Анима

– Нет.

– Может тогда…

– Может тогда ты заткнешься уже, – простонала девушка. – Ночь на дворе.

– Зануда.

– Всех переполошил, – улыбнулся Николай Иванович. – И правда, успеете еще наговориться. Ты голоден, Эзо?

– Если честно… – вздохнул я, но замолчал.

– Да не мнись ты так, – усмехнулся пожилой. – Один блок делим, свои все.

– Три дня ничего не ел, – признался я.

– Ну, – обвел взглядом всех проснувшихся Николай Иванович. – Что, ночной перекус, получается?

– Вот это дело, – обрадовался Гамбо, вторя остальным.

В целом, атмосфера в этом блоке была более… Нормальная, что ли? Такая, как и рассказывал наставник. Николай Иванович был за главного, и опасностью от него веяло сильней всего. Опасностью, но не угрозой. Скорей всего в бою я его убил бы с легкостью, но чутье призывателя сильно отличается от чутья обычного человека.

Ведь сила далеко не главное в противнике. В разломах чаще всего погибают не от слабости, а из-за невнимательности и плохой подготовки.

Это была обычная камера курортников с большой текучкой. Меня накормили скромно, но сытно. Каша, много вкусного хлеба, простое печенье, лепешки, твердый сыр и колбаса. Сделали и чаю, даже сигарет предложили.

Заодно и поболтали, разобравшись в ситуации. Я не стал юлить, не хотелось как-то врать этому пожилому мужчине, что отнесся просто по-человечески, хотя вообще не знал меня. Объяснил, что они первые начали борзеть, но признался, что нянчиться с ними не стал.

– Это правильно, – кивнул Гамбо. – К трешкам засовывают на обработку особо буйных. Там новичков быстро пытаются приструнить.

– Только вот ссориться с Паханом не с руки, – вздохнул Николай Иванович. – Он призыватель третьего ранга, Эзо. И не как я, когда-то. А вполне себе действующий. Да и его братва тоже не совсем бесполезна в разломах. Не дай Дюжина оказаться с ними в одном рейде. Но ты-то как к ним попал?

– Турнир выиграл. Мясорубку.

– Повезло, – восхищенно произнес Гамбо.

– Эх, мозги набекрень, – усмехнулся местный отец. – Вообще ничего не видишь. Не похоже, что нашему новенькому нужна была удача.

– Если честно, есть ощущение, что московских бойцов не особо-то и тренируют, – признался я. – Но на самом деле действительно повезло. Там была группа ребят, что объединилась против клановых.

– Мытищинские?

– Вроде бы с речника. Не знаю.

– Ты сказал московских, – приметил Николай Иваныч. – А сам-то с каких мест будешь?

– Вообще я местный. Родился и рос в трущобах под МКАДом. Но как Анима отметила, меня забрал паломник в ученики.

– Рискованно, – хмыкнул отец. – Паломники разные бывают, редко кто без умысла помогает.

– Наверное, здесь действительно повезло. Наставник у меня был хороший, но ведь на моем месте мог вообще любой мальчишка оказаться.

– Был?

– Был, – коротко ответил я, не желая развивать тему.

– Ладно, – прокряхтел Николай Иваныч. – Брюхо набили, давайте уже на боковую, успеете еще языки начесать.

Все потихонечку разбрелись по койкам, я искренне поблагодарил за еду. Не то чтобы три дня такой уж большой срок, бывало и по месяцу без крошки во рту обходился, длань исправно подпитывала тело за счет маны. Но из-за блокиратора я прямо ощущал, насколько организму становилось плохо.

Поспать, правда, удалось всего несколько часов, когда врубили свет и в камеру ворвалась охрана. Жабомордый оглядел заспанных курортников и самодовольно сложил руки на пузе.

– В третьем блоке двое слегли в лазарет. Надо заменить на рейде. Ты, – он ткнул в меня пальцем-сосиской, – идешь на замену. Иваныч, еще одного выдели.

– Гамбо, – спокойно произнес отец, растирая глаза. – Приглядишь за молодым?

– Опять Гамбо, – наиграно вздохнул парень, спрыгивая с койки. – То затыкают, то посылают, а я ведь со всей душой. Ну что за люди. Пошли напарник на О.

– Не называй меня так.

– Да ладно тебе, мы же как братья-зэки, – широко улыбнулся он. – Банда О. О-братаны. Нет, нет, я придумал, готов?

– Можно я один пойду? – обратился я к охране.

– Готов? Мы О-Бро. Звучит, а?

– Идите уже, – показательно вздохнул Иваныч. – Возвращайтесь живыми только, с нас поляна. А сейчас дайте поспать уже наконец.

– Не хворай, отец, – усмехнулся Гамбо. – О-Бро не подведут.

– Уверены, что он вам нужен живым? – спросил я, идя на выход.

– О, да у дикого мальчика есть чувство юмора? – еще больше развеселился Гамбо. – Далеко пойдешь.

Если рейд собирали посреди ночи, значит, это должно быть что-то срочное. Разлом в черте города, возможно, даже в населенном районе. Нас погрузили в автобус вместе с пятеркой из третьего блока. Не хватало лысого и щербатого, что не удивительно.

Переломы заживают долго даже у призывателей. Остальные выглядели помято, но даже тихоня двигался нормально, видимо, заточка неглубоко вошла.

Вся пятерка встретила нас равнодушными взглядами, Пахан демонстративно отвернулся и сплюнул прямо на пол. Гамбо был доволен и прямо излучал какую-то неестественную энергичность. Правда, за время поездки он достал всех разговорами настолько, что уже непонятно, кого из нас собираются убивать.

Ничего хорошего от этого рейда я не ждал, меня явно выбрали не случайно. Пахан решил быстренько расквитаться, пока не поползли неприятные слухи. А ведь в разломах может случиться все что угодно.

Наверняка он уверен в своих силах, ведь целый третий ранг против первого. Признаться честно, шансов у меня действительно мало. Хотя я припрятал один козырь в рукаве, но если его выкладывать на стол, то придется убивать всех свидетелей.

Нет, я не пацифист, за пять лет пришлось и с людьми повоевать, хотя это редкость. Да и не думаю, что кочевников можно называть людьми на все сто процентов. Не станет человек заниматься продажей других людей, устраивать кровавые бои на потеху публике и делать многие другие вещи.

И если ценность жизни Пахана в моих глазах стремилась к нулю, то вот трогать Гамбо я не хотел. Хоть он и редкостный балабол, но не сделал мне ничего плохого. К тому же я ел с ним за одним столом, а правило преломленного хлеба чтят даже Двенадцать.

Ладно, будем работать по обстоятельствам. В любом случае там же будут еще охрана и подразделение силовиков, плюс группа зачистки. Не будет же Пахан действовать совсем по беспределу.