– Ну, что ты! Тебе я всегда рада, – девушка улыбнулась ярче. – Да что мы здесь стоим! Проходи.
Прошли. Николай стянул кроссовки и тут же проклял себя – дурак, напялил вчерашние носки! Правда, других и нету, но ведь прежде, чем идти… Ну, дурак, одним словом, что тут скажешь. Лапоть!
– Вот сюда, – приглашала Марина, – проходи, садись вот сюда, в кресло.
Николай от смущения стал ступать косолапо, ноги сами стыдливо поджимались.
– Может, тебе шлёпанцы дать? – тактично догадалась хозяйка.
– Нет, нет! – так и вскинулся горе-визитёр, поспешно плюхнулся в кресло, ноги подогнул вниз.
Марина поплотнее запахнула домашний халатик, присела на кресло напротив.
– Как жизнь? – поинтересовалась она светским тоном.
– Бьет ключом и все по голове, – неуклюже сострил он.
– А работа как?
– То же самое – верчусь, кручусь…
Чуть было не сорвалось – «как дерьмо в проруби», вовремя прикусил язык.
– Сейчас все завертелись, уже двенадцать лет вертятся, – философически вздохнула педиатр. – Не то, что в прежние времена!
– Это точно, – согласился гость.
Помолчали. Николаю показалось, что ещё одна, почти неуловимая, улыбка коснулась Марининых губ. Наверное, и в самом деле показалось, потому что в следующий миг эти розовые губы разомкнулись и вновь очень светски произнесли:
– Чаю?.. А может быть, кофе? Или сок? У меня есть апельсиновый.
– Спасибо, Мариша, ничего не надо. Знаешь, я ведь к тебе по делу.
– Да? И что за дело?.. Впрочем, понимаю – кому-то нужен больничный… не тебе, ты ведь сам себе хозяин, кому-то из твоих знакомых. Угадала?
– Нет. Не угадала. Хотя в каком-то смысле… – он усмехнулся криво, – пожалуй, впору и больничный выписывать. Мне! Это не… словом, это связано с психикой.
– Вот как? – брови ее удивлено изогнулись.
Пока шел к ней, Николай пребывал в сомнениях – рассказать, или умолчать, просто спросить совета – к кому стоит обращаться в таких случаях… Но сейчас, в этой уютной, чисто прибранной комнате, решился – все начистоту.
И выложил, не упустив ни одной подробности.
– …вот так, Марина. Хочешь верь, хочешь не верь, – теперь, когда всё было рассказано, ему вновь начало мерещиться, что это ужасный вздор. И он повторил: – Хочешь верь, хочешь нет… А я за что купил, как говорится, за то и продаю.
Эти последние слова были произнесены уныло – представилось, что сейчас в Маринином голосе зазвучит ирония.
Но ничего подобного не случилось.
Марина нахмурилась, покачала головой:
– Я верю, Коля, верю. И хорошо, что ты мне рассказал… Но здесь нужен специалист. Как я поняла, ты ни к кому ещё не обращался?
– Нет, – Николай чуть покраснел. Говорить о посещении «Магикуса» он почему-то постеснялся.
– Та-ак… Ну что же, скорее всего тебе нужен не психиатр и даже не психотерапевт, а психоаналитик.
– Может, все это чепуха, – потупился Гордеев, – не стоит того, чтобы беспокоиться самому и беспокоить занятых людей…
– Нет, – девушка серьезно посмотрела на него. – Я не думаю. С психической сферой, Коля, не шутят.
– Да уж, – согласно кивнул он. Помолчал и осторожно добавил: – И потом… Что меня пугает – будто я и впрямь как-то связан с маньяком. Эти вот сны…
Она внимательно взглянула на гостя.
– Ну, это, как говорится, вряд ли…Но в любом случае, Коля, посоветоваться с профессионалом стоит. На здоровье – душевное и физическое – никаких денег не жалко.
– Это точно…
– Я знаю, к кому нужно обратиться – твой случай как раз по его части. Кстати и неподалёку…
Николай сразу же подумал о «Магикусе», но промолчал.
– Сейчас и позвоню, – добавила Марина, – попробую дозвониться до него.
Набрала номер, немного подождала – вероятно, на том конце провода подняли трубку, так как девушка обрадовано воскликнула:
– Александр Яковлевич? Добрый день, это – Марина Строкина. Да…
Значит, не «Магикус» – Николай почему-то ощутил облегчение от этого.
А Марина засмеялась – собеседник сказал что-то приятное.
– Да, да, Александр Яковлевич, вы, как всегда, кладезь остроумия…
И немного поболтав для вежливости, изложила свою просьбу.
Николай слышал неразборчивый, но явно уверенный, хорошо поставленный баритон. Он заговорил побыстрее, и Марина ответила на несколько вопросов, все время поглядывая на Николая и улыбаясь. Во взглядах проскальзывало соучастие и… еще что-то личное, теплое, многообещающее.
Наконец, Марина положила трубку:
– Он примет тебя. По-моему заинтересовался твоим случаем – ты слышал, я вкратце описала симптомы.
– Когда?
– Сказал – в любое удобное для тебя время. Часы приёма… вот они.
Она написала на листке данные психоаналитика, его телефон, адрес и часы приема.