имеет в виду.

– Я постараюсь вам все объяснить, но прежде хочу задать несколько вопросов. Прошу вас отвечать честно. Все, что вы скажете, останется между нами. Я для того и выпросил эту прогулку, чтобы избежать чужих ушей. В свою очередь попрошу и вас молчать о том, что узнаете. Договорились?

Веснин вяло кивнул.

– Скажите, вы приходили к девушке в бокс до той ночи?

Немного подумав, Веснин признался:

– Да.

– И как часто?

– Несколько раз по ночам, когда стоял на посту, – ответил прапорщик, снова чуть помедлив.

– Зачем? Вас что-то связывало?

В этот раз Веснин не нашелся, что ответить и лишь тяжело вздохнул. Когда тягостное молчание затянулось, Куприянов произнес:

– Я спрошу вас прямо. Это вы устроили ее побег? Не бойтесь, я никому вас не выдам.

– Да какое это теперь имеет значение? – с горечью отозвался Веснин. – После того, что с ней сделали… Эх… Профессор, за что с ней так?

Куприянов внимательно посмотрел на Веснина.

– Так вы считаете, что с ней что-то сделали? – спросил профессор.

– Да бросьте. Я видел на видеозаписи, что здесь делают с людьми. Зачем же с ней так?

Брови профессора удивленно вскинулись вверх.

– Так они уже приступили к опытам на людях? – ошеломленно пробормотал он.

Веснин недоверчиво посмотрел на него.

– Послушайте, здесь действительно происходят страшные вещи, – произнес Куприянов. – Не знаю, что и как вам стало известно, но думаю, что вы порядочный человек и не одобряете всего происходящего.

– Скажите, профессор, чего вы от меня хотите? – устало спросил Веснин. – Зачем вы притащили меня сюда?

– Я хочу остановить проект и рассчитываю на вашу поддержку. Думаю, что от этого зависит и ваша собственная судьба.

– Я не понимаю вас, профессор. Я очень устал, у меня болит голова. Объясните, чего вы добиваетесь?